Слух
Слух предоставляет нам огромные объемы информации. Мы мгновенно воспринимаем и интерпретируем основные свойства звука – громкость, высоту, частоту, вибрацию, – а также его направление. Мы поворачиваем голову, чтобы прислушаться к голосу, шагам или шуму машин. Когда слух работает типично, мы напрягаемся, чтобы прислушиваться к шепоту, и лишь самые громкие звуки заставляют нас резко отпрянуть, закрыть уши или еще как-то защитить себя.
У многих аутистов в первую очередь наблюдаются именно нарушения слуха. Сверхострый слух может вызывать мучительную боль. Обычные повседневные звуки воспринимаются как слишком громкие, слишком высокие, слишком неожиданные, слишком резкие, слишком навязчивые. Ребенок-аутист может слышать даже то, чего не слышите вы, в результате чего его мир превращается в мешанину из оглушительных диссонансов. Во многих случаях он лишен способности подавлять и/или фильтровать звуки, отличать ваш голос от звука сушилки или телевизора, выделять голос учителя из общего шума в классе. Обстановка, кажущаяся вполне нормальной среднестатистическому человеку, для ребенка со сверхчувствительным слухом превращается в опасное минное поле.
Всем известные повседневные громкие шумы – грохочущая музыка, крики зрителей на баскетбольном матче, какофония в столовой и на детской площадке, сирены пожарных машин и скорой помощи – являются хорошими примерами звуков, вызывающих физическую боль. Внезапные громкие звуки, например, пожарная тревога или «стреляющая» выхлопная труба машины, могут вызвать такую панику, от которой ребенку придется отходить не один час. В совсем экстремальных случаях ребенок даже слышит, как бьются сердца других людей в комнате. И о наслаждении шумом прибоя тоже забудьте.
Менее очевидны, но не менее назойливы и невыносимы совершенно обычные звуки, которые не кажутся угрожающими. Ребенок прячется в своей комнате не потому, что не любит семью, – он убегает от диссонанса, вызванного одновременной работой посудомойки, кофемашины, стиральной машины, сушилки, воздуходувки для листьев и телевизора. Он чувствует себя так, словно это его запихнули в стиральную машину и прокручивают. В школе его ровесники внимательно слушают учителя. А вот ребенок-аутист не может идентифицировать голос учителя как основной источник звука, на который нужно настраиваться. Для него этот голос неотличим от скрипа точилки, жужжания мухи на подоконнике, пыхтения газонокосилки на улице, кашля соседа по парте или топота ног в коридоре.
Известная писательница и борец за права аутистов доктор Темпл Грандин, которая много пишет и рассказывает о своем опыте жизни с аутизмом, придумала очень хорошую метафору: «Поход в Wal-Mart[6] – это все равно, что нахождение внутри колонки на рок-концерте».
А еще сразу предупреждаю вас: сверхострый слух вашего ребенка не всегда причиняет боль и иногда превращает его в супергероя из комиксов или персонажа сказок Доктора Сьюза – вроде того кролика из сказки «Хвастун», который заявлял, что слышит, как муха кашляет в девяноста милях отсюда. Это, конечно, крайний и очень смешной пример. Но дети-аутисты нередко могут на самом деле услышать – и повторить – разговор, который ведется в другой комнате или даже на улице, за дверью или окном. Одна мамочка клялась мне (шутя), что ее дочь слышит, как кто-то открывает пакетик чипсов в соседнем графстве. Мой сын, когда был маленьким, часто смотрел на небо и говорил: «Самолет!» – где-то за полминуты до того, как его замечала я. Сверхострый слух вашего ребенка может придать совсем новый смысл поговорке «У маленьких кувшинчиков большие ушки».
Недостаточно острый слух вызывает свои проблемы. Он затрудняет развитие и использование языковых навыков, социально-эмоциональное обучение и учебу в школе. Ребенок может не услышать часть сказанного, вообще не слышать звуки определенного типа или же воспринимать услышанное как длинные наборы звуков, а не отдельные слова и фразы. То, что выглядит как лень или непослушание, может на самом деле оказаться сенсорным расстройством, которое не позволяет ребенку понять или обработать обычные звуки повседневной жизни.
Ребенок с недостаточной стимуляцией слуховой системы в целом хуже воспринимает звуковую информацию. Возможно, он будет говорить слишком тихо или слишком громко, искать шумные бытовые приборы (газонокосилки, фены, блендеры) или среды, чтобы получить дополнительную входящую сенсорную информацию, жестко обращаться с игрушками и другими вещами, чтобы вызвать шум и грохот, интересоваться текущей водой (водопадами, водой из крана в ванной, смыванием туалетов) или вибрирующими/жужжащими игрушками.
Если ваш ребенок или ученик может следовать письменным или визуальным указаниям, но с трудом понимает (или вообще не понимает) устные, то подозрение должно пасть на проблемы с переработкой слуховой информации (или избыточную, или недостаточную стимуляцию).
Осязание
Через кожу мы получаем невероятные объемы информации: легкие прикосновения, сильное давление, разнообразные температуры, разные типы боли или раздражения, вибрация и другое движение, текстуры (от склизкой до шероховатой).
Сверхчувствительное осязание называется тактильной защитной реакцией. Ребенок-аутист чувствует себя в своей коже, как в ловушке: он не может регулировать вызывающие стресс ощущения, прилетающие буквально отовсюду – от неудобной одежды, непрошеных прикосновений (объятия, которые вам могут показаться теплыми и дружелюбными, для него окажутся настоящей пыткой) и вплоть до неприятной текстуры вещей, которые приходится трогать или есть.
Для «тактильно-защитного» ребенка бирки, пуговицы, молнии, эластичные крепления на кистях и шее и прочие подобные элементы конструкции одежды превращаются в постоянные отвлекающие факторы. Босиком тоже не походишь ни дома, ни вне него (ваш ребенок, случаем, не любит ходить на цыпочках?). Ребенок может уворачиваться от ваших объятий и отчаянно вырываться, когда вы пытаетесь его стричь, мыть голову, чистить зубы или подстригать ногти. Развивающие занятия вроде пальчиковых красок и игры с песком могут вызвать скорее стресс, чем сколько-нибудь приятные эмоции.
Недостаточная чувствительность приводит к недостимуляции: такие дети, наоборот, стремятся получить тактильные ощущения. Ребенок водит рукой по стене, пока идет с урока на урок, хочет потрогать буквально всех и всё, возможно, даже не чувствует перепадов температуры. У ребенка может проявляться загадочное, иногда даже пугающее и опасное поведение. Он может причинять себе боль (кусать, щипать, давить различными предметами, царапать до крови десны зубной щеткой), даже не осознавая своих усилий и не зная о своем высоком болевом и температурном пороге. Такой ребенок может предпочитать тесную, тяжелую или текстурированную одежду или придумывать себе очень странные занятия, например, купаться во всей одежде. Он может специально трогать или натыкаться на предметы или других людей, чтобы оживить свои чувства, а потом постепенно отказываться от новой моторной активности из-за того, что окружающие реагируют на его «неуклюжесть» раздраженно, гневно или насмешливо. Поскольку гипотактильные дети постоянно ищут физического контакта, родители могут назвать их «приставучими», а другим людям их прикосновения могут показаться назойливыми или неприличными.
Большинство эрготерапевтов расскажут вам, как успешно им удавалось смягчить сверхострое осязание или пробудить нормальную чувствительность у гипотактильных детей. Я готова подтвердить эти истории как мама мальчика, который все раннее детство при любой возможности старался скинуть себя всю одежду, а обнимался лишь с немногими и стоя при этом к ним спиной. В третьем классе он уже носил джинсы и фланелевые рубашки. К пятому классу мой ребенок катался на велосипеде, ходил в походы и участвовал в сплавах на плоту, и не боялся никаких склизких существ и веществ. Да, даже такое возможно при правильных и регулярных интервенциях.
Обоняние
В нашем доме была очень популярна фраза: «Фу-у-у, чем у нас воняет?» – причем зачастую даже тогда, когда мой нос ничего не чувствовал. Педагоги рассказывали мне, как ученики-аутисты приветствовали их фразой: «Ты странно пахнешь!» – хотя они буквально только что вышли из душа. Обонятельная защитная реакция (сверхчувствительное обоняние) довольно распространена среди детей-аутистов. От ароматов, запахов и благоуханий, которые обычные люди считают приятными или незаметными, ребенку с аутизмом может стать хуже, в том числе даже физически. Если запах какой-нибудь краски, клея, парфюма или средства для мытья пола вызывает у вас немедленную головную боль, если от запаха рыбы, брокколи, чеснока, корма для кошек или лимбургского сыра у вас когда-либо выступали слезы на глазах или вас начинало мутить, то усильте это ощущение в несколько раз и тогда примерно поймете, что могут чувствовать ваши дети. Не просите ребенка почистить кошачий лоток. Это «не имеющее запаха»/натуральное цитрусовое/переработанное сосновое нечто в сочетании с сами знаете чем, что прячется внутри, может довести несчастного ребенка до ручки.
Вот некоторые потенциальные обонятельные раздражители, с которыми вы можете столкнуться дома.
Ароматизированные средства для стирки (если ими пропитана одежда, ребенок и вовсе никуда не сможет деться от запаха).
Ароматизированное мыло, гели для душа и шампуни (в том числе и детские, вроде запаха жвачки).
Туалетные освежители воздуха (они лишь добавляют еще один запах).
Лосьоны для рук, лица и тела.
Дезодоранты, кремы после бритья, одеколоны.
Средства для укладки.
Средства для ногтей.
Средства для уборки дома (аммиак, хлорка, полироль для мебели, смесь для чистки ковров, влажные салфетки, другие ароматизированные средства).
Запахи при готовке еды.
Химические вещества, применяемые в садоводстве.
В школе к этому прибавляются кабинет рисования, кабинет химии с пахучими веществами, мыло и шампуни одноклассников, ароматизированные ручки, старая отопительная печь, открытое окно, из которого доносится запах свежескошенной травы, клетка хомячка в живом уголке и/или давно забытый в раздевалке чей-то обед. У некоторых учеников с аутизмом возникает неконтролируемый рвотный рефлекс в столовой. (Если запахи столовой раздражают ученика, найдите ему какое-нибудь другое место для приема пищи.)