7 июня пруссаки приступили к изгнанию австрийцев из Гольштейна. 11 июня австрийский посол был отозван из Берлина. Только 14 июня совет Германского союза постановил мобилизовать на помощь Австрии четыре корпуса из представителей средних и малых германских государств, а уже на следующий день пруссаки начали военные действия против еще толком не сформированных германских армий. Только саксонские войска (23-тысячный корпус) были заблаговременно приведены в готовность и отошли из Саксонии, куда вторглись пруссаки, в Богемию – навстречу австрийской армии.
Таким образом, прусская армия должна была действовать на трех военных театрах. Главный фронт против Пруссии образовывали Австрия и Саксония, выставившие в сумме до 260 тысяч войск. Второй театр представляли Ганновер и Гессен, вклинившиеся в Северную Германию и вызывавшие чересполосицу прусских владений. Здесь противники Пруссии выставили всего 25 тысяч человек. Третий театр – южногерманский – здесь лишь ожидались действия 95-тысячной армии германских союзников Австрии, до начала июля они еще не были отмобилизованы.
Прусская армия насчитывала 20 пехотных дивизий, 320 тысяч человек. На главном театре были образованы 1-я армия (6 дивизий) и 2-я армия (8 дивизий). Однако Мольтке не хотел оставлять много войск для борьбы на других фронтах и для охранения от Франции рейнских владений. Последняя задача была полностью возложена на дипломатическое искусство Бисмарка, а борьбу с германскими государствами начальник генштаба решил вести лишь ограниченными силами. Так, он выделил три дивизии для того, чтобы те окружили и уничтожили ганноверскую армию, а потом принялись за южногерманские войска. Остальные три дивизии Мольтке притянул с Рейна и Вестфалии на главный театр, составив из них Эльбскую армию, подчиненную командующему 1-й армией. В июле должны были сформироваться два резервных корпуса из запасных и ландверных частей, которые должны были использоваться для оккупации Богемии в тылу главных сил и действий в Южной Германии.
«Ошибка, допущенная в первоначальном сосредоточении армии, едва ли может быть исправлена в течение всей кампании», – эта фраза знаменитого начальника прусского генштаба стала классической. При сосредоточении войск в начале австрийской войны Гельмут Мольтке, вопреки всем представлениям теоретиков наполеоновской школы, учел новые факторы – железные дороги. Представители старой школы считали, что наиболее выгодным местом сбора всей прусской армии является Верхняя Силезия, выдвинутая внутрь Австрии, из которой можно за 10–12 переходов достичь Вены. Однако Мольтке пришлось считаться с тем, что из внутренних областей Пруссии к австро-саксонской границе вели 5 железнодорожных линий, в том числе в Верхнюю Силезию – лишь одна. Из этого следовало, что сбор войск в Верхней Силезии наверняка затянется, что лишит Пруссию преимуществ более планомерной и отлаженной мобилизации. Пруссаки хотели окончить мобилизацию и развертывание армий за 25 дней, и Мольтке принял решение – высаживать войска на конечных станциях всех железнодорожных линий. Фронт развертывания, таким образом, оказался беспрецедентно широким. Впрочем, мы уже могли убедиться в том, что в новых условиях – при усовершенствованной связи, дальнобойных орудиях, растягивающихся колоннах и т. д. – в держании частей «локоть к локтю» и не было особой нужды; более того, мы уже говорили, что Мольтке, наоборот, был ярым противником «крайности сосредоточения», нагромождения в одном месте больших масс. Такое сосредоточение он видел необходимым только во время боя. Так что прусская армия получила тот самый приказ «врозь идти, вместе драться». Мольтке не очень боялся быть разбитым по частям. Для этого австрийцы для начала сами должны были подойти в нужное время в нужное место – а при организации управления и движения в этой армии такая опасность была не очень велика.
На Богемский, основной, театр военных действий главнокомандующим австрийцы выбрали венгерского генерала Бенедека. Этот храбрый и неглупый командир отчаянно сопротивлялся этому назначению. До лета 1866 года под его командованием никогда не находилось такого количества войск, он даже не знал местности, поскольку руководил до этого частями в Ломбардии. Под руководством представителя старой школы Крисманича был разработан план, согласно которому австрийцам следовало собрать все свои силы у Ольмюца и ожидать нападения врага из Силезии. Позже Мольтке верно отмечал, что если бы австрийцы разделили свои силы на две части и, использовав железные дороги, собрали их хотя бы в двух местах – у Ольмюца и Праги, – им было бы легче маневрировать и, соответственно, быстро передвигаться по внутренним операционным линиям между двумя прусскими армиями, мешая осуществлению их плана.
22 июня пруссаки начали вторжение в Богемию – с северо-запада, из Лаузица – 140 тысяч 1-й и Эльбской армии под общим командованием принца Фридриха Карла. 2-я армия переходила границу из Силезии на 5 дней позже. Она наступала через горы, тремя колоннами, имея в сумме 125 тысяч человек под командованием кронпринца прусского. Начальником штаба здесь был генерал Блументаль – один из наиболее одаренных помощников Мольтке. Общее направление обеим армиям было дано на Гичин, до которого им по богемской территории предстояло пройти по 70 километров. Мольтке рассчитывал, что принц Фридрих Карл уже 25 июня достигнет Гичина и окажется в тылу у австрийцев, если те попробуют обрушиться на 2-ю армию и помешать ее выходу из проходов пограничных гор. Однако принц Фридрих в русле наполеоновской традиции заботился больше о сосредоточении, он не понял стратегии Мольтке и все время сжимал в кулак свою армию. В результате для того, чтобы преодолеть необходимое расстояние, ему потребовалось 8 дней; только 29 июня две его головные дивизии подошли к Гичину и после успешного боя заняли его. Это опоздание создало кризис на фронте 2-й армии. Благо австрийцы не смогли им воспользоваться – недостатки в их стратегии были куда более серьезными.
Австрийские силы представляли две группы: на реке Изере против принца Фридриха Карла стояло 60 тысяч под командованием кронпринца саксонского; главные силы Бенедека – 180 тысяч – были сосредоточены у Ольмюца и 18 июня выступили в направлении на Иозефштадт (140 км). Бенедек стремился развернуть свои силы на правом берегу Эльбы, между 1-й и 2-й прусскими армиями, запереть горные проходы перед 2-й армией двумя корпусами, а с остальными силами, присоединив у Гичина группу саксонского кронпринца, обрушиться на армию принца Фридриха Карла. Марш из Ольмюца к верхней Эльбе был организован по трем дорогам. Успех этой операции зависел от быстроты движения, но колонны Бенедека растягивались; громадные тяготы и лишения выпали в особенности на шедшие в хвосте корпуса. Войска шли по богатой Богемии, как в пустыне, – даже колодцы по пути оказывались вычерпанными до дна. Головы австрийских колонн уже 25 июня продвинулись на высоту Иозефштадта, но хвост отставал еще на 4 перехода.
27 июня против фронта прусской армии вступили в бой только 2 австрийских корпуса. Под Траутенау была атакована одна из колонн 2-й прусской армии. Сражение закончилось победой австрийцев, но они потеряли втрое больше людей, чем побежденные (сказалось, в частности, преимущество ружья Дрейзе). Сосредоточенный удар не состоялся и в последующие дни. 2-я прусская армия сумела пережить кризис, вызванный медлительностью наступления Фридриха Карла. Ряд неуспехов в боях отдельных корпусов заставил Бенедека 28-го числа сосредоточить свои силы на позиции Иозефштадт – Милетин. 2-я армия, таким образом, оказывалась перед правым крылом австрийцев, 1-я – на продолжении левого. Группа кронпринца саксонского, атакованная у Гичина 29 июня, не смогла отойти к Милетину, где она должна была образовать левое крыло австрийского боевого порядка, а отхлынула в прямом направлении на Кениггрец. Не имея возможности продолжать наступление ввиду того, что прусские армии уже сблизились настолько, что могли взять его в клещи, сюда же – к Кениггрецу – в ночь на 1 июля Бенедек начал отводить свои главные силы; он предполагал отступать далее. Вот во что ему вылилось ожидание долго подходящих к голове остальных частей. Императору Бенедек писал еще после Траутенау, что с пруссаками надо немедленно заключать мир, но Франц Иосиф категорически отказался, а 2 июля приказал командующему австрийскими силами остановиться, чтобы дать генеральное сражение.
Фельдцейхмейстер полагал, что противник воспользуется предоставленной ему возможностью соединить обе свои группы перед австрийским фронтом. И действительно, Мольтке получил от подчиненных предложение соединить армии, но самым решительным образом приказал оставить «щипцы» раскрытыми. Части двух принцев остановились в нескольких километрах друг от друга. В ночь на 1 июля Мольтке отдал распоряжение, согласно которому 2-я армия оставалась на месте, а 1-й указывалось наступать в направлении на Кениггрец. Если на это плато, между Изером и верхней Эльбой, фельдцейхмейстер Бенедек пришел, чтобы встать между прусскими армиями и бить их порознь, то Мольтке вел сюда войска со стороны Саксонии, Лаузица и Силезии для того, чтобы сосредоточенного неприятеля атаковать с разных сторон. Решающее сражение, состоявшееся 3 июля, носит в исторической литературе два названия: битва при Кениггреце или битва у Садовой – по названию располагавшихся поблизости населенных пунктов. В той же литературе эта битва единогласно признается одной из важных вех во всей истории Европы.
Австрийцы расположились так, чтобы вести оборонительное сражение на два фронта между реками Быстрица и Эльба. Три корпуса (3-й, 10-й и Саксонский) стояли на левом крыле против 1-й прусской армии на гребне высот, обращенных к Быстрице, от села Липа до Нидер-Прим. Мосты через Быстрицу были оставлены в целости умышленно, поскольку Бенедек рассчитывал, что 1-я армия перейдет эту речку, попадет под огонь сотен орудий, развернутых на гребне высот, истощится и будет добита контрударом. Другой фронт, примыкавший к первому под прямым углом (условно – правый фланг австрийской армии), тянулся от Липы до Лохениц, где упирался в Эльбу и был обращен на север против 2-й прусской армии. Его должны были занимать 4-й и 2-й корпусы, но к утру 3 июля они находились еще несколько впереди, севернее предназначенных для них позиций. За центром Бенедек сосредоточил свой сильный общий резерв – два корпуса (1-й и 4-й) и 3 кавалерийские дивизии. 8-й корпус стоял в резерве за левым флангом.