Так почему же молодые компании, ведущие разработку информационных технологий, выбирают ОБЛОМ в качестве долговременной стратегии? На самом деле не выбирают. Они просто ищут баланс между краткосрочной и долгосрочной перспективой точно так же, как нефтяные державы.
Мы должны не пытаться избавиться от компаний, использующих ОБЛОМ, а попросить их усовершенствовать свои бизнес-модели для их же собственного блага.
Взгляд пользователей
Кто-то, возможно, возмутится предложению платить за то, что сейчас бесплатно, но вспомните о том, что тогда вы тоже сможете заработать. Да и есть множество примеров того, что платить за блага идет только на пользу всему обществу. Люди, которые боролись за бесплатные технологии, утверждали, что платить за просмотр фильмов или телепрограмм ужасно и что культура будущего станет исключительно добровольной деятельностью, спонсируемой за счет рекламы. Эта вера была в Кремниевой долине практически религиозной, когда появились крупные компании, внедрявшие ОБЛОМ. Бросать ей вызов казалось кощунством.
Но затем такие компании, как Netflix и HBO, убедили людей ежемесячно вносить небольшую абонентскую плату, в результате чего появилось так называемое «кратковременное телевидение». Почему бы тогда не настать эре «кратковременных социальных сетей» или «кратковременного поиска»?
Посмотрите конечные титры фильмов Netflix или HBO. Хорошая практика расширения границ внимания! Посмотрите на все эти имена. Эти люди отнюдь не голливудские звезды, но все они внесли свой вклад в работу, благодаря которой вы увидели фильм или сериал.
ОБЛОМ поддерживает только звезд. Если вы один из тех редких людей, кто зарабатывает на жизнь, не прибегая к помощи ОБЛОМа, будучи при этом значимой фигурой[101], вам нужно понимать, что вы состоите в небольшом клубе таких же, как вы, и вы уязвимы. Прошу вас, разработайте запасной план! Ненавижу разбивать чужие мечты, но если вы задумываетесь о том, чтобы начать зарабатывать на популярности в соцсетях, то знайте, что беспощадная статистика будет против вас, независимо от того, сколько прав на это вы имеете и сколько вам скормили историй о быстрых обогащениях[102]. Проблема не в том, что звезд мало, их всегда мало по определению. Проблема в том, что экономика ОБЛОМа почти не предполагает высокооплачиваемых ролей для людей, приблизившихся к звездам, но не ставших ими. В глубокой и настоящей экономике есть много разных ролей. Вы можете не стать профессиональным футболистом, зато можете быть менеджером футбольной команды, спортивным журналистом или кем-то еще. Но экономических ролей, смежных с деятельностью звездных знаковых фигур, исчезающе мало. Так что разработайте запасной план.
Когда компаниям – владельцам соцсетей начнут платить непосредственно пользователи, а не скрытые третьи лица, они станут действовать в интересах этих самых пользователей. Все очень просто. Кто-то заплатит за то, чтобы смотреть вредную пропаганду, но они не смогут направить вред этой пропаганды на других. Поощрение за отравление мира получится отменить.
Я не заведу аккаунт в Facebook, Google или Twitter, пока он не станет платным и я не смогу владеть своими данными и устанавливать на них цену на четко оговоренных условиях. И если мои данные на самом деле имеют ценность, а это так и есть, то я легко и естественно заработаю на них деньги. Возможно, мне придется немного подождать, но это будет того стоить.
Аргумент девятый. Социальные сети исключают политическую деятельность
Прожог по дуге[103]
Еще Мартин Лютер Кинг младший отметил, что мораль проходит через всю историю человечества по дуге. С течением времени справедливость распространяется все дальше. Сначала рабы обрели свободу, позже женщины получили избирательное право, а потом и ЛГБТ+ добились защиты и уважения своих прав. Принципы демократии охватывают все новые и новые страны.
Но сейчас, в период расцвета ОБЛОМа, эта дуга начинает разваливаться и сгорать. Это не стремительный регресс, но он несет с собой немыслимые катастрофические провалы.
В последние годы Турция, Австрия, США, Индия и другие демократические страны избрали в лидеры политиков, ведущих государство к авторитаризму и полагающихся на племенное мировоззрение ради сохранения своей власти. Избиратели фактически отказываются от своих функций. В каждом таком случае главную роль сыграл ОБЛОМ. Искренне надеюсь, что наше время запомнят как кратковременный сбой в ровном движении к демократическому миру.
Как бы то ни было, именно сейчас мы лицом к лицу столкнулись с внезапным пугающим кризисом. До появления ОБЛОМа все считали, что если страна выбрала демократический путь, то она будет развивать демократию дальше, потому что этого потребует ее народ.
Это, увы, перестало быть правдой, причем совсем недавно[104]. Появилось нечто, что отвращает молодых людей от настоящей демократии. Несмотря на все самовосхваления компаний-владельцев социальных сетей, создается впечатление, что демократия ослабла, а онлайн-мир стал уродливым и лживым.
В развивающихся странах это соотношение даже более заметно. Простая возможность отправлять текстовые сообщения с мобильного телефона внесла огромный вклад в чудесную победу над нищетой во всем мире. Но когда появились коммерческие соцсети, мобильные телефоны превратились в разносчиков патологического социального насилия.
Одна из глобальных социальных катастроф в отношении прав человека – которая разворачивается до сих пор – это бедственное положение народа рохинджа в Мьянме. Как оказалось, кризис совпал с появлением в Facebook огромного количества враждебных токсичных постов о рохинджа[105]. Тогда же ложные сообщения в Facebook и WhatsApp о похищениях детей стали вирусными, что вызвало волнения в некоторых регионах Индии. Согласно докладу ООН, из-за очерняющих постов социальные сети стали в буквальном смысле смертельным оружием массового поражения в Южном Судане.
Загадочные авторы наводняют ленты соцсетей странными заявлениями о противоправных действиях – вариациями кровавых наветов, – которые якобы совершает некая группа людей. Во флэшмобах, стимулирующих геноцид, распространяются сообщения о том, что с детьми делают ужасные вещи. Как это всегда происходит с ОБЛОМом, самые мерзкие и провоцирующие паранойю послания привлекают внимание больше всего, а эмоции мгновенно вырываются на свободу – это побочный эффект вышедшей из-под контроля вовлеченности.
Да, во всех этих регионах проблемы были и раньше. История человечества помнит множество плохих, странных или сумасшедших политиков. Полно и случаев массовой истерии и жестоких массовых обманов. И развалившихся государств. Неужели мы живем в какую-то исключительную эпоху?
Однозначно ответить на этот вопрос смогут лишь историки будущего. Но мне кажется, что наш мир стал хуже и мрачнее, и произошло это внезапно, с появлением ОБЛОМа. Не то чтобы мы стали свидетелями невиданных прежде ужасов – прецедентов хватало и до этого, – но сейчас столь ценное движение к лучшему по дуге обратилось вспять. Мы с ужасающей скоростью катимся назад.
Типичный сценарий использования социальных сетей в политике выглядит примерно так: группа молодых, образованных и прогрессивных людей регистрируется в соцсети, популярной среди молодой, образованной и прогрессивной публики. Это идеалисты. Они могут быть настроены либерально, а могут придерживаться консервативных взглядов, это неважно. Главное, они искренне хотят, чтобы мир стал лучше. Среди них могут быть как разработчики ОБЛОМ-платформ, так и их пользователи.
Сначала они добиваются успеха, часто очень впечатляющего, экстатического, а потом, как по волшебству, дела начинают идти все хуже. ОБЛОМ ведь питает крикливых моральных уродов и жуликов всех мастей, а не инициативные группы образованных и продвинутых молодых идеалистов, потому что в более долгосрочной перспективе ОБЛОМ подходит только для скрытых злонамеренных манипуляций.
Алгоритмы изучают первых идеалистов и систематизируют все их причуды без каких-нибудь злых целей, так уж они запрограммированы. В итоге у них получается список идеалистов, которых можно атаковать мусорными постами. От нападок, и это доказано статистикой, эти молодые люди немного раздражаются, а их способность общаться с неразделяющими их взгляды людьми слегка снижается, в результате чего они становятся чуть более изолированы и менее терпимы к умеренной или прагматичной политике.
ОБЛОМ лишает ценности политический процесс и бьет по миллионам людей, но очень многие из них настолько зависимы, что им ничего не остается, кроме как прославлять ОБЛОМ, потому что с его помощью они могут жаловаться на катастрофы, которые из-за него же и возникли. Напоминает стокгольмский синдром или созависимые отношения, к которым человек привязан невидимыми веревками. Благонамеренные идеалисты проигрывают и при этом благодарят ОБЛОМ за то, что он собрал их вместе.
Арабская весна
Арабская весна вызвала активные самовосхваления Кремниевой долины. В то время мы считали ее своим триумфом. Чаще всего мы называли ее «Революция в Facebook» и «Революция в Twitter»[106].
Мы сгрудились у больших экранов и смотрели на детей, собравшихся на площади Тахрир посреди Каира, чтобы выступить против деспотичного режима, и мы были заворожены. Мы радостно отмечали тот факт, что обычные люди использовали социальные сети, чтобы сообщить солдатам НАТО, куда направлять авиаудары. Социальные сети привели в Каир современную армию, а дорогу ей указали обычные пользователи.
Революции происходили и раньше, но эта была особенной.
Например, в этот раз во главе сопротивления не стоял харизматичный лидер. Не было Джорджа Вашингтона или Ленина. Мы считали эту революцию поистине народной. Не было генералов, склонившихся над большими столами с развернутыми на них картами, и суетящихся вокруг них подчиненных. Не было объединяющего девиза, всеобщего согласия или даже каких-то конкретных дискуссий о том, что будет после революции. Слово «демократия» было у всех на слуху, но никто не обсуждал, что оно означает. Демократию путали со слабой верой в то, что коллективная динамика сетевой активности поможет создать лучший мир. Самоорганизованная революция не могла быть несправедливой. Мы считали ее воплощением нашей веры в компьютерные сети.