Также обратите внимание, что любые ёкаи, мимикрирующие под домашнюю утварь или музыкальный инструмент и достигшие 100 лет выслуги, автоматически приглашаются участвовать в параде в роли цукумогами. В этом году правило впервые распространяется на любые телефоны, принтеры, ноутбуки и устройства коммуникации, функционирующие более 10 лет. Поздравляем с удивительным долгожительством! Период ожидания для вас сокращен, в отличие от предметов быта (они создавались, чтобы служить людям долгие годы!), поэтому теперь вы официально считаетесь цукумогами, а значит, обладаете душой. Приходите порезвиться на параде! Это заставит людей хоть немного задуматься о том, что с вещами нужно обращаться аккуратно.
Также обращаем внимание, что минимальный возраст для становления бакэнэко увеличен до 15 лет в связи с достижениями ветеринарии и улучшением кошачьей диеты. В результате обсуждений ОЗЁ решило принять любых кутисакэ-онна в ряды полноценных ёкаев, отказываясь от дискриминирующего звания «городской легенды», которое слишком долго было в ходу. Уважаемые дамы с разрезанными ртами, сердечно приглашаем присоединиться к параду, но просим по возможности не снимать маски.
Спешим напомнить наиболее эмоциональным ёкаям о необходимости проявить сдержанность, когда парад проходит по обитаемым районам. В прошлый раз три взбудораженных рокурокуби запутались шеями – ситуация неловкая, как, впрочем, и драка между инструментами-призраками. Несмотря на то что какофония у вас получилась замечательная, это не совсем соответствует образу ОЗЁ в Тоно. Заранее благодарим за понимание. Но, пожалуйста, не бойтесь распускать волосы или щупальца, трясти предметами гордости, выть, лаять, петь и играть. В конце концов, мы славим великолепие мира ёкаев! Будем ждать на мероприятии ветеранов и новичков движения.
Парад пройдет через Тоно, Камаиси, Хираидзуми и многие другие города. С полным маршрутом можно ознакомиться в прилагаемой карте. Специальные автобусы ОЗЁ будут бесплатно курсировать накануне и в ночь после парада, чтобы облегчить передвижение участников. Расписание можно посмотреть в Черной книге. Специальный ночной поезд – «Оумага-экспресс» будет запущен по маршруту Муцу – Осорэяма для желающих отправиться домой в аноё.
Пожалуйста, не забудьте заполнить прикрепленную медицинскую анкету и указать следующее: способность передвигаться; число конечностей; потенциальный ущерб при перемещении. Также предупредите об особенностях питания и наличии аллергий (главным образом – на людей, так как шествие будет проходить вблизи населенных пунктов).
Кроме того, пожалуйста, подпишите правовое уведомление, составленное главой юридического отдела Нодой Кандзабуро. Оно гарантирует правовую защиту в случае претензий, связанных с ущербом, нанесенным людям или их собственности.
Ну а главное, давайте повеселимся! Продолжим славное дело ОЗЁ и устроим безбашенный танцевальный парад! Зонтики-призраки, водяные духи, горные ведьмы, лисы и тануки, одержимые бивы и сямисэны, кошки-демоны и пауки-монстры, ноутбуки и смартфоны, в которых поселились призраки, – мы ждем всех вас на 425-м великом Ночном параде ста духов!
С уважением,
7Три истории о Юки и Таке1. Шаги
Фукусима. Октябрь 2015 года.
Автобус наконец тормозит, в окне появляются знакомые холмы к западу от Осомы. Юки невольно вскакивает на ноги. Прошло три долгих года, и момент, который она так долго ждала, вот-вот настанет: Юки вернется в дорогое сердцу место – туда, где чуть не погибла в страшном цунами.
Туда, где погиб дедушка.
Девушка смотрит в другом направлении, на океан, и вспоминает ослепительно-яркий восход после долгой бессонной ночи на берегу, очертания дедушки, который стоял на дороге и махал ей.
Неужели она тогда видела призрака?
Юки не знает, что теперь об этом думать. Но ей все время кажется, что дедушка где-то рядом и, стоит ей повернуть за угол или проснуться посреди ночи, тот будет стоять поблизости и ждать ее. Ее не покидает уверенность, что в тот день, когда волна обрушилась на ее дом, стерлась какая-то невидимая грань. Что какое-то время половина Юки жила в одном мире, а половина – в другом.
До этого, сидя в поезде, следовавшем из Токио, она смотрела на океан и наблюдала, как нарастает и разбивается одна, вторая, третья волна, а потом спешно отвернулась, ощутив, как знакомо екнуло сердце и накатило головокружение.
Дыши, Юки, дыши.
Сложно даже представить, что когда-то она дрейфовала тут, борясь за жизнь среди душащих темных вод, а потом – среди мглы первой долгой ночи, полной страха, неверия, трепета. Но Юки все еще помнит сокрушающую мощь цунами, холод вокруг и жалкого лиса, которого прижимала к себе, дрейфуя на импровизированном плоту и вдыхая запах мокрого меха.
Все это кажется реальным и одновременно нереальным. Как же она хотела вернуться сюда, в место, до сих пор появляющееся в ее снах, чтобы попробовать во всем разобраться! А еще – чтобы повидаться с Такой.
Пересаживаясь в Томиоке на автобус, Юки, окруженная снующими туда-сюда стрекозами, в сотый раз репетировала, что скажет при встрече.
Проезжая мимо зоны отчуждения по Национальной дороге номер 6 мимо зарослей травы и сорняков, прорывающихся сквозь пустующие парковки у гаражей и супермаркетов, девушка повторяла одни и те же слова. «Все будет хорошо, – успокаивала себя Юки. – Мы снова будем командой, как тогда. Разберемся».
Ее сердце на уговоры не поддалось, и жилка на шее забилась быстрее, едва автобус проехал мимо заброшенного конвейерного ресторана суши[29]. Справа внезапно мелькнули красно-белые краны у разрушенной АЭС «Фукусима-1», которая быстро скрылась за холмом, поросшим дикими травами и желтыми цветами.
В глаза Юки бросился счетчик Гейгера, на котором красным светилась оценка уровня радиации.
Показатель был не такой высокий, как три года назад, но вроде еще не пришел в норму. Юки попыталась вспомнить прошлое значение, но вздрогнула, отвлекаясь: автобус задребезжал, карабкаясь по бугристому полотну дороги, на которой любые остановки запрещены.
Заброшенный красный павильон для патинко совсем не изменился, он все так же возвышался посреди заросшей сорняками стоянки. Юки наблюдала, как он проплывает в кадре трясущегося окна, и вспомнила, как они с Такой оказались здесь, в зоне отчуждения, в ту долгую ночь. Как держались за руки, измотанные, радостные и пораженные всем, что сделали и увидели.
Реальность и воображение снова сталкиваются.
А теперь автобус подъезжает к Осоме.
Со времен Великого восточно-японского землетрясения прошло четыре года, а с тех пор как Юки в последний раз тут бывала – три. «Это взаправду, – мысленно повторяет девушка. – Это не сон. Я вернулась». Она не в маленькой общажной кухне в Лидсе, не дома на каникулах в Кембридже. Юки снова в Японии, в крохотном городке на границе с зоной отчуждения.
Автобус резко сворачивает с дороги на пустую парковку у небольшого автовокзала. Юки сложно поверить, что все это наяву. Внезапно ее охватывает волнение: а вдруг Така решил так же? Вдруг забыл или уехал куда-то в другое место?..
Но нет, вот он, все с той же непослушной шевелюрой, ждет Юки, сверкая улыбкой. Така подрос, его грудь и плечи стали чуть шире. Девушка сбегает по ступенькам из автобуса. Усталость от долгой дороги как рукой снимает, а сердце взволнованно трепещет.
– Хисасибури! – выкрикивает Така, кланяясь. – Давно не виделись.
– Хисасибури. О-о-о-очень давно.
Така мотает головой:
– Да какая разница? Главное, что ты здесь. Мы оба здесь.
Конечно, он повзрослел, но вживую выглядит куда более возмужавшим, чем во время бесконечных видеозвонков в последние несколько лет.
Така тоже осматривает Юки с ног до головы. Скользит взглядом по зеленому мешковатому свитеру и туго зашнурованным красным мартинсам.
– Совсем взрослая стала, – улыбается он еще шире.
– Ты это в прошлый раз в поезде говорил, – отвечает Юки и надеется, что собеседник не видит, как порозовели ее щеки.
– Знаю. Но тогда это была всего лишь глупая шутка. А теперь я серьезно…
– Я столько всего хочу тебе рассказать!
– У нас куча времени, – снова улыбается Така, озорно сверкая глазами. – Ты похожа на новогоднюю елку!
– М-да уж, спасибо.
– Прости, прости, гомэн, – машет руками он, словно пытаясь отогнать неудачную шутку. – Если честно, я слегка нервничаю.
– Это ты-то нервничаешь?
Така кивает:
– Ты прекрасно выглядишь. И я правда рад, что мы снова увиделись.
Повисает неловкая пауза, и никто из них не знает, что говорить или делать. Стрекозы, которым до всего этого нет дела, красными молниями носятся под лучами дневного солнца.
– Я… не знаю, с чего начать.
Така чешет затылок:
– Не спеши. У нас впереди еще две недели. Давай покажу твою комнату в «Кудзяку». Я там теперь работаю помощником на кухне.
– Ага, ты рассказывал.
– Прости. Говорил же, немного волнуюсь. А папа с мамой тебя как, без проблем отпустили?
– А куда им деваться? Я уже взрослая, мне же девятнадцать.
– В Японии ты считаешься взрослым с двадцати, – смеется Така. – Ну, совершеннолетним. Я вот уже взрослый.
Он на мгновение колеблется, а потом тянется к ручке чемодана Юки и катит его вперед по вокзальной плитке.
Юки переводит дух. Все идет не так гладко, как хотелось бы. Немного скованно. Она представляла, что они бросятся друг другу в объятия и разговорятся, но почему-то между ними сохраняется дистанция.
Юки переводит взгляд с Таки на улицы вокруг. Изменилось все, но в то же время – совсем ничего. Обломки после цунами расчистили. Дома, которые сильнее всего пострадали от волны, исчезли, оставив зияющие пустые участки. Счетчик радиации мигает красными цифрами в свете дня, а стрекозы, обдуваемые свежим морским бризом, кружатся среди пожелтевших сорняков.