– Спасибо, Мэт, – сказала ему Фримен. – Для всех нас это непростая задача, но одно я знаю точно: наша команда всегда показывает результаты. Группа один – вы ищете женщину. Что бы ни запросило агентство по борьбе с преступностью, вы им это сообщаете. Группа два – вы ищете убийцу. По всей видимости, тот, что убил Билли Монро, убил и Денниса Теккерея.
Фримен на секунду замолчала и посмотрела на Дэни.
– А вы, группа три, должны остановить взломщика. Пока не поздно.
Глава 62
Лесли Барнздейл и констебль Карен Кук перешли на светофоре Верхнюю улицу, поднялись на холм и остановились у мини-маркета Новака.
– Вперед, констебль, – сказала Барнздейл и отошла в сторону, пропуская ее вперед.
Автоматические двери открылись, и они зашли внутрь.
В магазине сильно пахло специями. Кук представилась молодой продавщице, которая сидела за маленькой кассой, и спросила, здесь ли Лукаш Новак.
– Он владелец магазина, – ответила женщина.
– Мы знаем, – ответила Кук. – Но он сейчас на месте?
Женщина посмотрела на Кук как на глупую.
– Как магазин открывается, он здесь постоянно. Думаю, он и после закрытия тут сидит. Он вообще никогда не уходит!
– А сейчас он где?
– На складе, – ответила женщина и кивнула в нужном направлении. – Пошел, наверное, деньги свои пересчитывать.
Барнздейл улыбнулась.
– Спасибо, – сказала она женщине и последовала за Кук, которая уже направилась в сторону задней двери.
– Что такое? – выкрикнул голос за дверью, когда Кук постучала. – Я занят!
– Полиция, – крикнула в ответ она.
Дверь вмиг открылась.
– Прошу прощения, офицер, вы поймали меня с поличным, – сказал он, показывая картридж от электронной сигареты.
– Закон не запрещает использовать электронные сигареты в помещении.
– Зато правила моего магазина запрещают, – ответил мужчина, прикладывая палец к губам. – Я говорю сотрудникам, что просматриваю запасы.
Кук улыбнулась.
– Вы ведь мистер Новак, верно?
– Лукаш Новак, – представился он, протягивая руку. – Рад с вами познакомиться.
Кук представила себя и Барнздейл, и Новак пригласил их пройти в небольшой кабинет в дальнем углу склада.
– Прошу, садитесь, – сказал он, но сам остался стоять. – Вы пришли раньше, чем я рассчитывал. Давайте я налью вам чаю? О, у меня в магазине есть вкусные печенья “Бальсен”. Давайте с ними чай и попьем.
– Спасибо вам, вы очень гостеприимны, но мы откажемся, – сказала Барнздейл, подняв руку. – Мы не хотим отнимать у вас время.
– О нет, я настаиваю. Полиция Хадли – часть нашего замечательного общества! В этом году уже будет двадцать пять лет, как я здесь живу. Здесь я чувствую себя как дома.
– Рада это слышать, – сказала Барнздейл, прежде чем сменить тон и добавить уже серьезнее: – Но мы правда не будем. Мы пришли задать вам пару вопросов. Сядьте, пожалуйста.
Мистер Новак сел, пододвинув стул поближе к ней.
Кук посмотрела на свою начальницу, а затем начала спрашивать:
– Как я понимаю, ранее вы общались с одним из наших коллег?
– Да.
– Разговор касался вашей работы в совете управляющих гимназии Хадли?
– Совершенно верно. Мы все должны приносить пользу нашему обществу. У меня две дочери, обе британки. Одна работает терапевтом в Кенте, а другая учится в Оксфорде. Оксфорд! Вы можете в это поверить? Моя дочь учится на факультете экономики в самом Оксфорде. Я ей говорю: ты потом прямо здесь, в моем магазине, узнаешь, что такое экономия!
Мистер Новак рассмеялся, Барнздейл и Кук тоже не сдержали смешка.
– Вернемся к совету управляющих, – сказала Барнздейл.
– А, точно. Да, это было двадцать лет назад. Мои девочки ходили в гимназию. Как же я ими гордился! А в этом году я стану заместителем председателя совета.
– Поздравляю вас! Мистер Новак, я правильно понимаю, что в ваши обязанности входит контроль многих поставок?
– Именно так. Все экономические вопросы на мне. Начиная с дешевых тетрадей и заканчивая строительством корпуса для старших классов. Я произвожу все расчеты.
Барнздейл продолжала расспрос:
– Расскажите теперь про строительство спортивного зала, которое было лет четырнадцать или пятнадцать назад.
Новак откинулся на спинку стула и схватился за подлокотники.
– А, ну…
– Вы принимали участие в этом проекте?
– Это было непростое время. Для школы и для всего общества, – сказав это, он наклонился вперед и заговорил уже тише: – Вы же знаете об убийстве Аарона Уэлсби?
Женщины кивнули.
– Тогда вы меня поймете. Он был нашим архитектором. Какое же несчастное было время… Мистер Уэлсби был прекрасным человеком, очень умным. Я не раз встречался с ним, чтобы обсудить все расходы и планы. Ничего не предвещало беды. А потом его убили при таких обстоятельствах… Как все это грустно…
– Вы слышали о каких‐нибудь инцидентах или конфликтах, связанных с мистером Уэлсби? Что‐нибудь происходило до его смерти?
– С мистером Уэслби? Нет, конечно, нет. Я ничего о нем не знал. Именно поэтому все это стало для нас такой неожиданностью…
Барнздейл подвинулась на край стула, чтобы наклониться поближе к Новаку.
– Вы сказали, что это было непростое время для школы. Вы имеете в виду, что это связано не только с убийством Уэлсби?
Мистер Новак поднял брови и кивнул.
– Вы можете нам рассказать чуть больше?
Он пододвинулся еще ближе к ней, так что их колени почти соприкасались.
– Как член совета, – начал он тихим заговорщическим тоном, – каждый из нас должен осматривать окрестности школы.
– Понимаю.
– За две недели до убийства одного из молодых сотрудников, который мог добиться успехов в карьере, попросили уйти. Он тоже работал над строительством зала.
– Его из‐за этого попросили уйти?
– Нет-нет, извините, я вас запутал.
Мистер Новак замолчал, наклонился к Барнздейл. Даже в такой маленькой комнате Кук приходилось напрягаться, чтобы услышать, что он говорит.
– Какое несчастное происшествие… Выяснилось, что этот учитель, о котором я говорю, вступил в отношения сексуального характера с ученицей шестого класса. Директор правильно сделал, попросив его немедленно уйти из гимназии.
– Вы помните имя этого учителя? – спросила Барнздейл.
– Конечно помню. Филип Дурли.
8
“Неторопливо двигаясь вперед, он искал взглядом хоть какие‐нибудь признаки жизни. Но здесь никого не было.”
Он придумал себе правило: никогда не уходить из дома, не обняв ее крепко-крепко.
Он стоял в проеме двери и ждал, когда она подойдет. Когда она подходила, он крепко стискивал ее в объятиях. Затем бросал короткое “пока!”, шел по дорожке, но в какой‐то момент оборачивался и смотрел на нее через плечо. Он знал, что она еще будет стоять там, ждать последнее “пока”. Легко улыбнуться, помахать рукой – бесполезные жесты, но, как он понял, все эти детали помогают ему контролировать ее. Иногда он останавливался в конце дорожки, чтобы послать ей воздушный поцелуй. О, как же она это любила! Но потом он познал силу пренебрежения. Поэтому сегодня он просто помахал рукой и ушел.
Он сказал ей, что сегодня уйдет пораньше, чтобы не сталкиваться с придурками, которые ищут неприятностей на свою голову. Он не видел ничего хорошего во всех этих стычках футбольных фанатов. Его поезд до Ноттингема отправлялся ближе к полудню. День был солнечный, и несколько людей, пришедших пораньше, уже расположились у местных пабов. Этих фанатов с флагами на плечах и кружками пива в руках он игнорировал. Быстренько перешел через мост, прошел мимо футбольного поля. В своем блокноте Билли написал адрес, и он его запомнил. Он прошел по улице, вдоль которой росли деревья, пока наконец не добрался до нужного дома. Судя по всему, там никого не было, но он умел быть терпеливым. Он решил, что все должно выглядеть так, словно они встретились случайно. Если для этого нужно пропустить матч, то так тому и быть.
Он прошелся по улице до магазина с сэндвичами на углу. Вытащил одну из двух двадцатифунтовых купюр, которые стащил из маминого кошелька. Разумеется, она видела, что он берет у нее деньги. Она никогда ничего не говорила, так что зачем ему прекращать так делать? Он купил сэндвич с ветчиной и сыром, а потом уселся на ограду в конце дороги и стал ждать.
Он сидел почти два часа, пока наконец его терпение не вознаградили. Билли вышел из дома, и он пошел за ним. Билли забежал в магазин “Кооп” и вскоре вышел с пакетом булочек и банкой колы.
Действовать нужно было быстро. Он, опустив голову, сделал вид, что набирает сообщение в телефоне, и случайно врезался в него. Он быстро извинился и увидел по изумленным глазам Билли, что тот его узнал. Нужно было лишь чуть улыбнуться, притвориться, что ему есть дело до его жалкой жизни. Вспомнить моменты, которые они делили когда‐то. И все – есть контакт.
Они договорились встретиться в ближайшее время и выпить. Пообещали друг другу, что это будет их секретом.
Все очень просто.
В какой‐то момент Билли может ему понадобиться.
Глава 63
– Это Себастьян Эллиот? – спрашивает Сэм, который теперь сидит рядом с Аннабель на переднем сиденье ее “мерседеса”.
Мы ползем в плотном потоке машин по центру Лондона.
– Этот вот – это не брат Билли?
Я ловлю взгляд Аннабель в зеркале заднего вида.
– Похож на него, – отвечаю я Сэма. – Но это не Себастьян Эллиот. Просто Себастьян.
Сэм поворачивается ко мне.
– Тош ведь сказал, что родители его назвали так. Себастьян Эллиот. Еле выговоришь. Я бы вообще оставил прошлое имя.
Я смеюсь.
– Да, но его имя – Себастьян.
– Так я так и сказал.
– Нет, – вмешивается Аннабель. – Ты сказал “Себастьян Эллиот”.
Она проскакивает между двумя черными такси, когда мы едем по внутренней полосе Мэрилебон-роуд.