ременности, шведский монарх разрешал брать солдатам в поход только законных жен, были устроены походные школы для солдатских детей. Шведское войско в начале своего присутствия на германской земле удивляло местных жителей отказом от грабежей. Впрочем, в ходе войны королю пришлось принять на службу много новых наемников, перебежчиков, даже пленных из побежденных армий. Шведская составляющая в армии уменьшалась, усиливались и все тяготы похода, поэтому в дальнейшем северное воинство уже мало чем отличалось от противников в смысле походной дисциплины и мародерства.
Помимо сухопутной армии, Густав II уделял большое внимание и созданию мощного флота, без которого о господстве над Балтийским морем нечего было и мечтать. В Швеции появилось адмиралтейство, быстро строились военные корабли. Для жителей страны символом шведского морского могущества до сих пор является знаменитый корабль «Густав Ваза», спущенный на воду в 1628 году… затонувший в том же году, а потом поднятый со дна.
Реорганизованная армия Густава Адольфа в 1625 году снова начала военные действия против Польши. В январе 1626 года при Вальгофе Густав Адольф в блестящем стиле одержал победу над противником, в частности показав превосходство своего модернизированного войска над прославленной польской кавалерией, с которой до этого шведы боролись с большим трудом и с переменным успехом. Эта победа отдала в руки воинственного монарха бывшие земли Ливонского ордена. Сразу после этого театром военных действий стала Польская Пруссия – так шведы, охватив море с востока, продвигались на южное побережье. Еще три года продолжалась эта кампания. Наконец, при активном посредничестве надавившей на Польшу Франции, было заключено Альтмаркское перемирие 1629 года. По нему военные действия прекращались сроком на шесть лет. Швеция сохраняла за собой Ливонию, в ее руках оказывались Лифляндия, прусские города Элбинг, Браунсберг, Пиллау и Мемель (Клайпеда). Шведы получали и таможенные доходы от торговли по Висле.
Франция давила на обе стороны, стараясь их примирить, конечно, не просто так. Кардинал Ришелье был крайне заинтересован в том, чтобы могущественная Швеция (он даже не подозревал, насколько могущественная!) срочно включилась в кампанию, вот уже десять лет продолжавшуюся в Германии. Вскоре Густав Адольф стал активным участником событий, названных Тридцатилетней войной.
В начале XVII века католические круги Европы предприняли крупное наступление на завоевания Реформации. С религиозными противоречиями тесно переплетались и геополитические, именно поэтому ситуация в результате так запуталась, что не всегда можно было определенно указать, какая страна к какому лагерю относится. Тем более что и стран этих было гораздо больше, чем сейчас. Особенно ярко противоречия проявлялись в Центральной Европе, на территории Священной Римской империи.
В 1609 году был создан новый военный союз – Католическая Лига, в который вошли император, католические князья империи, Испания (где так же, как и в империи, правили Габсбурги). Естественно, Лигу поддерживали Папа Римский и Польша, а кроме того, Венгрия, Тосканское герцогство и Генуя. В противовес Лиге была создана Евангелическая уния (протестантские княжества Германии), в которую вошли курфюрст Бранденбургский, ландграф Гессенский, некоторые немецкие города. Унию поддерживали Трансильвания, Савойя и Венеция, Дания, Англия, Республика Соединенных провинций (Нидерланды). В этом лагере, естественно, оказалась в конце концов и протестантская Швеция, а также католическая Франция, не желавшая усиления Габсбургов.
Тридцатилетняя война началась в Чехии весной 1618 года. Здесь уже давно назревали противоречия национально-религиозного характера. Имперцы наводнили страну иезуитами, преследовали деятелей чешской культуры. Ситуация взорвалась, когда престарелый император Матвей назначил своего преемника на чешском троне (король Чехии традиционно был и императором Священной Римской империи), ярого католика, ставленника иезуитов, своего племянника Фердинанда Штирийского. Чехи были очень недовольны. В один майский день (23-го числа) чешская делегация ворвалась в старый королевский дворец в Праге и выкинула из окна в ров представителей императора. Они чудом остались живы и бежали из страны. События эти получили в истории название Пражская дефенестрация. Мятежники избрали собственное временное правительство – директорию. Вскоре между силами повстанцев и имперскими отрядами развернулась вооруженная борьба, которая шла с переменным успехом. К восстанию примкнула Моравия. Когда в 1619 году Матвей умер и его место должен был согласно завещанию занять Фердинанд, чехи его, конечно, не признали и пошли на еще более очевидный разрыв с империей, пригласив «на царство» главу Евангелической унии и зятя английского короля, Фридриха Пфальцского.
Фридрих правил не долго: противники иронично называли его «зимним королем», поскольку лишь несколько месяцев зимой 1619/20 года его можно было принимать всерьез как чешского монарха. Католическую лигу поддержали войсками и деньгами испанцы, папа, Тоскана и Генуя. Трансильванский князь вынужден был отступить от стен Вены, поскольку в тыл ему ударили венгры. К императору Фердинанду присоединились и Бавария с Саксонией. В то же время Лига навязала членам Евангелической унии договор, согласно которому они не должны были вступать в военные действия с католической армией. Таким образом, протестантские силы оказались разъединенными, в то время как католические, наоборот, выступили единым фронтом. 8 ноября 1620 года у Белой Горы чешские войска были наголову разбиты имперскими силами под командованием талантливого полководца испанской школы графа Иоганна Церкласа Тилли. Лидеры освободительного движения бежали из страны. Эмигрировал в Голландию и Фридрих, его владения были оккупированы одновременно испанцами и войсками католических германских князей. Фердинанд в 1623 году лишил Фридриха Пфальцского титула курфюрста и передал его католику Максимилиану Баварскому.
На захваченных территориях император Фердинанд начал политику жестоких репрессий против протестантов и чехов вообще. Опять большие полномочия получили иезуиты. В июле 1621 года в Праге были казнены 27 руководителей восстания, среди которых оказались и не самые активные его участники. Владения многих чешских и моравских дворян были распроданы. Преследовалась национальная чешская культура, сжигались книги. Спасая свою жизнь, страну покинули такие видные представители чешской интеллигенции, как педагог Ян Амос Коменский, историк Павел Скала, публицист Павел Странский и др.
Военные действия тем временем не были прекращены полностью. На Рейне и на северо-западе Германии продолжали действовать сравнительно небольшие евангелические армии Мансфельда и Христиана Гальберштадтского. Эти военачальники уже вполне перешли на самообеспечение своих армий, грабя католические монастыри и просто окрестные территории. Ненамного легче для простых немцев было пребывание на их территории и имперских солдат Тилли, который вступил в Северную Германию.
Успехи Габсбургов и, в частности, успехи Тилли в Германии не могли не беспокоить Нидерланды, Францию, Англию и Данию. Все они по той или иной (как правило, «географической») причине не хотели видеть сильную империю в центре Европы. Английский король Яков I начал искать правителя и полководца, руками которого можно усмирить разбушевавшегося Фердинанда. Вот тогда-то в дипломатических кругах и начинает активно муссироваться шведская тема. Густав Адольф уже успел зарекомендовать себя как одаренный и амбициозный полководец, которого легко можно настроить на «священную войну» с католиками с перспективой приращения владений. Впрочем, не меньший интерес у той же Англии вызывал тоже амбициозный датский король Кристиан IV, опасавшийся за секуляризованные в Дании в пользу короны церковные земли. Кристиан более, нежели его шведский коллега, мог пострадать от расширения имперских владений – все-таки Дания граничит с Германией по суше. К тому же Густав уж слишком откровенно претендовал в случае своего вступления в войну на общее командование всеми протестантскими силами. Так что до поры до времени шведского короля оставили разбираться с его польскими проблемами, а Кристиан весной 1625 года выступил против католической армии. Начался второй период Тридцатилетней войны – датский.
Датский монарх направил свои войска в междуречье Эльбы и Везера. К нему присоединились Мансфельд и Кристиан Гальберштадтский, а также ряд северогерманских князей. Положение Фердинанда стало угрожающим. Теперь его силы были распылены, за годы войны истощились имперские финансы (в то время как Кристиан получил субсидии от голландцев и англичан). Тогда-то на авансцене появился спаситель империи, едва ли не самый известный полководец Тридцатилетней войны, «великий и ужасный» Альбрехт Валленштейн.
Валленштейн, онемечившийся чешский дворянин-католик, впервые отличился, командуя одним из полков в Белогорской битве. С тех пор под его началом находились крупные отряды наемников. Во время конфискации земель чехов после сражения у Белой Горы ему удалось скупить многочисленные поместья, леса и рудники: фактически он стал хозяином всей северо-восточной Чехии. В момент, когда Фердинанд II лихорадочно искал способ борьбы с датским противником, Валленштейн предложил ему свою систему. Он взялся создать и вооружить огромную армию наемников, не разбирая их национальной и даже религиозной принадлежности. Армия эта должна была жить за счет солидных контрибуций с местного населения покоренных территорий, т. е. «война должна питаться войною». Император для начальных расходов предоставил полководцу собственные округа (например, Фридлянд). Альбрехт Валленштейн быстро проявил себя как обладатель незаурядных организаторских способностей, как непревзойденный руководитель больших воинских масс, в первую очередь, между сражениями – в походе и «на постое». За короткий срок он создал 30-тысячную армию, установив в ней жесточайшую дисциплину. Солдатам платили много и регулярно, естественно, облагая тяжелейшими повинностями и поборами рядовых жителей империи. В своих владениях Валленштейн наладил мануфактурное производство оружия и армейского снаряжения. В разных местах страны были подготовлены склады и арсеналы. Имперские наемники, как ленивый, но богатый домовладелец переселяется из комнаты в комнату по мере их захламления, переходили с одной земли на другую по мере их опустошения. Уже к 1630 году войско полководца насчитывало 100 тысяч человек.