Для тех, кто уже бросил курить, опасаясь рака легкого, это сравнение может показаться черезмерным! Но я не начал курить снова – и не чувствую в этом никакой потребности.
Между тем, и поэтому я пишу, большая часть плана высадки разработана. У меня появилась небольшая передышка (отвлекаюсь только на непредвиденные ситуации), чтобы сделать замечания в конце каждой страницы и набрать скорость с линии старта, надеясь поймать противника на левом галсе[68].
Эта аналогия оказывается не очень подходящей, когда осознаешь, что тридцать секунд перед стартом парусной регаты соответствует двум дням здесь. Я должен предвидеть погоду на два дня вперед и должен полагаться на ее южноамериканские прогнозы… Как ни смешно это звучит, но мы скрещивали пальцы на удачу…
Я закончил письмо, запечатал его и возвратился на ФКП. В 23.40 по Гринвичу капитан 1 ранга Мидлтон направил «Гермес» вместе с «Форт Остин» и 23000-тонным судном снабжения «Ресурс» курсом восток-северо-восток. Мы растворились в ночи, оставляя командира «Глэморгана» Майка Барро старшим.
Пока мы удалялись от ВИЗ, с северо-востока в темноте к нам подходила британская амфибийная группа в составе двадцати одного корабля. Ее возглавляли два 12000-тонных корабля «Феарлесс» и «Интрепид» – основа группы – со штабом бригады на борту. За ними шли остальные десантные корабли. На борту каждого из них находилось примерно шестьсот пятьдесят пехотинцев королевской морской пехоты, готовых высадиться на берег на восьми десантно-высадочных катерах. Четыре из них были небольшими и спускались на воду с борта, а четыре – большими танко-десантными катерами (тдка), которые будут выходить из кормовой доковой камеры больших десантных кораблей, когда камеры по прибытии кораблей в бухту Карлос заполнятся водой. За ними шли пятнадцать вспомогательных судов Королевского флота и судов, призванных с торгового флота[69]. Среди них был 44000-тонный пассажирский лайнер «Канберра» с двумя тысячами бойцов усиленной 3-й бригады командос на борту: командос королевской морской пехоты; 3-й батальон парашютного полка; полк командос королевской артиллерии; инженерный батальон командос; хирургические группы; 19 полевой госпиталь; Королевские гвардейцы Блюз энд Ройялс[70]. «Канберра» была загружена людьми, снаряжением и имуществом до такого беспрецедентного веса, что пришлось укреплять одну из палуб.
Сопровождение тяжелогруженного небольшого флота к Фолклендским островам осуществлял «Энтрим» (мой старый флагманский корабль в период весенних учений «Спрингтрейн») и еще три фрегата: «Плимут» (проект 12), «Аргонот» (типа «линдер») и «Ардент» (проект 21). Все четыре корабля в предстоящем бою получат повреждения: по трем из них будут нанесены бомбовые удары, а один уже никогда не вернется из Фолклендских вод.
Не прошло и часа с момента начала перехода той ночью, как нас чуть не постигло несчастье – один из наших вертолетов «Си Кинг 5», осуществляющий противолодочное охранение, внезапно совершил вынужденную посадку на воду. Командир Мидлтон направил «Гермес» посмотреть на плавающий вертолет в то время, как его экипаж уже эвакуировали. Причина аварии заключалась в отказе радиовысотомера при автоматическом зависании вертолета над самой водой. Пилот предпринял правильные действия в соответствии с инструкцией. Я не мог понять, почему он не смог поднять вертолет с воды, но в конце концов не я же был пилотом этой дьявольской машины. Итак, мы стояли высоко на палубе «Гермеса», уставившись на ровно плавающий на поверхности моря прекрасный, сверкающий и очевидно невредимый новый вертолет стоимостью миллионы фунтов.
Искушение было слишком велико. Лин Мидлтон и я полагали, что нужно попытаться поднять его нашим грузоподъемным краном – необычный, но, возможно, эффективный способ действия. Мидлтон подвел нос «Гермеса» на расстояние нескольких ярдов от вертолета. И в это время нас осенило: «Си Кинг» выполнял задачу противолодочного дозора, а значит, должен был нести глубинные бомбы на случай, если бы он нашел то, что искал. Имелась, хотя и очень небольшая, вероятность, что любая из тех бомб могла бы взорваться от возможного касания корпуса и оторвать большую часть форштевня «Гермеса». В любом нашем отчете это могло бы предстать в плохом свете, а заодно и закончить британскую войну в Южной Атлантике. Мягко, очень мягко отойдя прочь, мы послали «Бриллиант», чтобы он уничтожил «Си Кинг». Когда тот затонул, уже в двух милях от нас, глубинные бомбы взорвались. Это событие мы с Лином до сих пор не обсуждаем.
Встреча с десантной группой произошла в пустынной темной Южной Атлантике в 11.00 ночи. На трансатлантическом контейнеровозе «Атлантик Конвейер» компании Кунард находилось четырнадцать «Харриеров», которые предстояло передать на «Гермес». Там же еще находились вертолеты морской авиации «Уэссекс» и четыре огромных вертолета королевских ВВС «Чинук». Нужно было забрать «Харриеры» с «Конвейера», чтобы освободить достаточно места для подготовки вертолетов к полетам на берег после высадки в бухте Карлос. И поскольку мы теперь были очень перегружены, некоторым «Харриерам» предстояло перелететь с «Гермеса» на «Инвинсибл», находящийся в ВИЗ. Могу вас заверить, что уровень сложности подобной операции, проводимой посреди океана, был значительным.
В 12.30 командир амфибийной группы командор Майк Клапп и его штаб перелетели с «Феарлесса» на «Гермес». Я знал Майка Клаппа больше тридцати лет, с тех пор как мы вместе были на учебном крейсере «Девоншир», и очень доверял его суждениям и его постоянству. Лично я считал, что наше «сотрудничество» было четко определено: за мной было окончательное слово относительно того, когда, куда и, конечно же, как мы идем. Но в прибрежном районе десантники действуют самостоятельно. Зона действия амфибийной группы – это их «участок».
Сразу стало очевидно, что мы не можем начать высадку раньше вечера четверга 20 мая. Однако после этой даты нам необходимо высадиться как можно скорее, чтобы действовать в соответствии с планом. Сейчас, 18 мая, когда море было довольно спокойным, а погода хмурая и облачная, мы явно были не готовы к высадке. К нашим проблемам добавилось поступившее в последний момент из Великобритании требование снять с «Канберры» всех десантников за исключением одного подразделения и распределить их по остальным кораблям на случай потопления судна. Мы планируем осуществить эту пересадку завтра, если сохранится хорошая спокойная погода. Только после этого мы будем готовы.
Я объяснил Майку и командующему войсками десанта бригадиру Джулиану Томпсону, что аргентинцы еще никогда не атаковали нас с воздуха ночью, и поэтому предлагал использовать эту благоприятную возможность. Все были согласны, что чем раньше мы высадимся, тем лучше.
Только по одному вопросу у нас было небольшое разногласие: командиры десанта предпочитали начать высадку на берег ранним вечером, чтобы иметь как можно больший «запас» темного времени для создания плацдарма на берегу. Мое мнение несколько отличалось. Прежде всего я знал, что аргентинская авиация уберется восвояси в сумерках. Я также знал, что после полудня они, конечно же, будут атаковать всеми имеющимися у них силами любую обнаруженную большую группу британских кораблей, идущую к северному входу в Фолклендский пролив. Они примут ее за десантные силы. Таким образом, рассуждал я, критическое время для такой высадки – несколько часов до заката. Десантники в это время меньше всего хотели быть на виду у аргентинцев. Хотя я не исключаю случайность, патрульный самолет, но я по крайней мере могу держать десантников вне поля зрения аргентинских наблюдательных постов на берегу. Поэтому первую высадку необходимо перенести на несколько часов после захода солнца, при этом заключительный подход мог быть проведен в полной темноте.
Я понимал, что такой способ действий сократит продолжительность темного времени для высадки войск на берег, но лучше им быть на берегу, чем на борту кораблей и судов, ведущих бой на переходе в район высадки. Ведь между прочим бухта Карлос была рекомендована для высадки из-за прикрытия ее холмами от атак воздушного противника. Полагаю, что я ясно изложил свое мнение Майку Клаппу и Джулиану Томпсону. Я сделал это без напоминания им уроков «Шеффилда» и «Глазго». Мне не нужно было произносить фразу: «Джентельмены, можете ли вы представить, что происходит, когда в военный корабль попадает бомба или крылатая ракета?» А им в свою очередь не пришлось высказывать мысль, вертевшуюся в их головах: «Мы полагали, что ударная группа до этого времени должна была полностью уничтожить ВВС Аргентины. Что же вы…цы, делали все эти прошедшие три недели?» Бывают моменты, когда я очень благодарен принятым изысканно вежливым ритуалам дискуссии, с помощью которых мы в вооруженных силах Ее Величества улаживаем наши разногласия.
Тем не менее они приняли мою точку зрения относительно времени высадки, и думаю, что осознали ту чрезвычайную трудность, которую мы испытывали, заставляя аргентинские ВВС вступить в бой раньше, чем им действительно следовало бы это сделать. С учетом аэродрома острова Пебл мы вычеркнули пару дюжин самолетов из их боевого состава. Но огромные возможности аргентинцев по нанесению ударов с воздуха по наземным целям все еще не уменьшились. На бумаге они все еще имели превосходство в воздухе и, насколько мы знали, они берегли силы на тот день, когда британцы наконец высадятся для освобождения Фолклендских островов. Я не знал наверняка, но это казалось разумным объяснением их очевидного нежелания нас атаковать.
Наш успех зависел от больших погодных фронтов, которые пересекали неприветливые южные океаны. Майк, также как и я, знал, что все высадки морских десантов сильно зависят от погоды. Вы только вспомните 1944-й и те огромные проблемы, с которыми столкнулась армада генерала Эйзенхауэра, – задержка на один месяц и выбор тех нескольких дней, которые определили успех в том ужасном июне.