— Ты чего, голодный? — блин, даже в голосе слышна улыбка.
— Да нет, как бы даже наоборот…
— Слушай, а кто этот Шалва Ионович? — она чуть подправила мой путь.
— Не знаю. Но если судить по поведению Ормата, то какой-то важный сотрудник.
— Да тут куда не посмотри, все важные. Даже врачи в процедурном не верят, что я просто медсестра.
— Ага, как же… просто медсестра. А слово «главная» мы опускаем исключительно из скромности… ох… Так, пошли-ка побыстрей.
Внутри моего живота потихоньку разгоралась война. Противоборствующие стороны пока еще обменивались легкими ударами, просто обозначая позиции, но нарастающее напряжение гарантировало большую битву в будущем. Черт, как не вовремя-то…
Спасибо моему организму, ключи я получить успел. И даже в номер вошел, всем своим видом выражая полную уверенность в безоблачном будущем. Однако стоило мне закрыть дверь, как медленно поднимающийся снизу спазм буквально швырнул меня к белому другу. Опершись руками на унитаз, я содрогался в судорогах, ощущая, как мои внутренности скручиваются в тугой комок…
Черт, чего я такого сожрал-то? Ведь вроде все было как вчера. Немного вина, мясо, сыр. Даже мамалыга эта была такой же безвкусной. Аджика? Острой едой отравиться практически невозможно, там другие постэффекты…
— Ты как себя чувствуешь? — из темноты комнаты возникло приведение в ночнушке.
— Кусками… — я рукавом вытер тягучую слюну. — А ты как здесь оказалась?
— О, Брянцев, да у тебя совсем… Звуки услышала и дверь открыла!
— А, точно… — я попытался поудобнее устроиться около унитаза. Ну, вот чего бы им не сделать расстояние до стенки чуть больше? Буквально десяток сантиметров, и было бы так хорошо… Да еще этот тупой шуруп начал так медленно вворачиваться в затылок…
— Так, смотри на меня! Я сказала, на меня! — белесое чудище оттягивало мне веки. Уйди, пративная, и так воздуха не хватает!
— … Нет, внутривенного достаточно…
— … Абсолютно те же симптомы, что и у других товарищей…
— … Но смею вас уверить, критический период миновал, и теперь нас ждет только улучшение…
Щелк — сознание включилось, щелк — выключилось. Немного похоже на сон, только почему-то повернуться на бок нельзя. Но, раз я мыслю, значит я существую! А раз существую, то почему бы не открыть глаза?
Сказано — сделано. Комната, кровать, окно. Ага, больничная палата. И точно не у Василь Васильевича. Уж я-то в этом профи. Там я двигаться мог, а тут — нет. Скосив глаза вниз, я обнаружил причину — широкий ремень поперек груди. Ладно, что еще? Капельница с немного белесой жидкостью… И никого. И ничего. Ни кивающей головой сиделки, ни даже самого захудалого аппарата, тихо попискивающего и рисующего загадочные линии.
Ладно, займемся инвентаризацией. Башка прикреплена к шее, не болит. Ноги-руки на месте, как минимум пальцы шевелятся и чувствуют простынку. Живот? Тут сложнее: не подает никаких признаков. Как будто и нет его. Хорошо, буду считать, что с ним все в порядке. Есть-пить не охота, только общее состояние какое-то… Несостояние в общем.
Внезапно в комнату заглянул молодой мужчина. Врач или медбрат?
— Валентина Астановна, еще один! — увидев меня, зыркающего глазами, он тут же прокричал куда-то в коридор.
— Добрый день! Меня зовут Василий Иванович, я не лечащий вас врач! — смешно подпрыгивая при ходьбе, он подошел к моей кровати и стал расстегивать удерживающий меня ремень.
— И вам того же самого, — согласился я, почесывая грудь, — но у меня сразу же вопрос…
— Э-э-э, нет! Никаких вопросов и никаких ответов. Вам сейчас положено исключительно отдыхать, причем не допуская никаких волнений, — он как-то хитро отцепил ремень и стал его скатывать.
— Так вот чтобы и не было волнений, мне нужны ответы.
— Нет, нет и еще раз нет. Всему свое время…
Су…чек необломанный. Проинспектировав крепление катетера капельницы к руке, я решил сменить положение на сидячее. Ничего так, голова не кружится, слабость… ожидаемая, в пределах нормы. Сейчас еще немного посижу, организм привыкнет, и пойду разборки наводить. В конце концов, я, хоть и электрик, но карьеру-то в медицине начинал!
— Ну надо же, и этот туда же! — мои размышления на тему физических упражнений прервала вошедшая женщина. Ну эта-то точно врач. Вон, фонендоскоп универсальным знаком вокруг шеи обвивается.
— Валентина Астановна? — я пытался безуспешно проморгаться.
— Совершенно верно. Больной, немедленно ложитесь! — она мягко давила мне на плечи, пытаясь перевести в горизонтальное положение.
— А Сария…
— Вы знакомы? Хотя о чем это я… Да, мы близнецы. Только она в педиатрию пошла… — наконец-то ей удалось достичь требуемого.
— Сария — врач? — я почему-то все никак не мог поверить. Жена директора ресторана должна быть… Ну, бухгалтером к примеру. Или чиновницей. На худой случай секретарем ячейки партии!
— … И еще какая! — она быстро потыкала меня пальцами в разные места, заставила сказать «а» и последить за ее пальцем.
— Так, состояние хорошее. Сейчас уберем капельницу, и можно смело утверждать, что вы на пути к выздоровлению.
— К выздоровлению от чего? — я не смог упустить такой крючок.
— А разве вы еще не поняли? От отравления!
— А что такого я мог съесть у Ормата?
— Судя по симптоматике, что-то из группы цианидов…
Меня отравили? Но кому я мог тут перейти дорогу? Кушаю, пью, красивую девушку выгуливаю…
— Можно? О! Наконец-то очнулся… — в палату просочилась Ирина. — Ну, как он?
Я с интересом прислушался к быстрому обмену медицинскими терминами. Вот она, профессиональная деформация: меня как личность вообще не рассматривали. Капельницу выдернули, пижаму задрали и всего общупали. В конце концов, перевернули на живот и в две руки потыкали пальцами куда-то в район копчика. Судя по всему, что-то нашли, потому что тут же обматерили уремией. Но, устроив микроконсилиум, решили, что на некий постоянный сосудистый доступ с гемодиализом мне рожа треснет, поэтому нехай пусть будет так… Ну, это я так понял.
— И тебе тоже большой привет, — пробурчал я, пытаясь привести в порядок очередную пижаму.
— Ох! Живой! — ко мне в объятья упала мгновенно заревевшая Ира. Так, кажется, завод на враче у нее кончился, — Я тут вся испереживалась, второй день без сознания… Зачем ты так!
— Я тут два дня? Но ведь… Ты моя хорошая! — я осторожно гладил всхлипывающую Иру, пытаясь одновременно вспомнить все о ядах, особенно о цианидах. Но в голове ничего не появлялось, кроме того что цианистый калий пахнет миндалем. А, еще у Шерлока Холмса его маскировали бараниной под чесночным соусом. Все.
— Разрешите войти? Извините… — в дверь просунулся усатый милиционер.
Мгновенно подобравшаяся Ирина сухо кивнула и, прикрывая глаза платочком, вышла из палаты. Странно, как-то уж чересчур быстро отреагировали тут органы. Не успел очнуться, а они тут как тут.
— Капитан Топурия, МГБ Абхазской АССР, — мне предъявили красную книжку. Ну… Выглядит очень убедительно. Да и сомневаюсь, что тут найдется еще один такой же талантливый сумасшедший.
— Владимир Викторович, я весь ваш…
Я лежал на кровати и бездумно смотрел в потолок. Судя по словам следователя, если бы не Ирина, то меня нашли бы если не трупом, то в крайне близком к этому состоянии. Да и остальные… соучастники нашего пиршества избежали подобного исключительно из-за того, что моя спутница подняла хай про вовсе не пищевое отравление. А я своими судорогами просто поддал резвости местным эскулапам. Но для меня самое радостное в данном событии то, что я попал сюда исключительно за компанию. Просто в соседней со мной палате сейчас точно так же давит койку министр этой самой Абхазской АССР…
— Слава, ты нэ спышь? — в проем двери просунулась еще одна пижама.
— Какое там… Ормат, заходи, дорогой! — я похлопал по краю кровати — извини, принять как должно не могу…
— Да ты что! Это я к тебе прощение пришел просить! В моем доме и такое получилось!
— Так твоей вины тут нет… — я попытался притормозить горца.
— Нет! Я виноват!
О, сколько экспрессии! И ведь сам верит в свои слова, вон как глазами сверкает. Укажи пальцем и пойдет резать врагов, не считаясь с потерями! Ну, резать мне никого не надо, а вот ништячков можно и попросить. Тем более вон, сам требует.
— Да, Ормат, теперь спасти тебя может только одно… — я откинулся на кровати, изображая изнуренную жертву.
— ЧТО? — тот аж взревел.
— Банка твоей аджики! Большая! — я улыбнулся — Только так и никак иначе!
— Вай! Шутишь! Но… Нет больше той аджики. Забрали всю, говорят, ядовитая она…
— И что? Ормат, я серьезно! Все закончится, сядешь и новую начнешь делать… А потом мне пришлешь. Я буду кушать, плакать от огня во рту и тебя вспоминать хорошими словами!
— Товарищи, вы что тут устроили! Ормат! Ну сколько раз тебя просить! — в плату влетела врачиха.
— О! Валентина Астановна! А можно как-то передать Сарии, что я весь извиняюсь и не смог помочь ей с платьем исключительно из-за неподвластных мне причин?
— Сам скажешь! Она тоже тут… — буркнул Ормат, разворачиваясь к двери — тут вообще все собрались, только Абга Дыдынович уже выписался.
— Ормат! — она буквально прожгла его взглядом.
— Вах, прям как моя! Все, ухожу-ухожу!
— Так, у меня записано, что вы электрик. При чем тут платье?…
Блин, хотел же как лучше… Я кратко рассказал историю про мою пьяную выходку. И как на следующий день пришлось демонстрировать немного моды из будущего, выдавая ее за мои откровения. И что судя по реакции окружающей публики, наглядная демонстрация прошла успешно и меня попросили продолжить данное начинание…
— А… так вот кто переполошил всех! Даже до меня дошли слухи, что в Гагры какие-то иностранцы приехали с показом мод. А оказывается это вы!
— Ну… Так получилось — я в притворном смущении пожал плечами — но я больше не буду.