лях. Оба корабля обращены к самолетам бортами: расчет арткомплекса Мk. 8 «Глазго» открыл огонь. В 16.44 старший офицер боевого управления «Бриллианта» приказал произвести пуск своих ракет. Первая ракета уничтожает головной аргентинский бомбардировщик. Вторая – второй бомбардировщик. Третий подходящий бомбардировщик пробует уклониться, допускает ошибку и ударяется о воду на скорости четыреста узлов, все еще продолжая двигаться в направлении «Глазго».
– Христос всемогущий! – восклицает старший матрос Даффи Чемберз, обращаясь к Эймсу из башни артустановки. – Прямо как в кино про войну!
Четвертый самолет прорывается невредимым и в этот момент заклинивает артустановку «Глазго». Пилот сбрасывает бомбы. Одна бомба падает в воду в пятидесяти ярдах от корабля, но другая, ударившись о большую волну, поднялась в воздух и пролетает примерно в тридцати футах над верхней палубой «Глазго» не задев мачты, падает в воду, не причинив ущерба кораблю.
Все переводят дух. Но через пять минут «Бриллиант» обнаруживает вторую волну из четырех бомбардировщиков и оповещает «Глазго», где инженеры оружия уже разблокировали артустановку и неистово освобождают пусковую установку от ракет. Они вводят в строй артустановку, но уже не остается времени для «Си Дарт». Система компьютерного управления дала сбой. И тогда Пол Ходдинотт, спокойный и уверенный, приказывает открыть огонь по бомбардировщикам из артустановки Мk. 8 со входом их в зону досягаемости. Затем он приказывает всем, кто может стрелять из стрелкового оружия, следовать на верхнюю палубу и вести огонь. «Глазго» могут потопить, но его командир и экипаж будут сражаться до последнего.
«Бриллиант» продолжает сопровождать цели и просит «Глазго» прекратить огонь из Мk. 8, так как на его радаре отметки летящих снарядов мешают сопровождать цели. Теперь «Глазго» почти беззащитный, не считая пулеметчиков на палубах. «Никогда, – скажет потом Эймс, – я не чувствовал себя таким беспомощным». В семи милях от корабля для срыва от захвата радаром ЗРК «Си Вулф» пилоты маневрируют по курсу и высоте. Их замысел удается. Люди Коуарда на этот раз не могут «захватить» цели зенитной ракетой «Си Вулф» так, как это было при первом ударе. Аргентинцы прорываются.
«Бриллиант» ведет по ним огонь из всего своего оружия. Две бомбы рикошетят от воды и перелетают над палубой, минуя британский фрегат. Моряки «Глазго» с верхней палубы ведут непрерывный огонь из стрелкового оружия, «вколачивая» пули в атакующий их «Скайхок» А4. Но поздно. Бомба попадает в правый борт корабля в районе мидель-шпангоута в трех футах выше ватерлинии. На ЦКП все ощущают как задрожал их корабль, слышат звук бомбы «ву-у-ммфф», когда та с грохотом пронизывает его корпус и, пробив противоположный борт, вылетает за борт не взорвавшись. На своем пути бомба произвела много разрушений в кормовом отделении вспомогательных механизмов и кормовом машинном отделении, но никто из личного состава чудом не пострадал.
Капитан 1 ранга Ходдинотт слышит, как кто-то кричит:
– Что, черт возьми, это было?
Очень быстро аварийная партия прибывает на место повреждения и докладывает о двух пробоинах, через которые поступают тонны ледяной воды. Шторм не стих, и корабль с двумя нокаутированными турбинами тяжело качается на волнах. Каждый раз, когда он кренится на левый борт мощный поток воды устремляется внутрь корабля через пробоину левого борта, а при крене на другой борт – через другую пробоину. Аварийные партии уже стоят по пояс в ледяной воде, заталкивая матрасы в пробоины, устанавливают тяжелые деревянные брусья, специально предусмотренные для такого типа повреждений, плотно фиксируя их ударами кувалд.
Возникла проблема с освещением. У «Глазго» уже был неисправен один электрогенератор, а другой был в аварийном состоянии. Теперь этот аварийный генератор сильно поврежден. Пожарная система вышла из строя, как и компрессор высокого давления. Топливная система дизеля повреждена. По всем меркам жизнь «Глазго» висела на волоске и зависела от того, как быстро люди смогут установить шланги и насосы для откачивания воды.
В помещении компьютера и на пусковой ракетной установке с предельным напряжением работали оружейники, вводя в строй оружие поврежденного корабля. За тридцать минут они разблокировали артустановку, «Си Дарт» заработал, и его система управления была в строю. Мы предложили увеличить воздушное прикрытие над ними, чтобы обеспечить безопасный переход назад, но командир Коуард отказался. Он уверен, что его «Си Вулф» будет работать.
Через пятнадцать минут после этого они обнаруживают третью волну атакующих аргентинских самолетов. «Бриллиант» видит четыре самолета, летающих по кругу на западе, но, похоже, услышав о том, что случилось с первыми четырьмя самолетами, они передумали и ретировались. Возможно, они наблюдали иное зрелище: самолет, атаковавший «Глазго» и обстрелянный его пулеметчиками, был сбит своими войсками, когда он, поврежденный, пролетал над Гус Грином. Пилот погиб.
Итак, капитан 1 ранга Пол Ходдинот и его люди избежали трагедии в этот штормовой и ветреный день. Ближе к вечеру я с большим облегчением узнал, что все они остались живы. Их единственной потерей был один человек, получивший нервное потрясение, за что его едва ли можно винить. Я детально обговаривал ситуацию с командирами «Глазго» и «Бриллианта», касаясь не только повреждений, но и перепрограммирования их систем управления оружием, чтобы в последующем справляться с подобными атаками. Проблема с 4,5-дюймовой артустановкой была сложной. В моей практике уже были случаи, когда при стрельбе ее начинало по неизвестной причине трясти и в конце концов заклинивало. Такое часто случалось в период моего командования «Шеффилдом» пять лет назад.
Тем временем «Глазго» в сопровождении «Бриллианта» медленно «ковылял» назад к оперативному соединению, побитый, с течью корпуса. Я приказал оставить его для ремонта в шестидесяти милях от нас, ближе к берегу, где волнение было меньшим. Боевой дух экипажа лучше всего характеризовали слова командира:
– Не волнуйтесь, сэр, – докладывал Ходдинотт, – мы заштопаем все за пару дней и вернемся к вам. Так и произошло.
Какой же вывод по использованию комбинации 42/22 в обороне? Вы можете сказать, что если бы «Си Дарт» не отказал, то Глазго сбил бы по крайней мере один, возможно, два атакующих аргентинских самолета. Я допускаю, что они произвели бы за это короткое время стрельбу двумя сериями. Это означает, что ни один «А-4» не смог бы выполнить бомбометание. И если бы они повторили это при отражении следующей четверки бомбардировщиков, то у третьей группы нервы сдали бы раньше, чем это произошло после потери ими трех пилотов. Да, в принципе комбинации 42/22 можно давать «зеленый свет». Мы еще не оценили значение того факта, что поразившая «Глазго» бомба не взорвалась. Но нам представлялось, что установки взрывателей на бомбах сделаны неправильно. Проблемой оставался «Си Дарт» и его надежность, а также «икота» системы самонаведения «Си Вулф». Мы немедленно связались с представителями завода-изготовителя, один из которых находился на борту «Бриллианта», с тем, чтобы ликвидировать оба отказа. Но я боялся, что здесь срабатывает Закон Мерфи: сегодня засолился микропереключатель; завтра будет еще что-то; а послезавтра еще.
Довольно холодную оценку нашей деятельности за прошедший день я дал ночью в своем дневнике.
Наконец-то погода прояснилась, поэтому начали интенсивный артобстрел аэродрома Порт-Стэнли. Вероятно, очень неточно. После полудня (по их времени) аргентинцы, очевидно, решили ударить по «Бриллианту» и «Глазго» тремя группами «А4». Из первой группы два сбито «Си Вулфом», один вошел в штопор, один ушел. При отражении второй группы в самый момент открытия огня система управления «Си Вулф» была в режиме перезапуска, поэтому все четыре прошли необстрелянными. Одна бомба прошила кормовое машинное отделение «Глазго». Третья группа, напуганная авиационным прикрытием, находящимся на направлении их удара или, возможно, информацией о «поколоченых» первых четырех самолетах, в атаку не пошла.
21.00. Ситуация на «Глазго» под контролем, но полагаю, что его следует отправить домой. Флотские испытания комбинации 42/22 прошли успешно, но нуждаются в окончательной проверке. Между тем «Си Дарт» как средство борьбы с низколетящими целями выглядит бесполезным, поскольку не всегда срабатывает.
В этот день жесткая реальность, кроме потери вертолета «Си Кинг» (он совершил вынужденную посадку на воду, но вся команда была спасена), дала еще раз о себе знать. На тот момент у меня оставался только один боеготовый эсминец проекта 42 – «Ковентри». А это означало, что мне следует прекратить в дневное время все артобстрелы аргентинских позиций на островах.
Может показаться странным, что я пишу все это о «Глазго». Но я хочу, чтобы вы проследили за жизнью эсминцев проекта 42, жизнью кораблей дозора, с чего мы начали это повествование. Хочу еще раз показать вам огромную разницу между тем, о чем должен думать командующий, и тем, с чем сталкиваются несчастные люди на передовой. Теперь я вынужден отказаться от испытания моей комбинации 42/22, так как не могу пренебрегать опасностью потери моего единственного корабля с радаром дальнего обнаружения и дальнобойным ЗРК. Два других эсминца проекта 42 были на пути к нам. Эсминец «Эксетер» под командованием капитана 1 ранга Хью Бэлфора только оставил порт Белиз на далеком западе Карибского моря и был на расстоянии двухсуточного перехода к северо-востоку от острова Вознесения, а «Кардифф» под командованием капитана 1 ранга Майка Харриса вышел из Гибралтара только час назад.
Новости с берега у острова Пебл тоже не радовали. Ужасные погодные условия, шторм означали, что группа SAS не сможет переправиться и вынуждена будет в течение следующего дня скрываться в районе ее высадки в надежде, что завтра погода улучшится, и они смогут добраться на остров и произвести разведку.
Единственным позитивным моментом за весь день было то, что мы получили, как и предполагалось, изменение к нашей генеральной директиве в части, касающейся основной цели действий оперативного соединения. Опасно-неопределенные слова «с намерением освободить» были исключены. «Анклав» в конце концов исчез из списка политических «беспокойств» и моего списка «худших ожиданий». Вместе с ним «умерли» Западный Фолкленд и Лафония. Новая формулировка предписывала нам произвести высадку и освободить острова. Только теперь, 12 мая, после того, как «Алакрити» как мог «очистил» от мин северный вход в Фолклендский пролив, и после принципиального изменения содержания директив