Во втором периоде Александр Мальцев вновь вывел сборную СССР вперед. Однако американцы не собирались сдаваться. Надежды на то, что слишком усердные молодые игроки сборной США быстро устанут, не оправдались, наоборот, в третьем периоде американцы еще больше взвинтили темп. И вот счет стал 2:2, а через несколько минут контратака сборной США завершилась третьей шайбой. Наконец-то советские хоккеисты встрепенулись, пошли на отчаянный штурм ворот противника, но… Произошло то, что еще вчера казалось невероятным – «хоккейные практиканты» выиграли у лучшей команды мира.
После этой победы вся Америка рыдала от счастья. Герой Олимпиады, знаменитый американский конькобежец Эрик Хайден, выигравший на Играх-80 пять золотых медалей, из-за того памятного матча чуть было не опоздал на финальный забег на дистанции 10 000 метров. «Когда наши парни победили русских, я был вне себя от счастья, – вспоминал Эрик. – Ничего более потрясающего в своей жизни я еще не видел. Я был под таким сильным впечатлением, что долго ворочался в постели и не мог заснуть. Это было великолепно!»
У советской сборной еще оставалась слабая надежда, что финская сборная, уже потерявшая шансы на «золото», сможет все-таки выиграть у сборной США в последнем матче турнира. Но теперь американцев невозможно было остановить. Сборная США выиграла 4:2 и стала победителем Олимпийского турнира. Наши же… Наши завоевали серебряные медали, которые, как говорили хоккеисты, «жгли им грудь». Это была катастрофа. Мало того, что проиграли, так еще кому… Ладно бы братьям по соцлагерю чехам, или нейтральным шведам, но уступить «главному идеологическому врагу» да еще в разгар холодной войны…
Конечно же, после возвращения домой начали искать виноватых. Тихонову, понятное дело, досталось, но на посту главного тренера его все-таки оставили. Возможно, потому, что в свое время инициатором перехода Тихонова из рижского «Динамо» в ЦСКА и сборную был самый главный любитель хоккея в стране – Леонид Ильич Брежнев. Главными же виновниками провала в Лейк-Плесиде объявили Петрова, Михайлова и Харламова. Справедливы ли были эти обвинения? Отчасти – да. Первая тройка выглядела на олимпийском льду неважно, мало забивала, не выручила команду в трудный момент. Но, в конце концов, не они же одни выходили на лед.
И до того отношения между главным тренером и тройкой Петрова были натянутыми. Тихонов всегда исповедовал жесткий стиль тренерской работы и с трудом мирился со всякого рода «оппозицией», с людьми, имевшими в команде большее влияние, чем он. А уж после Олимпиады в Лейк-Плесиде отношения Тихонова и первого звена испортились окончательно. Виктор Васильевич не простил Петрову, Михайлову и Харламову проигрыша американцам. «Сыграли ниже своих возможностей, подвели команду, негативно влияют на молодежь». Стало ясно, что знаменитая тройка «доживает» свои последние дни. После окончания сезона ушел из сборной Борис Михайлов. Мировое первенство 1981 года в Гетеборге стало последним для Владимира Петрова. А Харламова на тот чемпионат и вообще не взяли.
Валерий объявил, что после окончания сезона закончит карьеру игрока. Он очень хотел попасть на Кубок Канады. В 1976 году из-за травмы Харламов не смог поехать на Кубок. Очередной розыгрыш должен был пройти в 1980 году, но из-за ввода советских войск в Афганистан и бойкота Олимпиады в Москве начало турнира перенесли на год. Валерий думал, что Кубок Канады станет достойным завершением его карьеры…
В начале августа 1981 года ЦСКА, игроки которого составляли ударную силу сборной, выиграл проходивший в итальянском городе Валь-де-Гардена финальный турнир Кубка европейских чемпионов. Преимущество армейцев ни у кого не вызывало сомнений, общий счет трех встреч с лучшими командами Чехословакии, Финляндии и Швеции был 28:3 в пользу наших хоккеистов. А Харламов, великолепно сыгравший на этом турнире, был признан лучшим нападающим Кубка. Он неплохо сыграл и в четырех выставочных матчах в Швеции и Финляндии. Никто не сомневался в том, что Валерий вместе со сборной поедет в Канаду…
Команда находилась на базе в Новогорске. После вечерней тренировки хоккеисты поужинали и отправились спать. А утром обнаружили, что Валерия на базе нет. О том, что произошло, знал только сосед Харламова по комнате Валерий Васильев. Около десяти вечера Тихонов вызвал Харламова к себе и сказал, что он в состав не проходит и остается дома. Валерий тотчас сел в машину и уехал на дачу…
Главный тренер на то и главный, чтобы решать, кто достоин играть в сборной, а кто нет. И все-таки – почему Тихонов «отцепил» Харламова от сборной, ведь он, по словам партнеров, находился в прекрасной форме и буквально рвался в Канаду. Кто-то считал, что Тихонов решил окончательно «добить» Валерия и не взял в сборную за какое-то прошлое «нарушение спортивного режима». Другие же полагали, что тренеры хотели подольше сохранить Харламова для хоккея и поэтому не пустили его в «мясорубку» Кубка Канады. Виктор Тихонов объяснял свое решение плохой функциональной подготовкой Валерия. «Мне часто ставили в вину, мол, возьми я Харламова на турнир в Канаду, он бы не погиб, – говорил главный тренер сборной. – Возможно, это и так. Но на тот момент были ребята, которые играли сильнее его, и я не мог поступиться своими правилами: в сборной должны играть сильнейшие на данном этапе хоккеисты! Это закон на все времена и к тому же – мое глубокое убеждение… Валерия не было в списках кандидатов в сборную команду страны, когда мы проводили тренировочный сбор. Однако он блестяще сыграл финальный матч Кубка европейских чемпионов, и потому мы пригласили Валерия в Скандинавию, зная, естественно, заранее, что матчи кубка в Италии ни в какое сравнение с тем, что предстоит держать в Канаде, не идут. Харламов в составе сборной не тренировался, он готовился по плану ЦСКА – не к началу, но к концу сентября, когда стартует чемпионат страны. Однако по уровню мастерства, по силе своего характера, мужеству своему Харламов всегда достоин выступления в сборной, характера у него, как говорится, на троих. Но вот по функциональной готовности… Валерий не набрал еще формы, и отставание его от партнеров было велико. Не было пока еще той двигательной мощи, благодаря которой этот блестящий форвард успевал действовать повсюду».
Как бы там ни было, команда улетела в Канаду, а Харламов остался дома. Эх, если бы ребята знали, что видят Валеру в последний раз, наверное, силой бы затащили в самолет. Если бы они знали… «У меня до сих пор кошки на душе скребут, – рассказывал в интервью газете «Советский спорт» Владимир Крутов, которого Тихонов взял тогда на место Харламова. – Если б я подольше поболел, Валерий улетел бы на Кубок Канады и сейчас был бы жив. Никак не могу отделаться от этой мысли. Все мне говорят, что винить себя за это нельзя. Но…»
Уже потом стали вспоминать, что Валера словно чувствовал, как закончит свой жизненный путь. Когда кто-то не мог расслышать, что говорил Валерий и переспрашивал его, он всегда отвечал: «Тридцать три». Однажды он совершенно неожиданно сказал отцу: «Странно, что еще никто из наших хоккеистов не погиб в автокатастрофах». А когда в 1979 году хоронили Всеволода Боброва, Харламов вдруг сказал: «Как хорошо на кладбище – тихо, спокойно, ни забот, ни тревог». И это говорил молодой человек, которому только недавно исполнилось тридцать, у которого было все…
26 августа 1981 года Харламов встретил в аэропорту вернувшихся с юга жену и сына. В этот же день он отвез Ирину и Сашу в деревню Покровка под Клином, где на даче у старшей сестры жили Нина Васильевна и Бегонита. Валерий очень обрадовался встрече с родными, словом, это была обычная семейная встреча, казалось, что так будет и на следующий год, и через десять лет, и через двадцать, и всегда…
«Валера лег не сразу, еще чего-то с ребятами повозился, а потом пристроился рядом с Сашей на кровати, – вспоминала Нина Васильевна. – Я предложила забрать внука к себе на диван, но он не согласился. Спал он плохо, несколько раз вставал, но не пил, не курил. Просто посидит-посидит, да и снова ляжет».
Утром Валерий и Ирина собирались ехать в Москву. «Валера, ты не выспался, давай я вместо тебя машину поведу», – предложила Ирина. Но услышав это, Нина Васильевна запротестовала: «Куда тебе за руль, у тебя-то и прав нет, да и погода вон какая хмурая, дорога, наверное, скользкая. Валера, не пускай ее». – «Не дам, не волнуйтесь, – успокоил Валера. – Надо торопиться, я на тренировку хочу к одиннадцати успеть». Валера сел за руль, вместе с ним поехала Ирина и ее двоюродный брат Сергей.
«Я вскоре пошла в магазин за свежим хлебом, – рассказывала Нина Васильевна. – Со мной еще была сестра со своим внуком. Идем по улице, как вдруг подъезжает милицейская машина, и у сестры спрашивают, где, мол, теща Харламова живет. Я поняла: что-то случилось…»
Почему по пути Валерий все-таки уступил жене место за рулем, мы уже никогда не узнаем, но на 73-м километре Ленинградского шоссе машину вела именно она. Было раннее августовское утро, не слишком загруженная трасса – видимо, это и успокоило Валерия, и он решил доверить машину Ирине. Опытные водители знают, насколько опасно это сочетание – слегка мокрая дорога, когда дождь еще не смыл грязь с дорожного полотна, и свежий асфальт (как раз в том роковом месте дорогу недавно отремонтировали). Дорога становится скользкой, словно в гололед. К тому же «Волга» – машина достаточно тяжелая, а Ирина была еще очень неопытным водителем. Очевидно, она не справилась с управлением, машину вынесло на встречную полосу. Все произошло настолько неожиданно, что водитель ехавшего навстречу белой «Волге» КамАЗа сумел только вывернуть руль вправо, но уйти от удара не успел. На огромной скорости «Волга» врезалась в бок грузовика, а затем вылетела на обочину. Удар был просто чудовищным, от «Волги» практически ничего не осталось. Не было никаких шансов выжить. Валерий и Сергей погибли мгновенно. Ирина несколько минут еще была жива, шевелила губами, когда ее вытащили из машины. Но через несколько минут скончалась. Когда водитель КамАЗа узнал имена погибших, он рвал на себе волосы и проклинал себя и свой грузовик, оказавшийся на пути белой «Волги» с номером 00–17 ММБ…