А я? Ну, еще могу принять обвинение в том, что произношу ВКП(б) совершенно не так торжественно, как положено. Есть грешок, тут согласен. Но что делать с признаниями в любви? Я как-то не ожидал, что почти половина писем внутри содержала разрисованные цветными карандашами листики с просьбами-требованиями-пожеланиями немедленно обратить на авторш свое внимание. И ладно бы цветочки и вензелечки всякие… Куча писем содержала внутри фотографии моих будущих избранниц! Слава СССР, изображения были исключительно целомудренные.
Алевтина уже давно переоделась и сейчас просто окончательно наводила лоск, исправляя какие-то мелочи, видимые исключительно женскому глазу. Дожидаясь ее, я было даже начал раскладывать фотографии по кучкам, группируя их по моделям причесок, но не успел.
— Брянцев, ты где? — из коридора раздался голос Ивана Семеновича. Я выглянул и помахал рукой.
— В общем, по тебе прошла информация… — начал он, оттащив меня в тихий уголок и убедившись, что нас никто не подслушивает.
Выслушав в первый раз, я не поверил своим ушам и попросил повторить. Ух ты! Вскрылась причина внезапного наплыва иностранцев на наш город: я тщательно скрываемый от всех сын Хрущева.
— А от кого я скрываюсь? И что случилось с настоящим сыном Никиты Сергеевича? — я пытался подобрать варианты.
— Зачем скрываешься, пока не выяснили. А Леонид Никитович погиб в бою, в марте 194Зго.
— А это не может быть дезой? Ведь не дураки же собрались и должны же предполагать, что их слушают! — я попытался отфильтровать услышанное.
— Может, все может. Но знать ты обязан. Внятно?
— Внятно, внятно. Раз так… можно я их в ответ тоже попотчую?
— Чем это?
— Ну вон, ко мне утром приставал барон какой-то. Думаю, продолжит выспрашивать про светящийся транспарант. Давайте я ему расскажу, что там мощная советская технология, совершенно непроизводительно используемая в деле пропаганды. Он все-таки бибисишник, должен увязнуть…
— Да, с светящимися надписями у вас очень хорошо получилось. Мне понравилось. Хорошо, даю добро, но только на это. Но еще раз, про сына Хрущева — ни-ни. Понятно?
— Да понятно, чего уж там…
Банкет был очень основательным, куда там капиталистам с их шведскими столами. Столы, выставленные огромной буквой П, белоснежные скатерти, на которых островками стояли здоровенные тазики с плотной едой. Рыба, мясо, картошка… Горками соленые огурцы и помидоры. Посреди всего этого гастрономического убийства желудка блестят боками стройные ряды бутылок. Заведовал всем этим один из помощников Грачева. Он быстренько указывал на полагающиеся к занятию места, не давая входящему потоку костюмов и платьев даже поздороваться.
Места нам с Алевтиной выделили в середине правого луча, почти напротив иностранцев. Судя по завистливо-вопросительным взглядам, изредка бросаемым в наши сторону, мы оказались на довольно высоком уровне в местной иерархии. Интересно, кого мы нечаянно подвинули на этой лестнице тщеславия…
Наконец, все расселись, и стук лезвия ножа о ножку бокала ознаменовал начало празднования. Небольшая речуга, аплодисменты, тост, пауза на раскладывание еды, еще один спич… Соседи радостно накидали себе на тарелки еды и тут же шепотом зацепились языками про план зимних полевых работ, прерываясь только на тосты. Ну, как можно столько жрать и не пьянеть? У меня столько опыта не было, поэтому я утащил поближе бутылку полусладкого и мешал его с минералкой. Вроде и поднимаю вместе со всеми бокал, но все-таки ударная доза поменьше.
Наконец, официальная часть банкета закончилась, и на сцену в углу поднялся оркестр. Ничего себе, у них тут еще танцы намечаются? Если так, то нафиг-нафиг, я сразу слиняю, ибо танцую я даже хуже, чем пою.
Однако в организаторах явно есть знающий, потому что оркестр заиграл тихонечко нейтральную музыку, и народ, явно бывший на подобных мероприятиях не в первый раз, тут же начал собираться в группки по интересам.
— Вячеслав Владимирович? Позвольте представиться: Майкл Майерс, журналист БиБиСи, — стоило мне встать, как тут же около меня нарисовался один из иностранцев. Нормальный мужик, причем говорит совершенно без акцента. Хотя одежка, даже на мой взгляд, совершенно не дотягивала до уровня баронской. В общем, сразу видно, что не лорд, сэр или там пэр, а кто-то уровнем пожиже.
— Ну, кто я, вы видимо уже знаете, поэтому просто приятно познакомиться, — я пожал руку. — Чем обязан?
— Одной из моих обязанностей является ведение рубрики про новинки техники. Новые машины, самолеты, их характеристики. Ну, вы понимаете, да? Сегодня я увидел совершенно великолепный образчик. Сэр Саймон рассказал мне, что он уже неудачно попытался вас расспросить, но я думаю, что он просто плачет над пролитым молоком.
— Да нет, все в порядке. Просто он подошел немного не в то время, вот и получилось… как получилось.
— Хорошо, так вы согласны со мной побеседовать?
— Да, конечно, только давайте найдем место потише…
Вот если не предупредили бы меня заранее, ни за что бы не заподозрил плохого. А так буквально со второго вопроса стало понятно, что меня очень аккуратно заставляли отвечать о том, кто такой и как дошел до жизни такой. Но после профессорского дуэта потуги этого Майерса не вызвали у меня напряжения, и я вдохновенно вещал про катастрофу с поездом, в которой я потерял память и потом долго мыкался по больницам и квартирам, при этом страдая от всего, что можно найти у больных.
Наконец, этот Майерс вспомнил об изначальной теме разговора. Дескать, запоминается последнее, и спроси меня кто потом, я отвечу про лампочки под матовым стеклом.
— Майкл, а что вы знаете о табуляторах? — я бросил пробный шар.
— Ну, это такие устройства для расчетов, кажется, их в тридцатых годах в Америке придумали. Правильно?
— Совершенно верно…
Как же приятно врать, когда на этом тебя не могут поймать. Предварительно уточнив у «журналиста» уровень знаний, я ему поведал, что лампочками управлял целый набор табуляторов. Не верите? Так я сейчас расскажу! Для приличия я соорудил себе еще морсика из вина и, жестикулируя чуть больше обычного, дескать, опьянел, начал вдохновенно развешивать лапшу на ушные раковины присоединившихся к нам иностранцев.
… Вот возьмем среднестатистический табулятор. В нем аж три регистра, в которых можно хранить промежуточные результаты расчетов. Например, итоговую сумму туда записать или промежуточную. Но смотрите, мы можем взять и выделить один регистр в качестве командного для следующего табулятора. И вот у нас в распоряжении уже 5 регистров. А что такое регистр? Правильно, это место, где хранятся числа! А число из чего состоит? Правильно, мистер, из цифр. От 0 до 9. Немного подумав, мы разбили все лампочки на группы по три и закодировали их. 0 — не горит ни одна лампочка. 1 — горит самая левая, 2 — зажигается следующая за ней и гаснет первая. 3? Горят обе! А 4? Мистер, вы молодец! Зажигается третья, но гаснут первые две. Таким образом, можно легко подобрать число, чтобы зажигались нужные лампы в нужном порядке. Да нет, проводов пришлось протянуть не так много, мы использовали уже готовую конструкцию из восьми табуляторов, объединенных в одну цепь…
Извинившись, я отошел к столу и налил еще один бокал. Сегодня однозначно мой бенефис, вон как слушают про новинки советской науки и техники. А как шикарно заходит слушателям двоичная логика с восьмеричным представлением!
… Как зачем? Вот вы, сэр, были на войне? Ах, даже участвовали в открытии второго фронта? Тогда просто подтвердите мои слова, что, чем быстрее будет сбит самолет противника, тем лучше для всех. Вот, о чем я? Ах, да. Одна такая цепочка табуляторов управляет поворотом платформы зенитного орудия. По периметру размещены электромагниты, которые включаются по команде и разворачивают платформу. Обычный электродвигатель, магнит к магниту, только большой. А вторая цепочка табуляторов совершенно аналогичным способом управляет возвышением ствола. Как бы ни были несовершенны машины, но они считают быстрее человека. Плюс они не спят и не ошибаются. В итоге достаточно ввести курс и скорость самолета, как табуляторы по заранее рассчитанным формулам подсчитают точку пересечения самолета со снарядом и наведут туда орудие…
Судя по остекленевшим взглядам, мои слушатели пытались прикинуть, что же за убервафлю я им описываю. Я прямо воочию слышал скрип мозгов, пытающихся найти лакуны в моей сказке. В принципе, все рассказанные мной технологии в зачаточном состоянии существуют и сейчас. Расчет траектории и наводка орудий? Загляните на любой приличный корабль и, если у вас допуск, то вам покажут систему управления огнем. Точно так же там вводят координаты и потом сообщают, куда и на сколько поворачивать башни. Ну и что, что на кнопки приводов наводки нажимают человеки и проверяют правильность наводки тоже они? Ведь это вполне логично — сделать следующий шаг и просто убрать их. Шаговые двигатели? Они известны уже больше сотни лет. Формулы для расчета траектории полета снаряда уж точно не являются тайной…
… Как я их получил? Да все просто: это старая модель, ее хотели отдать на переплавку, а тут решили применить в мирных целях. Сколько лампочек можно так подсоединить? Сэр, тут ответ простой: на сколько у вас хватит электричества. Табуляторы же просто в цепочку объединяются. Сколько надо, столько и соединяете. Мы пробовали восемнадцать штук, но это только оттого, что лень было таскать остальные. Все-таки они очень тяжелые. Мы же не просто так это на грузовик поставили…
— Господа, прошу нас извинить, но Вячеслава Владимировича ждут неотложные дела, — протиснувшийся в тесную тусовку Иван Сергеевич сжал мой локоть.
— Господа, было очень приятно с вами пообщаться. Надеюсь, что в самом ближайшем будущем мы сможем продолжить нашу увлекательную беседу, — я был благодарен так вовремя появившемуся комитетчику. Все-таки столько вешать лапши с непривычки очень тяжело.
Однако стоило нам выйти в коридор, как меня буквально впечатал в стену какой-то военный.