Дядя Чарльз окидывает меня взглядом и поворачивается к Чарли.
– Сходи, поменяй мою ставку. Выбери четвертую клетку.
Дядя Ронни смеется.
– Слишком поздно. Уже занято.
Как раз в этот момент звонит дверной звонок, и Сара бросается открывать дверь. Все замирают.
– Не может быть, – бормочет Чарли.
В дверном проеме стоит Гриффин.
Чарли делает шаг ко мне и говорит:
– Не, ни в коем случае. Этого не будет.
Гриффин заходит в дом.
– Софи, просто поговори со мной несколько минут. Если не хочешь идти со мной, я пойму.
– Что тут происходит? – шепчет дядя Сэл за моей спиной. – Он, кажется, вполне милый парень.
– Это ее бывший бойфренд, – отвечает Бэнкс.
– О-о-о, – протягивает дядя Сэл.
Я смотрю на улыбающуюся тетю Мэгги Мэй.
– Софи, Гриффин позвонил мне и практически умолял выбрать его.
Бабушка встает за мной и обнимает меня за талию.
– Ты не обязана идти, дорогая.
Гриффин смотрит на меня умоляюще.
– Поговори со мной всего несколько минут, а потом решишь. Пожалуйста.
Я киваю только потому, что мне нужно выйти из дома. Но, как только мы выходим, оборачиваюсь и говорю: «Я беру карточку» – и закрываю за собой дверь.
Мы выходим на крыльцо, где остаемся наконец одни. Я поворачиваюсь к нему, стараясь сохранять некоторое расстояние между нами.
– Твоя тетя сказала правду, – говорит он. – Я позвонил Мэри Джо, чтобы спросить, кто выбирает тебе оставшиеся свидания, и она дала телефон своей мамы.
Не сомневаюсь, что она это сделала. Из всех моих многочисленных кузин, которым он мог бы позвонить, он выбрал именно ее!
– Я не могу пойти сегодня с тобой на свидание, – говорю. Вижу, как у него открывается рот – наверно, он хочет что-то возразить мне, – но я не даю ему сказать. – С тобой это никак не связано. Я отменяю все оставшиеся свидания и еду в больницу. У моей сестры и племянницы дела не очень, и я хочу быть с ними.
– Тогда я отвезу тебя.
– Ты не обязан это делать, – говорю, спускаясь по лестнице и направляясь к машине.
Гриффин догоняет меня.
– Ты расстроена. Будет безопаснее, если я отвезу тебя в город. А обратно вернешься с родителями.
Я останавливаюсь и смотрю на него.
– Ты повезешь меня? Вот так, запросто, будешь везти меня три часа, чтобы я повидалась с сестрой? А потом что?
Он наклоняет голову.
– Все, что будет нужно. Если мне будет нужно подождать тебя там, то подожду. Если захочешь, чтобы уехал, я уеду.
Я смотрю на него несколько секунд, потом киваю в сторону его машины.
– Ладно.
Дверь в дом открывается в тот момент, когда мы идем к обочине тротуара. На пороге стоят Чарли и Оливия.
– Мне нужно взять сумку, – говорю Гриффину.
Иду к своей машине, где меня ждут Чарли и Оливия.
– Ты едешь с ним на свидание? – спрашивает Оливия.
Чарли переводит взгляд с меня на Гриффина и обратно.
– Не на свидание, – отвечаю я. – Гриффин везет меня в больницу.
Оливию передергивает. Понимаю: ведь десять минут назад она тоже предлагала отвезти меня.
Беру свою сумку с заднего сиденья.
– Знаю, ты предлагала отвезти меня, но я уверена, что у тебя есть другие дела…
– И вот только мне начало казаться, что у нас опять все хорошо, как ты отталкиваешь меня, – говорит она. – Как и раньше.
Я резко оборачиваюсь.
– Извини, я отталкиваю тебя? Ты шутишь?
Чарли становится между нами.
– Подождите, подождите, – говорит он, раскинув руки. – Давайте не будем говорить ничего такого, о чем потом можем пожалеть.
– Возможно, нам следовало сказать ей кое-что еще два года назад, когда она сбежала из своей семьи, – говорит Оливия. – Может быть, тогда она так просто не исчезла бы.
– О господи, ты шутишь? – мне хочется кричать.
Несколько моих родственников вышли на крыльцо. Бабушка уже наполовину спустилась с лестницы.
– Я никогда не сбегала из своей семьи, – говорю. – Все, чего мне хотелось, – это оставаться с тобой и Чарли. И Уэсом. Но это трудно было делать, когда вы все отстранились от меня. Ты понятия не имеешь, каково это, когда каждое воскресенье тебе нужно уезжать, зная, что вы втроем остаетесь вместе и будете видеться каждый день. У вас были другие друзья, которых я не знала, клубы, членом которых я не была, и вечеринки, на которые вы меня не приглашали. И вы никогда не пытались сделать так, чтобы я продолжала чувствовать себя частью вас. Думаешь, это я пропала? Это вы все оттолкнули меня.
Чувствую, что вот-вот разрыдаюсь, и вижу, что они в шоке.
Гриффин подходит ко мне.
– Давай отнесу твою сумку, – говорит он, поднимая ее с земли.
– Я сейчас не могу продолжать. Поговорим, когда вернусь, – бросаю и иду за Гриффином к его машине. Он стоит, распахнув дверь с пассажирской стороны. Перед тем как сесть в машину, вижу, что во двор дома Уэса заворачивает машина Лауры и проезжает мимо в нескольких футах от нас.
Я могу разглядеть его лицо и вижу, что он смотрит на меня и Гриффина, потом машина проезжает и исчезает из вида. Да, мне нужно валить отсюда.
– Едем, – говорю Гриффину.
Гриффин обходит машину и садится за руль. Я не оглядываюсь.
Мы едем минут десять, и в машине все еще стоит неловкая тишина. Наконец он спрашивает:
– Хочешь поговорить об этом?
– Нет, не хочу.
– Ты готова сейчас вернуться домой? Я знаю, как ты устаешь от своей семьи, когда долго бываешь там.
Я смущаюсь, мой спор с Оливией все еще отзывается во мне болью.
– На самом деле мне там было хорошо. Я даже не представляла, как сильно скучала по всем. И по Уэсу.
Он кряхтит.
– Да, похоже, ты отлично провела там время, – говорит он саркастически. – Так что это был за парень, который живет в соседнем доме? На нескольких фотках ты была с ним. Вы ходили на свидание?
Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Как же это возможно, что я встречалась с Гриффином целый год и ни разу не рассказала ему о своих старых друзьях?
– Я выросла с ним вместе. Мы были друзьями с самого раннего детства, он – лучший друг Чарли. И нет, я не ходила с ним на свидание.
Странное чувство: вроде бы я хорошо знаю Гриффина, но тем не менее не могу понять, что означает его медленный кивок. Ерзаю на сиденье, чувствуя себя неловко оттого, как знакомо и одновременно странно находиться в его машине.
Слава богу, он включает радио, и тишина сменяется мелодией в стиле кантри. Это одна из тех песен, которые Оливия смешно комментировала в нашем последнем путешествии.
– Эта песня как фильм на вечную тему, – говорю в надежде разрядить обстановку.
Он смотрит на меня так, словно я только что сказала величайшую глупость.
– Что это значит?
Я начинаю объяснять, но по его выражению лица вижу, что он не понимает.
– Забей.
Через четыре песни мы начинаем разговаривать о школе – это единственная тема, которая кажется безопасной и знакомой.
– На прошлой неделе я получил отличные новости, – говорит он.
Я поворачиваюсь к нему.
– Правда?
Он кивает.
– Меня досрочно зачислили в Техасский христианский университет.
У меня округляются глаза.
– Это грандиозно! Я даже не знала, что ты подавал туда заявление.
А почему я не знала этого? Мы разговаривали о колледжах Техаса, но он никогда не упоминал Христианский университет. Его нет и в моем списке.
– Да, знаешь, я не хотел говорить об этом, пока не получу результат.
– Значит, ты именно туда и хотел поступить?
– Если смогу найти денег, то да. Он первый в моем списке.
Следующие десять миль мы проезжаем в молчании.
– Какие у тебя были планы на сегодняшний вечер? – спрашиваю.
Он улыбается.
– Я решил встретиться пораньше, чтобы отвезти тебя домой. Думал, что сможем побыть до конца недели у тебя дома, как ты и хотела. Вдвоем, только ты и я. А потом могли бы заскочить куда-нибудь. У Элли сегодня вечером будет костер.
Я широко улыбаюсь, но потом улыбка сходит с моего лица.
Он отвлекается от дороги и смотрит на меня.
– Ты же так хотела провести эту неделю, правда? Ты так говорила. Я просто стараюсь дать тебе то, что ты хочешь.
Да, я так говорила. Но почему он раньше не мог дать мне это?!
Он сокрушенно вздыхает, включает сигнал поворота и сворачивает на стоянку.
– Нужно заправиться.
Мы заезжаем на станцию, и я хожу по магазину, выбирая вкусняшки. Гриффин тоже хочет перекусить, и мы берем напиток и пакет чипсов.
Когда я возвращаюсь в машину, в кармане вибрирует телефон. Это уведомление о том, что Гриффин отметил меня в посте.
Бросаю на него взгляд, но он не смотрит на меня. Открываю телефон и вижу, что это селфи, которое он только что сделал, пока мы стояли в очереди в кассу. Он держал телефон высоко над собой и смотрел в камеру, а я уткнулась в свой телефон. Подпись гласит: «Рад, что могу поддержать свою девушку».
Что за… Он что, правда стоял в двух шагах от меня, сделал эту фотку и потом выложил ее, не сказав мне ни слова?!
Жду, когда мы снова окажемся на трассе, беру свой телефон и говорю:
– Честно говоря, это немного странно.
– Сердишься, что я выложил эту фотку? – спрашивает он.
– Не понимаю. Мы находимся на заправке по дороге в больницу, куда я еду повидаться с сестрой и племянницей. И даже не смотрю в камеру. Почему ты выложил ее?
Его лицо мрачнеет. И теперь я догадываюсь, почему он захотел меня отвезти в город.
– Это просто фотка, – говорит Гриффин. – Не делай из мухи слона. Господи, не знаю, почему с тобой все всегда так сложно?!
– «Рад, что могу поддержать свою девушку»? Во-первых, я – не твоя девушка. Мы расстались. А во-вторых, если бы ты действительно приехал сюда, чтобы поддержать меня, то не стал бы использовать информацию о том, что происходит в моей семье, для тупой подписи к своей фотке.
Он стискивает руль.
– Вот как раз об этом я и говорил с Паркером. С тобой теперь все так сложно. Ты раньше не была такой.