Тёмный Лорд медленно и аккуратно расплёл пальцы. Тело, которое он получил после воскрешения, было человекоподобным лишь отчасти, поэтому у осколка души Тома Ридля возникли достаточно серьёзные проблемы с привыканием к новому вместилищу. Вдобавок, Червехвост серьёзно напортачил во время процедуры воскрешения…
— Тогда будет целесообразно направить всю нашу энергию на другие дела. Мы зайдём Гарри Поттеру в тыл, вооружившись пророчеством, которое расскажет, как его погубить. Люциус, ты выяснил, что там невыразимцы делают с пророчествами?
Малфой поскрёб подбородок, на котором — после целого дня на работе — уже начала проступать щетина.
— Они с ними ничего не делают, мой лорд. Я, конечно, выяснял только окольными путями, но суть деятельности отдела пророчеств можно выразить в пяти словах: «Найти, забрать и быстро спрятать»[118]. Я так и не понял, зачем им эти пророчества, потому что осуществлять их они не намерены. Более того, они используют все свои возможности, чтобы помешать пророчествам осуществляться.
Волан-де-Морт вновь нетерпеливо крутнул пальцами. К обсуждению подключился Эйвери:
— Место хранения пророчеств вынесено в локальный пространственный карман, поэтому у нас нет никаких представлений о том, насколько оно велико, — начал маг, доставая из нагрудного кармана огромный тубус с чертежами и планами здания. — Вход в отдел пророчеств никак не маркирован, это просто дверь, и мне не удалось выяснить, какие на неё навешаны сигнализационные заклинания.
— Начни сначала, — посоветовал Нот, заметив стекленеющие глаза Макнейра и Кэрроу.
— Хорошо, — Эйвери сноровисто разложил на поверхности стола другой чертёж. — Вот частичный чертёж Отдела Тайн. Это лифт. На этом этаже Министерства расположен только Отдел Тайн, поэтому, если невыразимцы использовали какое-нибудь сигнализационное заклинание, то оно, очевидно, будет подвешено вот тут, — Эйвери ткнул пальцем в чертёж, — на единственной двери между лифтом и основными помещениями отдела.
— Дверь можно пройти и не открывая, — осклабился Макнейр. — Где-то у меня был запасной топорик… Или аппарнуть за неё. Там, по чертежу, большая и пустая комната, можно попробовать прыгнуть, и не видя, что за ней.
— Эту дверь, не открывая, не пройдёшь, — качнул головой Малфой. — Она только снаружи выглядит, как дверь. На самом деле это портал в защищённое пространство, которое находится неизвестно где. Если ты «аппарнёшь» за неё, ты окажешься в десяти ярдах в глубине гранитной скалы. Если ты прорубишь её топором, воткнёшься в полированный гранит. Её надо открыть, чтобы активизировать матрицу объединения пространств.
Нот, который до сих пор внимательно слушал, встрепенулся:
— Это же бешено энергозатратная магия! Неужто невыразимцы пробили себе финансирование на такие заклинания? А как они сами в свой отдел попадают? Каждый день проходят через эту дверь? А Фадж ещё не вырвал у себя последние волосы, когда узнал, сколько стоит разовая активизация заклинания такого уровня?
— Да какие там затраты, — отмахнулся Снегг, — это же артефакт. Вы что, ещё не поняли?! Каждая дверь в этом чёртовом отделе — артефакт! Они совершенно не гнушаются изготовлением артефактов для собственных нужд. Невыразимцы сидят на целой груде артефактов, у них в одной из комнат Арка Смерти стоит, говорят, рабочая. Знаете, сколько магической энергии можно получить из разности потенциалов между двумя сторонами этой Арки? Вы представляете, какие у них запасы энергии?!
— А кто говорит, что Арка Смерти — рабочая? — полюбопытствовала Кэрроу.
— Да есть там один, Бродерик Боуд, — нетерпеливо дёрнулся Малфой. — Говорит, лазил в эту арку, на «слабо́». Арка Смерти, всё верно. Рабочая.
— Сволочи, — равнодушно прокомментировал Волан-де-Морт. — Дальше.
Эйвери быстро передвинул чертёж:
— Дальше там вот такая круглая комната. В ней 12 дверей, каждая из которых ведёт в своё частное пространство. Я сумел выяснить содержимое нескольких. В одном как раз и хранится Арка Смерти. Вот ещё одно помещение, здесь Министерство занимается промывкой мозгов. А вот тут — кабинет изучения времени. И, что самое главное, из комнаты изучения времени есть выход в комнату хранения пророчеств. Я только не знаю, это одно пространство или опять матрица объединения пространств, замаскированная под дверь.
Волан-де-Морт побарабанил по столу пальцами.
— Я выяснил, мой лорд, что в Зале Пророчеств каждое пророчество записано в стеклянную колбу-активатор, — добавил Малфой. — В качестве дополнительной меры защиты, взять пророчество с полки может только тот, кто упоминается в этом пророчестве.
— А подхватить падающее пророчество с перевёрнутой полки? — осклабился Макнейр.
Малфой запнулся на полуслове. Похоже, ему необходимо пересмотреть своё отношение к психопатам и садистам: иногда они выдавали вполне достойные мысли.
— Кто может добраться до Зала Пророчеств? — прошипел Тёмный Лорд. — Малфой, ты можешь подчинить кого-нибудь из Отдела Тайн?
— Я в неплохих отношениях с Боудом, — признал Малфой, — могу попробовать подчинить его, или Подмора, и тогда они добудут пророчество методом Макнейра.
— Хорошо, но надо придумать что-нибудь ещё.
— Взять Отдел Тайн штурмом! — встрепенулась Кэрроу. — Мы подавим охрану, прорвёмся внутрь и установим периметр. Там же только одна дверь, поставим в коридоре двоих хороших дуэлянтов, и они смогут держать оборону хоть до морковкина заговенья. А вы, мой лорд, тем временем войдёте внутрь Зала Пророчеств и сможете взять пророчество лично.
Тёмный Лорд взревел:
— Это будет рывок в мышеловку! А выходить как?! Что помешает им окружить выход из Отдела Тайн аврорами? Или вообще засыпать его камнями, пока я там, внутри?
Малфой закатил глаза:
— А что помешает вам, запертому в Отделе Тайн, войти в кабинет изучения времени, взять Маховики Времени, вернуться в прошлое и выйти из Министерства ещё до того, как вы туда вошли? На самом деле, даже лучше, если вход в Отдел Тайн засыпят камнями. Тогда у нас будут артефакты, до которых противник добраться просто не сможет.
Волан-де-Морт задумчиво пожевал нижнюю губу.
— Это да. Но нам нужно больше бойцов. Преданных, безбаш… Бесшабашных. Вроде Долохова и четы Лестрейнджей. Нам нужно подкрепление, а для этого надо будет устроить побег из Азкабана.
— Из Азкабана?!
— А почему нет? Мы знаем, что оттуда сбежал Барти Крауч, мы знаем, что оттуда сбежал Сириус Блэк, так что это не невозможно. Тем более — с нашей помощью.
Живот Малфоя громко забурчал. Люциус смущённо потупился.
— Идите, — царственным жестом отмахнулся Волан-де-Морт. — Люциус, подчини Боуда или Подмора, а пока я сам подумаю над планом побега.
Пожиратели Смерти встали, Эйвери задержался, сворачивая чертежи и убирая их в тубус. Снегг, торопливо откланявшись, бросился к дверям, — он опаздывал в «Хогвартс». Макнейр и Кэрроу тоже не стали задерживаться. Малфой и Эйвери вышли из дверей последними, оставляя Волан-де-Морта чертить какие-то рисунки на листах пергамента и бормотать что-то себе под нос.
Эйвери, воровато оглянувшись, жарко зашептал на ухо Малфою:
— Люциус, скажи, а тебе не страшно, что он всё время живёт в твоём доме?
— Нет, ни капельки, — честно ответил Люциус. Ему в самом деле было не страшно, только неприятно. — А почему мне должно быть страшно?
— Ну, как же, — задвигал бровями Эйвери и указал в сторону дверей, где Нот прощался с Нарциссой, — ты целыми днями на работе, и твоя жена с ним одна. Наедине. Вдвоём. С посторонним мужчиной. Тебе не страшно?
— С кем?! А-а, ты об этом. Нет, не страшно. Я доверяю моей жене, и я доверяю моему лорду, — с усталой улыбкой сказал Малфой. — Ну и потом, есть ещё один нюанс… Эй, Червехвост, поди сюда.
— Вы звали меня, сэр?
— Расскажи господину Эйвери, как ты облажался во время воскрешения нашего повелителя.
Питер Петтигрю задрожал от смущения и попытался закрыться серебряной рукой:
— А может, не надо?
— Надо, надо, — угрожающе вздёрнул губу Малфой. — Заодно подумаем, как передать эту информацию Беллатрисе… Чтобы она не раскатывала губу заранее.
Петтигрю задрожал ещё сильнее. Против прямого приказа хозяина дома он пойти не мог.
— Ну, сэр Эйвери, для создания тела Тёмного Лорда мы использовали древнее заклинание «Кость, плоть и кровь». В качестве основных действующих компонентов для сопутствующего зелья использовались кость отца, плоть слуги и кровь врага. В качестве врага, благодаря хитроумной комбинации нашего повелителя, нам удалось заполучить самого Гарри Поттера, с костью отца тоже проблем не возникло, а вот плоть слуги…
Маленький человечек с крысиными чертами лица взглянул на серебряную кисть руки с гримасой отвращения:
— Мы пользовались переводом старинного еврейского заклинания на древнегерманский. Но, оказывается, еврейская традиция предписывает очень тщательно следить за здоровьем слуг и рабов. Если еврей повреждал рабу зуб, или палец, или глаз, или любой другой орган, он обязан был дать рабу вольную. Если у еврея в доме была одна кровать, то на ней должен был спать раб, если в доме была только одна подушка, она доставалась рабу[119]. То есть требовать от слуги, который даже не раб, чтобы он добровольно отрезал от себя важный кусок, еврейская книга заклинаний не могла никак.
Эйвери, не понимая, к чему это долгое вступление, переводил взгляд с тонко улыбающегося Малфоя на смущённого Петтигрю.
— Но мы-то этого не знали! — продолжил Петтигрю. — Поэтому, когда заклинание потребовало кусок плоти, я и откромсал себе руку.
— Я всё ещё не понимаю, — пожаловался Эйвери Малфою.
— Существует только один кусочек плоти, от которого, по еврейской традиции, не только можно, но и нужно избавляться, — ухмыльнулся Малфой. — Древнееврейское слово ערלה в самом деле имеет значение «плоть», но лишь в смысле «крайняя плоть». А умники, переводившие древнееврейский на древнегерманский, решили не уточнять, какая именно плоть имелась в виду, потому что — ну зачем уточнять само собой разумеющееся? Так что вместо обрезания Петтигрю устроил себе отрезание. Поэтому заклинание сработало вкривь и вкось, и тело нашего Лорда вместо полноценного человеческого получилось вот таким… Кадавроподобным. И, поскольку в первоначальном наборе ингр