Тогда-то писатель познакомился с издателем Ф. Т. Стелловским. Стелловский жил тем, что в самую критическую минуту предлагал людям помощь и заключал с ними соглашения с огромной выгодой для себя. Он дал Достоевскому искомые три тысячи рублей с условием, что тот разрешит ему напечатать все свои произведения в трех томах, причем доход с издания Стелловский оставлял себе. Кроме того, за те же три тысячи Достоевский обязался в очень короткий срок написать новый роман, доход от издания которого также полностью шел Стелловскому. Наконец, в случае, если писатель нарушал условия договора, издатель получал права не только на все существующие, но и на будущие произведения Достоевского.
Достоевский принял эти кабальные условия. Новый роман должен был быть написан к 1 ноября 1866 года. В запасе оставалось всего полтора – два месяца. Литераторы-друзья Достоевского, желая выручить его из беды, предлагали составить план романа; каждый из них обязывался написать по нескольку глав, и все вместе они успели бы закончить работу к сроку. Достоевскому оставалось бы только отредактировать роман и сгладить неизбежные шероховатости. Но Федор Михайлович отказался: он не хотел ставить свое имя под чужим произведением. Тогда друзья посоветовали писателю обратиться к помощи стенографистки.
4 октября 1866 года в дом к Достоевскому пришла ученица стенографических курсов, девятнадцатилетняя Анна Григорьевна Сниткина. Писатель произвел на нее тяжелое впечатление: «Ни один человек в мире, ни прежде, ни после, не производил на меня такого тяжелого, поистине удручающего впечатления, какое произвел на меня Феодор Михайлович в первое наше свидание. Я видела перед собой человека страшно несчастного, убитого, замученного. Он имел вид человека, у которого сегодня-вчера умер кто-либо из близких сердцу, человека, которого поразила какая-нибудь страшная беда…»
Писатель попросил стенографистку сесть к письменному столу и скороговоркой прочел несколько строк из «Русского вестника». Она не успела записать и заметила, что не может уследить за ним. Тогда он прочел текст медленнее, а затем попросил перевести стенографическое письмо в обыкновенное. При этом он все время торопил стенографистку, говоря: «Ах, как долго, неужели это так долго переписывается». Анна Григорьевна заспешила и между двумя фразами не поставила точки. Федор Михайлович был чрезвычайно возмущен и несколько раз повторил: «Разве это возможно?» Однако, он «простил» ей эту точку и просил помочь ему.
Большую часть работы Достоевский делал ночью, создавая своеобразный «сценарий», а днем диктовал текст помощнице. Вечером дома Анна Сниткина расшифровывала свои записи и наутро читала их писателю.
Так был написан роман «Игрок». Переживания главного героя были хорошо знакомы Достоевскому: во время своих заграничных поездок писатель увлекся рулеткой и даже выиграл как-то одиннадцать тысяч франков. Удача больше не повторялась. Десять лет Достоевский был подвержен этой страсти, уверяя, что «главное – сама игра. Знаете ли, как это втягивает. Нет, клянусь вам, тут не одна корысть».
Работа над романом «Игрок» была начата 4 октября, сдать ее нужно было к 1 ноября. Произведение в десять печатных листов было закончено раньше срока – 29 октября. 30 октября Анна Григорьевна принесла последнюю расшифрованную диктовку. Достоевский встретил стенографистку особенно приветливо, он радовался окончанию работы, к тому же 30 октября было днем его рождения.
Утром 1 ноября Достоевский повез роман к Стелловскому, который, разумеется, рассчитывал на то, что писатель не успеет сдать рукопись. Впрочем, на всякий случай издатель уехал в тот день из города, так что Достоевский не застал его дома.
Казалось, соблюсти условие не удалось – ясно, что Стелловский не стал бы слушать никаких оправданий. Однако писатель и его помощница накануне получили совет юриста – сдать рукопись нотариусу или приставу той части, где проживает Стелловский. Так и поступили: рукопись была сдана, а Достоевскому выдали официальную расписку. Стелловский не смог предъявить никаких претензий.
В продолжение совместной работы писатель никак не мог запомнить, как зовут его помощницу, и по нескольку раз в день переспрашивал ее имя и отчество. Однако к концу совместной работы задумал на ней жениться, хотя и был готов к отказу: он был старше ее на двадцать пять лет, тяжело болел, имел огромные долги и, наконец, воспитывал пасынка, почти ровесника Анны Григорьевны.
8 ноября 1866 года, когда девушка снова пришла к Достоевскому, он сказал ей, что задумал новый роман, но никак не может сладить с финалом и просит ее совета. «Я с гордостью приготовилась "помогать" талантливому писателю», – писала в своих воспоминаниях Анна Григорьевна.
В ответ на ее просьбу рассказать о романе «полилась блестящая импровизация. Никогда, ни прежде, ни после не слыхала я от Феодора Михайловича такого вдохновенного рассказа, как в этот раз. Чем дальше он шел, тем яснее казалось мне, что Феодор Михайлович рассказывает свою собственную жизнь, лишь изменяя лица… Для своего героя Феодор Михайлович не пожалел темных красок: герой был преждевременно состарившийся человек, неизлечимо больной, хмурый, подозрительный, правда, с нежным сердцем, но не умеющий высказывать свои чувства; художник, может быть, и талантливый, но неудачник, не успевший ни разу в жизни воплотить свои идеи в тех формах, о которых мечтал…
– И вот, – продолжал свой рассказ Феодор Михайлович, – в этот решительный период своей жизни художник встречает на своем пути молодую девушку ваших лет или на год-два постарше. Назовем ее Аней, чтобы не называть героиней. Это имя хорошее… возможно ли, чтобы молодая девушка, столь различная по характеру и по летам, могла полюбить моего художника? Не будет ли это психологическою неверностью? Вот об этом-то мне и хотелось бы знать ваше мнение, Анна Григорьевна.
– Почему же невозможно? Ведь если, как говорите вы, ваша Аня не пустая кокетка, а обладает хорошим, отзывчивым сердцем, почему бы ей не полюбить вашего художника? Что в том, что он болен и беден? Неужели же любить можно лишь за внешность и богатство?
Он помолчал, как бы колеблясь.
– Поставьте себя на минуту на ее место, – сказал он дрожащим голосом. – Представьте, что этот художник – я, что я признался вам в любви и просил быть моей женой. Скажите, что бы вы мне ответили?..
– Я бы вам ответила, что вас люблю, и буду любить всю жизнь!»
Свадьба Достоевского и Анны Григорьевны Сниткиной состоялась 15 февраля 1867 года. Венчание происходило в Троицко-Измайловском соборе. Сразу после свадьбы супружеская чета уехала за границу; одной из причин спешки был страх Достоевского, как бы кредиторы не отобрали деньги, полученные им за роман «Преступление и наказание».
С Анной Достоевский прожил четырнадцать лет, и это был самый плодотворный период в его работе. Она внесла в его жизнь покой, заботилась о его здоровье, освобождала от денежных расчетов, возни с кредиторами, дел с издателями. Писатель диктовал ей почти все свои произведения, что намного облегчало труд Федора Михайловича. Она зачастую была и первым критиком его новых произведений. Впервые в жизни Достоевскому по-настоящему повезло. Стараниями Анны Григорьевны жизнь постепенно вошла в нормальное русло, и в 1871 году он смог навсегда бросить рулетку.
Об отношении Анны Григорьевны к мужу свидетельствует такой факт. Однажды, через много лет после смерти Ф. М. Достоевского, к ней обратился за консультацией композитор С. Прокофьев, писавший оперу «Игрок». Расставаясь с Анной Григорьевной и благодаря ее за помощь, он попросил ее оставить несколько слов в его альбоме, предупредив, что писать можно только о солнце. Анна Григорьевна написала: «Феодор Достоевский – солнце моей жизни. Анна Достоевская».
Осенью 1871 года на одном из литературных вечеров Достоевский познакомился с князем Мещерским – консервативным журналистом, автором ряда великосветских романов, человеком, имевшим большие связи при дворе.
В это время Достоевский закончил работу над романом «Бесы» (1872), начатым еще за границей. Писательница В. Тимофеева вспоминала: «…новый роман Достоевского казался нам тогда уродливой карикатурой, кошмаром мистических экстазов. А то, что автор «Бесов» принял редакторство в «Гражданине», – окончательно восстановило против него многих из прежних его почитателей и друзей». Кроме того, один из главных персонажей романа был явной карикатурой на И. С. Тургенева – это была своего рода месть Достоевского за пасквили, которые «певец русской природы» сочинял на начинающего писателя.
Князь Мещерский основал еженедельный политический и литературный газету-журнал «Гражданин», и в январе 1873-го Ф. М. Достоевский стал его редактором. Достоевский согласился на эту работу в том числе и потому, что нуждался в постоянном источнике дохода (редакторские три тысячи рублей в год и плата за статьи стали источником существования): гонорар, полученный за роман «Бесы», целиком ушел на погашение долгов, приданое жены, отданное в залог, пропало из-за неуплаты процентов. Кроме того, приняв на себя обязанность редактора, Ф. М. Достоевский получал трибуну для распространения собственных убеждений. «Моя идея в том, что социализм и христианство – антитезы. Это бы и хотелось мне провести в целом ряде статей». Берясь за редактирование журнала, Достоевский стремился нести людям веру, считая, что русский «богоносный» народ чужд революции и вдохновляется христианскими заповедями смирения и всепрощения. Ведь если человек, со всеми своими духовными устремлениями и нравственными страданиями, принимает себя всего лишь за «усиленно сознающую мышь» (по выражению героя «Записок из подполья»), то нелепо надеяться на какое-то братство и любовь среди людей. Тогда естественными условиями жизни становятся борьба за существование, вражда, конкуренция и соперничество, а те свойства, которые выделяют человека из природного мира (милосердие, сострадание, праведность, честь, совесть) утрачивают свое значение. Если же человек воспринимает себя как образ и подобие Божие, то все его качества становятся, по Достоевскому, не внешней условностью, а внутренней силой, способной преодолеть природные страсти, властные притязания, конъюнктуру, корыстность и обособленность.