Еще одна причина, по которой Скотт и другие были заинтересованы предлагать столь щедрые условия Рокфеллеру, заключалась в том, что Джон Д. владел собственным парком вагонов-цистерн. Так как его тактика привела к дефициту вагонов-цистерн, железные дороги, работая с Рокфеллером, фактически получали доступ к цистернам, необходимым для обеспечения нужной нагрузки железных дорог, без вложения огромных капитальных затрат.
Чтобы сделка показалась Рокфеллеру еще более привлекательной, Скотт предложил выплачивать ему процент, называемый возвратным отчислением (drawback), на все остальные нефтяные перевозки, осуществляемые через железные дороги, принадлежащие SIC. Это гарантировало Рокфеллеру поступление дохода даже от перевозок, осуществляемых его конкурентами. Другие нефтеперерабатывающие компании были вынуждены нести значительно более высокие транспортные расходы, пополняя в то же время казну Standard Oil. Основной целью сговора была стабилизация стоимости фрахта, но при этом Рокфеллер получал гигантское преимущество над конкурентами. Это, безусловно, был сговор высочайшего масштаба, нелегальный с точки зрения сегодняшнего права и вызывающий протест в то время. Описывая его в учебниках, создали новое выражение – «экономика ущемления» (economics of strangulation).
Это соглашение можно назвать актом экономического разбоя. В нем не только предусматривалось, что стоимость транспортировки барреля нефти для «Стандард ойл» будет снижена с 2,27 до 1,15 доллара при одновременном удвоении тарифов для конкурентов, но и то, что часть денег, полученных от такого увеличения цен, будет вложена в предприятие Джона Рокфеллера. Иными словами, приговоренные к разорению конкуренты приносили бы тем больше денег «Стандард ойл», чем дольше и активнее пытались бы выбраться из приготовленной им западни.
Джон поочередно нанес визиты всем владельцам нефтеперерабатывающих заводов Кливленда и вежливо и холодно предложил им сделку, всякий раз завершая свою речь столь же пуританскими, сколь и лицемерными словами, хотя и не лишенными здравого смысла: «Чтобы оздоровить экономику Соединенных Штатов, необходимо избавиться от всех слабых и неприспособленных. Реорганизовать рынок нефти – это наш патриотический долг». Кое-кто из «слабых и неприспособленных» возмущался подобной «реорганизацией», несшей им гибель. Иные впадали в неудержимый гнев и, потеряв над собой контроль, осыпали ругательствами вестника их разорения. Но Рокфеллер был невозмутим. Глядя на своих жертв маленькими бесцветными глазками, он медленно цедил слова, которые падали, как нож гильотины: «Вы совершаете ошибку, не присоединяясь к нам. В нефтяной промышленности не будет места ни мелким предпринимателям, ни одиночкам». В конце концов все уступали, тем более, что в большинстве случаев сделка оказывалась для них выгодной. Джон Д. Рокфеллер, при всем том, что был настоящей акулой, не ставил себе целью разорить конкурентов. Он делал их своими компаньонами, и при этом они получали куда больший доход, чем могли бы дать принадлежащие им предприятия.
Благодаря этому секретному соглашению Рокфеллер осуществил двойной план: завладел всеми нефтеперерабатывающими заводами Кливленда и оздоровил промышленность, которая до сих пор пребывала в полнейшей анархии. Его дела шли все лучше и лучше, поскольку, став почти монополистом и умея извлечь из этого положения все возможные выгоды, он мог по собственному произволу снижать закупочные цены на нефть и соответственно увеличивать свои доходы.
Несложно представить себе, в какую ярость пришли производители нефти, вдруг обнаружившие, что со снижением закупочных цен вся прибыль уплывает от них. Они организовывали грандиозные демонстрации и под яростные крики: «Смерть акулам! Долой заговорщиков!» – вынудили Конгресс Пенсильвании внести в конституцию штата дополнительную статью, объявляющую противозаконной практику мошеннического перевода денег из компании в компанию. После чего, объединившись в союз, постановили не отправлять больше ни капли нефти «Стандард ойл корпорейшн оф Огайо».
Рокфеллер внимательно прислушивался к этим крикам и, нимало не обеспокоенный ни ненавистью толпы, которая вздернула на фонарь его чучело, ни угрозами смерти, которые ежедневно десятками приходили ему по почте, все же решил затаиться и переждать бурю. К несчастью, у его сообщников нервы оказались не такими крепкими. Они приняли решение расторгнуть соглашение и начать переговоры с производителями нефти, которые в количестве трех тысяч человек собрались в одном нью-йоркском театре и требовали равенства цен. Поскольку у Рокфеллера не было другого выхода, он тоже согласился участвовать в переговорах. В окружении телохранителей Джон Дейвисон приехал в Нью-Йорк с намерением принять участие в митинге, однако был встречен гиканьем и свистом, поэтому даже не стал входить в театр и возвратился домой.
Бойкот продолжался шесть месяцев, нефтехранилища «Стандард ойл» опустели, положение стало катастрофическим. Джон Д. решил уступить. Он телеграфировал Союзу нефтепромышленников, что у него «более нет никаких секретных соглашений с какой бы то ни было железнодорожной компанией». Поставки нефти тотчас же возобновились, и Рокфеллер, отделавшись легким испугом, принялся доводить до совершенства другие способы недобросовестной конкуренции.
Несмотря на то что действия South Improvement Company вызвали немедленный резкий протест, желаемый результат был достигнут. Многие владельцы нефтеперерабатывающих компаний были настолько впечатлены концепцией совместной работы Standard Oil и железнодорожных компаний, что продали свои фирмы Рокфеллеру.
Дурная слава South Improvement Company ширилась по стране, и хотя деятельность компании не была противозаконной, ее называли наиболее отъявленным преступным сговором в большом бизнесе, когда-либо навязанным американцам. Рокфеллер казался озадаченным и недоумевал, почему эта корпорация вызвала столько шума. Как выяснилось, не было сделано никаких возвратных платежей, никакие проценты не были выплачены, никакие вознаграждения не были получены. SIC прекратила свою деятельность почти также быстро, как и была образована, не осуществив ни единой операции. Однако даже сегодня эта компания-пустышка считается одним из хрестоматийных примеров установления монополии в Америке.
Рокфеллер, хотя и вынужден был пойти на попятный, тем не менее набрал очки. За те полгода, что действовало секретное соглашение, объемы производства «Стандард ойл» выросли с полутора тысяч баррелей в день до десяти тысяч, и многие владельцы нефтеочистительных заводов вынуждены были уступить ему свои предприятия.
Когда же буря прошла, он с полным правом мог предсказывать: «Мы выиграли войну за нефть и через год станем хозяевами мирового рынка». И Рокфеллер продолжал победное шествие, вынуждая последних конкурентов, объединившихся в Ассоциацию нефтеперегонных предприятий, поочередно вливаться в «Стандард ойл», и вкладывал капиталы во все сферы деятельности, связанные с нефтью. Наконец эта империя-спрут обрела законное право на существование: 2 января 1892 года Рокфеллер создал «Стандард ойл траст», и материнская компания в Кливленде стала всего лишь филиалом этого треста.
Предприятие Джона Д. Рокфеллера, имеющее филиалы во всех штатах, обрело такую власть, что в конце концов это обеспокоило многих американских политиков. Против хозяина «Стандард ойл», вызывавшего просто невероятную ненависть, возбуждались судебные процессы по обвинению в использовании принуждения и угроз и в противозаконной коммерческой деятельности. Наконец в 1890 году американский конгресс принял закон Шермана, более известный как Антитрастовый закон (Sherman Anti-Trust Act), главной целью которого была ликвидация империи Джона Д. Рокфеллера.
Судебные обвинения в монополизме, которые отбивали адвокаты Standard Oil, стали дополняться громкими политическими нападками. И к концу XIX века Рокфеллер начал подкупать крупных политиков. Денег хватало, чтобы оплачивать и демократов, и республиканцев. Standard Oil легально выплачивала содержание республиканскому сенатору от Огайо, которое только в 1900 году составило 44 500 долларов (огромные по тем временам деньги). Сенатор от Техаса, пользовавшийся в то время репутацией «ведущего лидера демократов Америки», получил от Standard Oil деньги на покупку ранчо площадью 6000 акров неподалеку от Далласа. Кроме того, Рокфеллер финансировал партийные кассы обеих партий. Так был заложен фундамент под строительство еще одного демократического института – института лоббирования интересов.
Но в 1901 году после убийства президента США Уильяма Мак-Кинли во главе государства стал вице-президент Теодор Рузвельт. Своими основными целями он объявил защиту потребителей, социальную справедливость и усиление контроля за крупным бизнесом. Рузвельт немедленно обрушился на Standard Oil с резкой критикой. На это Рокфеллер отреагировал увеличением финансирования предвыборной кампании Рузвельта в 1904 году.
Как рассказывал министр юстиции Филандер Нокс, вскоре после выборов 1904 года он вошел в кабинет Рузвельта и услышал, как тот диктовал письмо с указанием вернуть деньги Standard Oil. «Как, господин президент, ведь деньги уже потрачены? – сказал Нокс. – У нас их просто нет». – «Ладно, – ответил Рузвельт, – все равно это письмо будет хорошо смотреться в официальных отчетах».
В ноябре 1906 года в федеральном окружном суде Сент-Луиса началось рассмотрение иска администрации Рузвельта против Standard Oil. В соответствии с антитрастовым законом Шермана 1890 года компанию обвинили в заговоре с целью ограничения свободы торговли. Сам Рузвельт называл директоров Standard Oil не иначе как «крупнейшими преступниками в стране».
В одном донесении, адресованном лично Рокфеллеру, говорилось: «Администрация приступила к реализации продуманной программы разрушения Standard Oil и использует для достижения этой цели все средства, находящиеся в ее распоряжении». Петля затягивалась, но Джон Дейвисон все еще не верил, что Standard Oil падет.
В том же году федеральный судья наложил на Standard Oil огромный штраф (29 миллионов долларов) за незаконную систему скидок цен на нефть и керосин. Рокфеллер с друзьями играл в гольф, когда появился мальчишка-посыльный с известием о решении судьи. Джон Дейвисон надорвал конверт, достал письмо, прочел его и спрятал в карман. Затем он нарушил молчание: «Ну, джентльмены, продолжим?» Один из присутствовавших не смог сдержаться. «Каков приговор?» – спросил он. «Высший предел наказания, – ответил Рокфеллер. Затем добавил в раздумье: – Этот судья не дождется штрафа». И продолжил играть в гольф. Standard Oil действительно смогла добиться отмены приговора.