В течение следующих девяноста минут нас атаковали еще восемь «Скайхоков». Они устремились на «Бродсуорд», «Антилоуп» и «Ярмут», но их атака была неудачной. Все бомбы пролетели мимо кораблей, а самолеты попали под их губительный огонь и огонь батарей «Рапира» на берегу. Я не сомневаюсь, что часть самолетов была повреждена, но все они смогли уйти из района боя.
Через полчаса подошли еще три «Даггера». Один из них был сбит «Харриером», и я с удовлетворением отметил, что это был седьмой сбитый «Даггер» из двадцати одного, атаковавших нас. Это потеря трети аргентинских самолетов, и у меня появились основания полагать, что они так продолжать действовать долго не смогут. Мы также получили сообщения, что аргентинцы направили пару «Супер Этандаров», которые, прибыв в район севернее Стэнли и удивительным образом не найдя находящихся приблизительно в том районе кораблей ударной группы, возвратились домой на Рио Гранде.
К исходу дня бомба, застрявшая в котельном отделении «Аргонота», была обезврежена, и два эксперта Королевских ВМС по разоружению бомб – ворент-офицер Филлипс и штабс-сержант Прескотт – прибыли на «Антилоуп» для разоружения бомбы в помещении воздушных кондиционеров. Это была опасная операция, и экипажу, несмотря на морозную погоду, было приказано собраться на время проведения работ на полетной площадке. Работы по разоружению бомбы начались. В 20.15 два сапера установили и подготовили небольшой заряд для обезвреживания бомбы, но бомба внезапно взорвалась, убив штабс-сержанта и тяжело ранив ворент-офицера Филлипса, который впоследствии потерял руку.
С этого момента «Антилоуп» стал сущим адом. Пожар усиливался, поддерживаемый штормовым ветром, и охватил все три палубы. Пожарные магистрали были разорваны. Пожар вышел из-под контроля, к тому же в корпусе оставалась еще одна неразорвавшаяся авиабомба. Капитан 2 ранга Тобин и его старший помощник приказали экипажу покинуть корабль. Через десять минут после того, как последний человек оставил корабль, взорвались ракетный погреб ЗРК «Си Кэт» и торпеды, предоставив возможность одному фотографу сделать, пожалуй, самый захватывающий снимок всей войны. Капитан 2 ранга Тобин на борту «Феарлесса» наблюдал за пожираемым пламенем кораблем до тех пор, пока не взорвалась вторая бомба, разломившая корабль пополам. «Антилоуп» погрузился в ледяную воду…
Я полагаю, что день был за нами: на нашем счету четыре вертолета, один «Скайхок» и один «Даггер», но я глубоко сожалел о потере «Антилоупа». Я не могу обьяснить почему. Возможно потому, что они только прибыли и не имели еще шанса показать, на что способны. Меня это угнетало, и я чувствовал себя в тот вечер подавленным. Однако неприятности этого дня еще не закончились. Вскоре после 22.00 мы подняли четыре «Си Харриера» для бомбардировки Порт-Стэнли. Я стоял на моем небольшом мостике и наблюдал, как они уходят.
Один за другим они ушли в темноту, и я смотрел им вслед после того, как взлетел последний самолет. Вдруг низко над горизонтом я увидел огненный шар. На мгновение подумал, что поражен один из кораблей. Помню пронизавшую меня мысль: «О, Господи! Они достали «Бриллиант». Впоследствии это не подтвердилось, но новости все равно были плохими. «Харриер» капитан-лейтенанта Гордона Батта пропал. Гордон был одним из немногих пилотов «Харриеров», которых я знал лично. Никаких следов его или его самолета найдено не было, хотя Джон Коуард искал «Харриер» Гордона всю ночь. Мы были ему обязаны хотя бы тем, что он выполнил для нас тридцать боевых вылетов. Когда поиски стали безнадежными, ЦКП «Бриллианта» сообщил нам худшее. Джон не вышел на связь со мной лично – не хотел, чтобы офицеры его экипажа или кого-либо еще видели его таким растроенным. Гордон был его другом. Их дети в Англии ходили в одну и ту же школу, за восемь тысяч миль от этого неприветливого места.
Той ночью я писал дневник, перенося в него переживания прошедшего дня. Все они касались расположения боевых кораблей. Сегодня аргентинцы атаковали нас в общей сложности пятнадцатью самолетами, не считая «Супер Этандаров». «Си Вулф» сбил один, «Харриер» еще один. «Рапира» не поразила ничего. Да… Это не то, что я планировал. Становилось ясно, что нужно создать максимально благоприятные возможности для действий «Харриеров» с авианосцев, выдвинув последние вперед настолько, насколько я мог этим рисковать. Мне также казалось, что ракетчики «Бродсуорда» были критически важными для обеспечения безопасности десанта на все расширяющемся плацдарме высадки. И я должен был обеспечить их данными раннего обнаружения и оповещения, что означало выдвинуть «Ковентри» с его радиолокационной станцией дальнего обнаружения на юго-западное направление в открытый океан, откуда могла прийти аргентинская авиация. Но я не мог оставить его одного без прикрытия фрегатом с ЗРК «Си Вулф». «Бриллиант» все еще ремонтировался. Оставался «Бродсуорд», так необходимый в двух местах одновременно. Я пытался в этом разобраться, отбросив серьезные опасения о том, что завтра «Рапира» не сработает лучше, чем сегодня, а так же мою печаль из-за смерти Гордона Батта.
В своем дневнике я аккуратно записал:
У меня проблема. Прикрытие зоны действия амфибийного соединения требует от меня выдвинуться далеко вперед; сохранение авианосцев требует их расположения в тылу; прикрытие конвоев, следующих в район высадки и обратно, требует их расположения где-то посередине. Думаю, что на этой неделе я должен быть впереди и надеюсь, что все обойдется без последствий. Но я должен уйти назад при первой же возможности. Единственно правильное, на мой взгляд, решение, состоит в улучшении прикрытия ЗДАГ зенитными ракетами, а затем использовать «Си Харриеры» с передовой базы в районе высадки. Летчикам это не понравится.
Впереди еще один день дилемм. Вынужден отвести ракетную засаду назад, позволив КомАмГ иметь в своем распоряжении «Бродсуорд» и на следующий день. Не знаю, что буду делать с дальним радиолокационным обнаружением завтра, так как чувствую, что не смогу послать туда эсминец проекта 42 [один] без реальной надежды избежать очень серьезного удара.
После этого я «пожаловался» на ложные контакты, что приводило к расточительному использованию снарядов для постановки ЛОЦ, а также к легкомысленным предложениям некоторых офицеров по использованию наших самолетов. Последнюю запись я закончил грустно: «Си Харриер» (капитан-лейтенанта Батта) горел ярко-оранжевым пламенем в течение 3 секунд, а затем скрылся из виду».
Я лег в постель и попытался уснуть, сон милостиво поглотил мое растревоженное сознание. Пока я отдыхал, «Ковентри» еще раз отправился на встречу с «Бродсуордом», и они оба заняли опаснейшую позицию к северу от острова Пебл. Их позиция не понравилась бы никому. Капитан 1 ранга Дэвид Харт-Дайк также принадлежал к офицерам-выходцам из семей с давними военно-морскими традициями. Его отец, капитан 2 ранга Эрик Харт-Дайк, воевал с немецкими подводными лодками в период второй мировой войны на эсминце «Гэллант». Подзорная труба отца находилась теперь в шкафчике каюты его сына – командира «Ковентри». Жена Дэвида – Диана – носила известную военно-морскую фамилию Льюс. Оба ее дедушки были адмиралами. Один из них в 1914 году командовал легким крейсером Королевских ВМС «Глазго», единственным британским кораблем, спасшимся в страшном сражении при Коронеле[77] с немецкой Дальневосточной эскадрой под командованием вице-адмирала графа фон Шпее. Через несколько недель они снова сражались в битве у Фолклендских островов, но в составе более сильной группировки, включающей наши линейные крейсеры «Инвинсибл» и «Инфлексибл». Все корабли эскадры фон Шпее за исключением одного – крейсера «Дрездена» – были потоплены. Число погибших моряков было ужасающим. Погиб сам немецкий адмирал и два его сына. Другой дедушка Дианы адмирал Нейпиер был первым капитаном Дартмута. Адмирал сэр Дэвид Льюс был ее дядей, а ее брат, Ричард Льюс, министр иностранных дел, ушел и отставку из-за Фолклендских островов вместе с Лордом Каррингтоном несколько месяцев назад. В то время, когда Дэвид вел «Ковентри» в «самоубийственную», как он думал, позицию в бурных водах к северу от Западного Фолкленда, Диана с двумя их маленькими дочерьми Элис и Мирандой ждала его дома в Хемпшире.
Трудность состояла в том, что «Ковентри» и «Бродсуорд» пытались выполнять две явно разные задачи: во-первых, оповещать корабли в прибрежной зоне о приближении атакующих аргентинских самолетов и наводить на них британские «Харриеры»; во-вторых, уничтожать зенитным ракетным комплексом «Си Дарт» атакующие самолеты высоко над океаном между континентальной частью Аргентины и Фолклендскими островами. «Си Вулф» «Бродсуорда» должен был прикрывать «Ковентри» в зоне самообороны.
Дэвид Харт-Дайк предпочел бы занять позицию как можно дальше от берега, что обеспечивало наилучшие возможности для поражения подходящих аргентинских самолетов, но тогда не обеспечивалась бы надежная радиосвязь с кораблями в прибрежном районе, что было одной из главных задач. Хуже того, «Си Дарт» не мог поражать аргентинские самолеты на подходе к ЗДАГ и при выходе из нее. Билл Канинг полагал, что они должны маневрировать примерно в двенадцати милях от побережья, где обеспечивалась хорошая радиосвязь, и где радар и ЗРК «Си Дарт» Дэвида будут гораздо менее эффективны при решении задач самообороны. Билл был уверен, что его «Си Вулф» обеспечит прикрытие обоих кораблей, оставляя «Си Дарт» уничтожение дальних целей, «которые проходят мимо». Такое решение было нелегким. Мое предчувствие подсказывало: если им эффективно вести оборону ЗДАГ, а не быть только очевидцами предстоящих атак противника, то «Ковентри» и «Бродсуорду», несмотря на реальный риск, нужно действовать как можно ближе к северному побережью.
С рассветом погода в бухте Сан Карлос улучшилась. Мы не знали, что аргентинское верховное командование решило нанести массированный воздушный удар по району высадки, все еще переполненному разгружающимися судами. Мы этого тогда не знали. «Ковентри» и «Бродсуорд» уже находились в своей опасной позиции, готовые работать с «Харриерами», которые кружили над ними. Операторы РЛС на ЦКП Дэвида Харт-Дайка всецело поглощены своими экранами. Капитан-лейтенант Майк О’Коннелл, его старший офицер боевого управления средствами ПВО, вел почти непрекращающийся диалог с офицером боевого управления лейтенантом Клайвом Гвильямом. Младший лейтенант Энди Молл, офицер наведения авиации, был на связи с барражировавшими над ними британскими пилотами.