Ты видишь мои сообщения?
Это Сэм
Нам нужно поговорить
О Мадлен
Я звоню Сэму, меня сразу же переводят на голосовую почту. Поэтому я оставляю ему сообщение – говорю, что направляюсь к нему домой. Хватаю куртку, быстренько ищу ключи от машины, которые оказываются под буханкой черствого хлеба. Вскоре я приезжаю к дому Сэма, по дороге безуспешно пытаясь дозвониться до него еще пару раз. Я паркую машину у гаража номер три – это местечко, насколько я знаю, он арендует у миссис Васнески, чтобы хранить там свой архив “Ричмонд таймс” пятидесятилетней давности. Я спешу к задней двери и захожу ровно в тот момент, когда Конни Шилдс, знакомая Сэма, уходит. Эта седовласая семидесятилетняя женщина широко мне улыбается, ее глаза искрятся. Понимаю, почему Сэм с таким удовольствием обедает с ней каждую неделю.
– О, Бен, ты пришел повидаться с Сэмом? – спрашивает она, придерживая дверь.
– Да, решил заскочить на минутку, – отвечаю, надеясь, что на этом наш разговор закончится.
– Как же он радуется, когда ты заходишь! Конечно, сам он в этом никогда не признается… – говорит она, касаясь моей руки, когда я прохожу мимо.
Я улыбаюсь ей и залетаю внутрь. Выхожу из лифта на этаже, где находится квартира Сэма, иду по коридору, дохожу до его двери и стучу. Он открывает тут же.
– Что происходит? – спрашиваю я, заходя внутрь. – Я тебе три раза звонил, ты не берешь трубку.
– Ты же оставил сообщение, что едешь.
– И?
– Ну, я знал, что тут мы все и обсудим, – отвечает Сэм. – И чтобы ты знал: когда ты мне в первый раз позвонил, я был в туалете. Тебе, возможно, известно, что с людьми моего возраста это случается довольно часто.
Я пропускаю волосы через пальцы и спрашиваю:
– Что происходит, Сэм?
Он протягивает мне свой телефон. Я вижу, что его рука дрожит.
– Прочитай последние два сообщения.
– Какой пароль?
– Пароль?
– Разблокировать телефон.
– А. Один, два, три, четыре.
– Не очень надежный, – отвечаю я и быстро ввожу цифры.
– Зато легко запомнить.
– А еще в Великобритании около четырех миллионов человек с таким же паролем.
– Как раз потому, что его легко запомнить! У меня и в банке такой же пароль.
Я смотрю на Сэма, широко распахнув глаза, но ничего не говорю. Открываю его сообщения, листаю наверх, вижу два сообщения, отправленные с неизвестного номера. Я читаю первое сообщение вслух и чувствую, как у меня учащается пульс.
Твоя дочь у нас. Сообщишь в полицию – и она труп.
– Я сначала не поверил, – говорит Сэм срывающимся голосом. – Мадлен получает разные безумные угрозы. Ты не поверишь, но люди столько всего говорят о ней в интернете. Она всегда меня просила, чтобы я ей тут же звонил, если получу что‐то такое же. Я как раз и позвонил, но она не ответила.
Сэм замолчал и посмотрел прямо мне в глаза.
– А потом мне пришло второе сообщение.
Я смотрю в телефон Сэма, открываю сообщение. Там фото Мадлен – пугающее. Лицо в синяках, рот в крови, в глазах отчаяние.
Пора свести счеты.
– Бен, сумасшедшие что угодно могут с фотографиями делать. Она ненастоящая, – говорит Сэм, качая головой и пытаясь скрыть испуг в голосе.
Вдруг я прихожу в ужас от того, что все это значит. Я вспоминаю встречу с заместителем комиссара. Мадлен никогда бы не пропустила такое важное интервью. Я вспоминаю предупреждение дамы Элизабет.
Мне хочется успокоить Сэма, но я просто не могу.
– Боюсь, она настоящая.
Он не сводит с меня глаз.
– Тогда мы должны ее найти.
4
“А что, если в этот раз я не смогу ее спасти?”
Дождь холодный, словно лед. Он накинул на голову меховой капюшон парки. Она не хотела покупать ему такую куртку, говорила – он это слышал, – что в ней он похож на дилера. Но мужчина все равно ее ему купил. Он тогда открыл подарок и через всю комнату побежал к мужчине, чтобы его обнять. Потом стал примерять куртку, чувствуя, что она не сводит с него взгляда. Но он все равно стал носить ее каждый день – даже летом. Кто‐то из старших ребят смеялся над ним, но ему было все равно.
Он стоял возле школьных ворот и смотрел на своего учителя – мистера Холройда. Тот уходил через боковую дверь. Говорить с мистером Холройдом совсем не хотелось, поэтому он спрятался за ближайшими кустами. Он видел, как учитель выходит через главные ворота, а затем залезает в маленькую красную машину. Рядом с ним сидела женщина с длинными светлыми волосами. Он увидел, как они целуются в губы, а потом уезжают прочь. Мистер Холройд ему нравился – до предыдущего родительского собрания. Она вернулась домой такая злющая, говорила, что он совсем не старается, что мистер Холройд сказал, что он скатился и по математике, и по английскому. Но он знал, что вообще‐то делает все, что в его силах.
Каждую среду ему приходилось ждать сорок минут после уроков, потому что у Трэвиса было дополнительное занятие. Трэвис ходил на математику и английский. Он слышал, как она говорит, мол, Трэвис по его стопам не пойдет, не позволю.
Вдруг на его плечо опустилась чья‐то ладонь.
– Ты чего тут прячешься? От мистера Холройда?
Возле кустов стояли две девочки. Он ответил:
– Нет…
Он чувствовал, как щеки наливаются румянцем.
– Да-да, конечно да! – сказала одна из девочек, громко смеясь. – Ты его боишься, потому что ты его самый глупый ученик!
– Это не так! – закричал он, неуклюже вылезая из кустов.
Девочки с криком убежали.
– Я его не боюсь! – кричал он, пытаясь за ними угнаться.
От бега он в конце концов запыхался. Поэтому перешел на шаг, понимая, что не сможет их догнать.
– Не тормози, жирдяй! – кричали ему девочки, остановившись неподалеку.
Они насмехались.
– Ты нас не догонишь!
Они отвернулись и снова побежали. Вдруг одна девочка наступила на шнурок от своей спортивной сумки и полетела на землю. Через секунду он уже был на ней. Он схватил ее сумку, поднял над ее головой. А девочке, съежившейся на земле, никуда от него не деться. Она уже не смеялась. Он все быстрее и быстрее раскачивал сумку, она опускалась все ниже и ниже на ее лицо. Когда она подняла руки, он увидел в ее глазах страх. И почувствовал себя таким сильным.
Он медленно опустил сумку и бросил ее рядом с девочкой. Затем развернулся и пошел в школу, чтобы найти брата.
Глава 24
Письменный стол с кожаной столешницей, который Сэм много лет назад спас из офиса “Ричмонд таймс”, занимает больше всего места в его спальне. Я стою за его спиной, пока он заходит в компьютер. Нам нужно почитать, что отыскала Мин. Поэтому мы ждем, когда экран наконец подаст признаки жизни.
– Сэм, – говорю, опуская руку на его плечо. – Думаю, придется заявить в полицию.
– В сообщении мне написали не делать этого, – отвечает он, уставившись в квадратный монитор, который напоминает какую‐то реликвию из прошлого. – Ни в коем случае.
– Мадлен – известная личность. Не исключено, что это может быть тщательно продуманная мистификация.
– Если это мистификация, где же она тогда? – спрашивает Сэм, поворачиваясь на стуле. – Ты же видел фото, Бен. Она в беде!
Не могу выкинуть из головы эту картину: изуродованное синяками лицо Мадлен, окровавленные губы…
– Даже если это так, – продолжаю. – В полиции есть специально обученные офицеры, которые умеют работать в подобных ситуациях.
– С каких это пор ты стал фанатом этих парней в синем? Я сказал “нет”.
В его глазах я вижу ту же непоколебимую решимость, которую вижу в Мадлен, когда она хочет первая откопать что‐нибудь интересное.
– Может, я позвоню Дэни? – спрашиваю я.
Он качает головой и смотрит в экран.
– Ты вспомнил Алаку, да?
Алака Джа была репортером, с которой Сэм работал тридцать лет назад.
– Это другое, Сэм…
– Полиция вмешалась – и к чему это привело? Она умерла. В случае с Мадлен я не совершу ту же ошибку.
Я пододвигаю стул, который стоял в углу комнаты, сажусь рядом с Сэмом.
– Я знаю, что тебе страшно. Мне тоже.
Сэм смотрит на песочные часы, которые медленно переворачиваются на его доисторическом экране.
– Мы должны делать то, что правильно для Мадлен.
У меня не остается выбора. Я рассказываю Сэму о том, что Билли Монро на свободе.
– Так вот кто все это устроил! – отвечает он, я слышу надежду в его голосе.
– Давай не будем торопиться с выводами.
Сэм меня словно не слышит.
– Раз уж мы знаем, кто это, полдела сделано!
– Если это вообще Монро, – поправляю я. – Найти его будет той еще задачкой…
Я думаю обо всех возможностях, которые дала мне Мадлен. Я бы сделал все, чтобы ее спасти, но, если я хочу помочь Сэму, я должен верить, что мы – ее лучший шанс на спасение.
– Нужно понять, с кем мы имеем дело, – говорю.
– Билли Монро? Мадлен добилась того, чтобы его посадили. С самого начала она была уверена, что он виновен.
– Утром я перечитал ее самые популярные статьи, – говорю. – Она не стеснялась в выражениях.
– Благодаря ее мужеству столичная полиция начала действовать.
– Судя по всему, она не сомневалась, что права, раз опубликовала такую статью, где обвиняет Монро в убийстве. Никаких обвинений выдвинуто не было, она дала газетам возможность заявить о клевете.
– О какой клевете речь, если это правда? – с гордостью говорит Сэм. – Она давила, публиковала историю каждые две недели, и в конце концов виновный оказался за решеткой.
– Она наседала на полицию?
– Еще как.
– Именно поэтому она не допустила ни малейших сомнений?
– Ты же знаешь Мадди лучше, чем кто‐либо еще. У нее всегда самые лучшие источники информации. Как только она нашла записи с камер видеонаблюдения, его наконец арестовали.