А после чемпионата СССР среди школьников в Казани гимнастка усвоила еще одно правило: «Смейся со всеми, плачь в одиночку». Она неудачно выступила на перекладине, получила ноль и подвела команду. Этот срыв был настолько обидным, что как только Лора оставалась одна, тотчас просто заливалась слезами. Четырнадцатилетняя девочка тогда еще не могла осмыслить, что в жизни, как и в спорте, бывают не только победы, но и тяжелые поражения, к которым нужно быть всегда готовой.
Когда на соревнованиях в Киеве Лариса получила первый разряд, Михаил Афанасьевич Сотниченко сказал ее маме: «Может быть, Лора станет и мастером». В те времена, когда советские спортсмены только-только начинали выезжать на зарубежные соревнования, для большинства звание мастера спорта СССР казалось вершиной спортивной карьеры. Это уже позже мастерами становились десятки, а может быть, и сотни тысяч спортсменов, а в начале 1950-х в том же Херсоне, например, не было ни одного. Лариса стала первой. После великолепного выступления во Львове на городском стадионе Херсона в торжественной обстановке ей вручили удостоверение и заветный серый значок.
В те годы программа, по которой выступали гимнастки в СССР, существенно отличалась от международной. Во всем мире кольца и перекладина были исключительно мужскими дисциплинами, а в Советском Союзе продолжали оставаться женскими. Брусья тоже были не разновысокие, как за рубежом, а параллельные. Именно эти три вида – перекладина, брусья и кольца – были у Ларисы самыми нелюбимыми. «Особенно досаждала перекладина, постоянно мстившая мне то содранной с рук кожей, то недовыполненными элементами и, стало быть, низкими оценками», – вспоминала гимнастка. Тренеры-новаторы пытались доказать необходимость унификации советской гимнастической программы с международной, однако любители действовать по старинке продолжали упорствовать. Естественно, школьница Лариса Дирий не могла повлиять на эти споры, но была очень рада, когда перед Олимпийскими играми в Хельсинки, где впервые должны были участвовать советские гимнастки, были отменены упражнения на перекладине и кольцах, а брусья стали разновысокими.
Впервые по обновленной программе Лариса выступала на взрослом первенстве Украины в Харькове, где заняла четвертое место. Это был несомненный успех, ведь Украина была самой «продвинутой» в гимнастическом плане республикой. И к тому же в те годы шестнадцатилетняя гимнастка считалась еще совсем юной, это уже позже в таком нежном возрасте спортсменки стали выигрывать «золото» Олимпиад и чемпионатов мира.
Перспективная спортсменка привлекла к себе внимание харьковских специалистов. Ларису даже попытались уговорить покинуть Херсон и переехать в другой город. Позже Лора узнала, что тренеры из других городов звонили маме и говорили с Михаилом Афанасьевичем. Однако ответ был всегда один и тот же: «Пусть девочка сначала закончит школу!» Сотниченко отнюдь не пытался удержать возле себя Ларису любой ценой, хотя расставаться с ней ему очень не хотелось. Мудрый тренер понимал, что в провинциальном Херсоне подающая надежды гимнастка не сможет раскрыть свой талант на все сто процентов. Он не раз говорил Пелагее Анисимовне: «Лоре надо ехать в Киев, там у нее будущее».
«Учиться не хуже других» – еще один принцип Ларисы Латыниной. Тренировки, соревнования и разъезды по разным городам страны отнимали массу времени, но, несмотря на это, в табеле Лоры Дирий всегда были только «пятерки». Ларисе нравилась математика, и поэтому, когда Михаил Афанасьевич спросил: «Куда пойдешь учиться, Лора?», она ответила: «В Киевский политехнический, конечно». Когда тебе восемнадцать, то кажется, что весь мир открыт перед тобой, что ты всюду успеешь и сможешь сделать все, что задумал. Но немало повидавшие на своем веку люди понимают, что не все так просто. Именно поэтому тренер высказывал сомнения по поводу планов Ларисы:
– Ты смотри, перед экзаменами на аттестат уже сколько времени толком не тренируешься. А в политехническом учиться посложней. Или ты хочешь покончить с гимнастикой?
– Ну что вы, Михаил Афанасьевич, как же я могу покончить с гимнастикой? – отвечала ученица…
В конце 1952 года Лариса впервые приняла участие в проходившем в Свердловске взрослом чемпионате СССР, где заняла девятое место. На сборах перед этим чемпионатом девушка познакомилась с известным тренером Александром Семеновичем Мишаковым. Было решено, что после переезда в Киев Лариса будет работать именно с ним.
А время летело. Пришла пора расставания со школой и первым тренером. На выпускном вечере Лора получила первую в своей жизни золотую медаль, пока, правда, за успешное окончание школы. Незадолго до переезда в Киев Ларисе Дирий пришел вызов на всесоюзный сбор в подмосковное Братцево, где готовилась команда, выезжающая на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Бухарест. И одновременно она получила путевку в Артек. Как же Лариса жалела, что заветная путевка не пришла на год раньше! Ей очень хотелось поехать в лучший пионерлагерь страны, но конечно же отказаться от шанса попасть в сборную СССР она не могла. А времени оставалось мало, из-за выпускных экзаменов Лариса опаздывала на сборы, да к тому же в тот период практически не тренировалась и даже набрала лишний вес. Приехав на сбор, она на первом же просмотре новичков команды заняла последнее место. Все, конец мечте? Нет. Лариса собралась, проявила характер, резко форсировала свою подготовку и выиграла решающие контрольные соревнования. Ее включили в состав сборной, и она отправилась в свою первую зарубежную поездку. Лора стала знаменитостью в родном Херсоне – Пелагея Анисимовна Дирий была счастлива, когда увидела большую фотографию дочери в красивой фестивальной форме в витрине самого лучшего фотоателье в городе.
Вскоре после поездки в Бухарест Лариса вместе с мамой переехала в Киев. Им выделили крохотную комнатку в корпункте газеты «Советский спорт». Лариса, как и собиралась, поступила на электротехнический факультет Киевского политехнического института. Совмещать учебу и гимнастику было нелегко. Часто ей приходилось делать домашние задания на сборах после тренировок. Конечно, Лариса нередко пропускала занятия и сдавала зачеты и экзамены уже после окончания экзаменационной сессии. Понятное дело, не всем преподавателям это нравилось. Однажды девушке пришлось сдавать химию позже остальных студентов. «Почему вы не пришли на зачет вместе с группой?» – спросила пожилая и очень строгая преподавательница. «Я была на соревнованиях в Париже», – ответила Лариса. В те годы любая заграничная поездка, а тем более в Париж, была для советского человека недостижимой мечтой, предметом зависти и восхищения. Но студентка первого курса и по совместительству гимнастка Лариса Дирий вместо восхищения услышала: «Девочка, это же ордена Ленина политехнический институт! Здесь нужно денно и нощно учиться, а не кувыркаться по заграницам!» И все же подобное отношение было скорее исключением, чем правилом. Спорт в Киевском политехе был в большом почете, Ларисе охотно позволяли переносить сроки сдачи зачетов и экзаменов, а ее фотография висела на Доске почета вместе с фото отличников. Но со временем Лора все больше убеждалась в том, что занимается не своим делом: «Спорт уже властно захватил меня и требовал все большего и большего внимания. И дело было не во времени, которое уходило на тренировки и соревнования. Просто спорт из увлечения перерастал в дело всей жизни. Да, зачет перенести было можно, можно было подучить и наверстать пропущенное в химии или физике перед экзаменом, и даже грозное «сопротивление материалов» мне, конечно, помогли бы сдать. Рано или поздно можно было бы ответить на все вопросы экзаменационных билетов. Но я все чаще задавала себе один вопрос: каким я буду инженером? И все чаще, отгоняя боязнь, отвечала: наверное, неважным. Все яснее мне становилось, что надо избирать путь, где моя профессия будет связана со спортом». В конце концов Лариса набралась храбрости и спросила совета у тренера. «Если хочешь стать хорошим инженером, – сказал наставник, – тебе придется расстаться с большой гимнастикой. Будешь потихоньку тренироваться и учиться. Но если хочешь достигнуть чего-то в спорте, тогда переходи в институт физкультуры». Так она и сделала: перевелась в Киевский институт физкультуры.
В общем, не состоялась Лариса Дирий ни как танцовщица, ни как певица, ни как инженер-электротехник. И это к лучшему, ведь она стала гимнасткой, и не просто хорошей гимнасткой, а лучшей в мире…
Но для того, чтобы по праву заслужить это звание, молодой спортсменке предстояло пройти через множество испытаний. А пока что Ларисе удалось прочно закрепиться в сборной СССР, которая в 1954 году готовилась к чемпионату мира в Риме. Это было серьезное достижение, однако девушка понимала, что на мировом первенстве основную борьбу поведут опытные лидеры команды. Костяк сборной составляли абсолютная чемпионка XV Олимпийских игр в Хельсинки Мария Гороховская, обладательница «золота» в упражнении на бревне Нина Бочарова, гимнастки, выигравшие командное первенство: Полина Данилова, Медея Джугели, Галина Минаичева и Галина Шамрай, а также Софья Муратова. Ларисе и двум Тамарам – Маниной и Жалеевой – отводилась роль замыкающих, «вторых номеров».
Гимнастки приехали в Рим задолго до начала чемпионата. «У нас была масса свободного времени, – вспоминала Лариса Семеновна. – К этому надо добавить молодое неуемное любопытство и еще не устающие ноги. Имея в запасе все это, мы бросились вовсю изучать город, до того известный нам по школьным учебникам. И рвение наше было неподдельным, как у школьниц на каникулах». Все было бы просто замечательно, если бы не страшная жара. Это сейчас гимнастические соревнования проходят исключительно в зале, и поэтому зной, холод и всякие погодные катаклизмы на выступления спортсменов не влияют. А в 1954 году чемпионат проходил на открытом воздухе; на стадионе «Форо Италико» термометр показывал больше сорока градусов в тени. Римляне говорили, что такой жары не было уже несколько десятилетий. «И еще столетие не будет», – грустно шутили гимнасты.