– Что у вас случилось? – спрашивает она скучающим голосом.
– Я просто хочу увидеть мою сестру. Она сегодня родила. Как можно попасть на четвертый этаж?
Она показывает мне на лифт и подробно рассказывает, куда идти. Выйдя из лифта, вижу два знака. Один указывает в направлении комнаты Марго, а другой – в детскую реанимацию. Я не колеблюсь.
Через два поворота оказываюсь перед огромным стеклянным окном, в которое видно несколько пластиковых кювезов, точно таких, как на фотографии Анны.
Медсестра замечает меня. Она подходит к окну и спрашивает: «Кого вы ищете?». Ее голос звучит глухо через стекло.
– Анну Софию Графф!
Она кивает, потом подкатывает один из кювезов к окну, и я в первый раз смотрю на нее. Трубочки и провода на месте, но я их не замечаю, а вижу только ее прекрасное маленькое личико. Она крошечная, еще меньше, чем я ожидала.
– С ней все хорошо? – спрашиваю я громко.
Медсестра кивает, а потом отходит к другому ребенку.
Единственное движение Анны, которое я вижу, – как поднимается и опускается ее маленькая грудная клетка. Не знаю, сколько времени я так стою, уперев голову в стекло и смотря на нее. Потом чувствую, что мой лоб онемел.
– Пока, милая малышка. Я скоро снова приду навестить тебя, – шепчу и посылаю ей воздушный поцелуй.
Иду обратно тем же путем, что и пришла, затем поворачиваю налево, к другой комнате.
Дверь в комнату Марго закрыта, и я колеблюсь, прежде чем открыть ее. Сейчас момент истины. Надеюсь, мои родители не изменили своих планов и не остались у нее на ночь.
Как можно быстрее проскальзываю в темную комнату. Брэд, укрытый одеялом, спит прямо на стуле и громко храпит. Марго лежит в постели, на ней куча покрывал. К ней подключено несколько аппаратов, на которых высвечиваются цифры.
На цыпочках подхожу к кровати и шепчу: «Марго!».
Ее голова поворачивается на мой голос, но глаза остаются закрытыми. Она очень бледная, и под глазами у нее темные круги. Я решаю, что лучше будет не будить ее. Я пришла увидеть Анну и сделала это.
Поворачиваюсь и направляюсь к двери, но вдруг ее голос останавливает меня.
– Софи! Это ты?
Разворачиваюсь и через несколько секунд стою рядом с ее кроватью.
– Да, я здесь, – шепчу и смотрю на Брэда. Он не шевелится.
– Что ты здесь делаешь? – ее голос звучит слабо, и кажется, что ей стоит больших усилий открыть глаза.
– Я обещала, что приду посмотреть на малышку, когда она родится.
Секунду Марго смотрит на меня, потом медленно подвигается, освобождая место рядом с собой. Я осторожно ложусь рядом с ней, и наши пальцы переплетаются.
Она сжимает мою руку.
– Папа прибьет тебя, если узнает.
– Поэтому мы не скажем ему, что я была здесь.
Мы лежим так в тишине, и я думаю, что она уснула, но Марго спрашивает:
– Ты видела ее?
– Она прекрасна, – отвечаю я. – Совершенно точно стоит пальцев-сарделек.
Марго смеется, а потом стонет, словно ей больно.
– А ты в порядке? – спрашиваю я.
Она кивает.
– Да. Все болит, особенно в том месте, где меня разрезали.
– Спасибо за то, что назвала ее моим именем. Я буду самой лучшей тетей на свете.
Марго наклоняет голову так, что наши лбы встречаются.
– Знаю.
Мне так много хочется сказать ей, спросить ее, но она выглядит измученной.
– Мне так хотелось посмотреть, как ты выглядишь в костюме Марии. – Ее голос звучит сонно, а глаза закрыты.
– Марго, это было худшее свидание.
– А какое было лучшим?
Конечно, я сразу вспоминаю Уэса, когда он спросил меня о том же на крыльце у бабушки.
– Свидание Оливии было веселым. И Сары.
– О да, «Рождество в подземелье». Мне нужны фотки.
– Все, что тебе нужно сделать, – это прокрутить мою ленту. Там столько всего.
Она улыбается, ее глаза по-прежнему закрыты.
– Мне не терпится рассказать тебе кое-что, но только если пообещаешь, что это останется между нами. На полном серьезе, – шепчу я.
Ее глаза открываются.
– Говори.
– Обещай, что никому не скажешь.
– Обещаю. Ты знаешь, что можешь рассказывать мне обо всем.
Я делаю глубокий вдох и говорю:
– Ладно. Думаю, Уэс почти поцеловал меня прошлой ночью, и я в отчаянии, что этого не случилось.
И прячу лицо у нее на плече.
Все, что теперь слышно, – это дыхание Марго. Я поднимаю голову и смотрю на нее.
– Что? Что ты думаешь?
Она вздыхает и прижимается щекой к моему лбу.
– Мне нравится, но я беспокоюсь за тебя. Он один из твоих лучших друзей. Очень сложно будет вернуться к дружбе, если у вас не заладятся отношения. Просто будь умницей, ладно?
Отодвигаюсь и смотрю на нее. Я должна была знать, что она ответит мне. Когда Марго училась в выпускном классе, она начала встречаться с одним из своих близких друзей. Все продлилось не больше двух недель, но вернуться к нормальным отношениям после расставания у них так и не получилось.
– Это не так, как было у вас с Райаном, – говорю я.
Она качает головой.
– Я этого не говорю. И тебе, наверно, не стоит слушать меня. У меня сейчас гормональный сбой. Я плакала, когда дядя Сэл прислал мне сообщение «Удачи!» со смайликом с поднятым вверх пальцем. Если тебе нравится Уэс, а Уэсу нравишься ты – вперед!
Но в этом-то как раз все дело. Я не знаю, что чувствую к Уэсу, и, конечно же, понятия не имею, что он чувствует ко мне. Я размышляю о том, что, как мне кажется, почти случилось. Я сержусь на бабушку за то, что она спутала мне все карты. Может быть, было бы лучше провести эту неделю, оплакивая свою потерю, чем пуститься во все тяжкие со всеми этими парнями.
Мы лежим молча, и я совершенно уверена, что Марго снова уснула. Наконец я целую ее в лоб и выскальзываю из кровати.
– Куда ты? – бормочет она.
– Мне нужно вернуться.
– Ты же не поедешь обратно так поздно, правда? – Она с трудом открывает глаза.
– Оливия, Чарли и Уэс ждут меня в машине. Мы меняемся и по очереди ведем машину.
– Напиши мне, когда будешь дома.
Я киваю и показываю на пол.
– Тут стоит пакет с подарками от Оливии и от меня. Не говори маме, откуда они взялись.
– Я буду нема как рыба. Береги себя. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Мне так хочется еще разочек взглянуть на Анну, но часы на стене показывают, что мы и так уже немного выбиваемся из графика.
Машина стоит на том же месте, где мы расстались, и Уэс сидит на водительском месте. Я ныряю на заднее сиденье и смотрю в зеркало заднего вида.
– Как все прошло? – спрашивает он.
– Замечательно, – отвечаю я.
Чарли передает мне белый пластиковый пакет.
– Еда, – говорит он. Он выглядит сонным, а Оливия уже практически дрыхнет на сиденье рядом со мной.
Я смотрю на Чарли.
– Если нужно, я могу не спать и составить Уэсу компанию.
– Не, я в порядке. Поешь и отдохни.
Открываю пакет и вижу контейнер с блинчиками.
– Спасибо! Я ужасно голодная.
Чарли кивает и убавляет громкость радио.
– Как Марго и малышка? – спрашивает он.
Жуя, я вкратце рассказываю о нашей встрече, а Уэс выезжает на трассу.
– Я рад, что мы сделали это, – говорит он, смотря на меня.
Я улыбаюсь ему.
– Я тоже.
Я ерзаю, пытаясь устроиться поудобнее, когда вдруг слышу имя Гриффина.
– Думаешь, они снова будут вместе? – спрашивает Уэс.
Я оглядываюсь, но все, что мне видно, – это обшитый мягкой обивкой потолок. Мы с Оливией наконец устроились, свернувшись калачиком рядом: она – на самом краю сиденья, а я – между ней и спинкой.
– Что? – бормочет Чарли.
Уэс повторяет свой вопрос.
– Думаешь, они снова будут вместе?
Он спрашивает об этом потому, что мы почти поцеловались прошлой ночью? Он жалеет об этом, пусть этого и не случилось?
Чарли, видимо, занят радио; в его наушниках раздаются обрывки разных мелодий.
– Кто знает? Надеюсь, что нет, – наконец отвечает он.
В конце концов Чарли останавливается на современном ремейке «The Little Drummer Boy».
– Я слышал, как они разговаривали сегодня утром. Похоже, он хочет вернуть ее.
– Конечно, хочет. Соф – крутая девчонка, а он – кретин. И он видит все эти ее фотки, как она отлично проводит время без него.
Не могу сдержать улыбки, расплывающейся на лице. Не имеет значения, сколько лет пройдет, – Чарли и Оливия будут всегда на моей стороне.
– Она и правда выглядела изумительно в том платье прошлой ночью, – говорит Уэс.
Я едва не вскрикиваю.
– И ему хватает наглости говорить, что они, мол, просто обленились, – добавляет он. – Что если они как следует постараются и смогут вернуться в то время, когда им было весело? То есть понятно, что люди становятся ленивыми, когда долго живут с одним человеком, но это не значит, что они не счастливы как прежде или им не весело друг с другом. Если отношения можно разрушить одной ленью, значит, вероятно, в них было больше неправильного, чем одна только лень.
Несколько минут они молчат. Потом Чарли спрашивает:
– Ты это про Лауру?
Уэс вздыхает.
– У меня такое ощущение, что мы оба долго пытались сделать так, чтобы нам было хорошо вместе, но ничего не выходит. Мы совершенно разные люди и по-разному смотрим на очень многие вещи.
– Я говорил тебе, что это ужасная затея, – говорит Чарли.
Уэс мягко смеется.
– Да, говорил, и не раз. Я думал, что все станет хорошо, когда она будет дома на каникулах, но, похоже, ни я, ни она больше не хотим продолжать. Лаура хочет только одного – развлекаться с ребятами, с которыми она познакомилась в школе, а мне больше нравится проводить время с вами. Последняя неделя была отличная, просто прекрасная.
– Значит, все эти умные мысли из-за Софи? Ты, я и Оливия – мы всегда вместе. А она – единственное, что на этой неделе стало по-новому.
Не думаю, что Уэс собирается отвечать. Но он наконец говорит:
– Да, я рад, что она здесь.