– С какими чувствами встретили победу?
– Не помню. Может, посижу и вспомню. – После небольшой паузы добавляет: – Горькой была победа. Тяжело было радоваться, я мужа потеряла. Кто-то вернулся, а кто-то нет, больше было, конечно, вдов, как я. Потом жизнь наладилась, пошла своим чередом, но первое время было тяжело.
– О чем вы тогда думали в трудные минуты? Что помогало вставать по утрам в тяжелые жизненные моменты?
– Вера в то, что все пройдет. Все пройдет зимой холодной. Нужда. Голод… Все это пройдет.
Наталия напевает песню из кинофильма «Куда он денется!»:
Все пройдет: и печаль и радость.
Все пройдет – так устроен свет.
Все пройдет – только верить надо,
Что любовь не проходит, нет…
– Сейчас говорят, что любовь живет три года. Как, по-вашему?
– Раз я мужа любила и другого не нашла, значит, у меня любовь была один раз в жизни и навсегда. Другого я не искала и не хотела. Я и сейчас с ним разговариваю. У меня стоит его портрет, и я с ним разговариваю.
– О чем?
– Не скажу. Что делаю, где живу – все ему рассказываю.
– Какое самое счастливое время было за всю жизнь, как считаете?
– Наверное, до войны. Пока у нас семья была, мальчик родился. А потом все. Конечно, были и радостные дни, не всю жизнь-то я плакала. Всю жизнь-то я не плакала. Счастье так скоротечно. Но если ты его познал, оно дает силы жить дальше и радоваться многим важным моментам. Человек намного сильнее и может принять гораздо больше, чем мы думаем. Мы недооцениваем себя и то, что в нас есть. Мне выпало это понять: несмотря на удары судьбы, совсем не обязательно вести несчастный образ жизни. Конечно, при условии, что вы ищете счастья не только в чем-то глобальном, но и в малом. При условии, что вы готовы извлечь из этого максимум пользы, несмотря ни на что. Но Гавриила при этом я никогда не забывала.
– Ни о чем не жалеете? Что, может, сказали ему что-то не то…
– Мы с ним жили недолго и душа в душу, не было у нас недопониманий. В 39-м году поженились, а в 41-м война, его взяли на фронт – и все, некогда нам было ссориться. Но, несмотря на то что мы совсем мало прожили вместе, совсем мало узнали друг друга, он для меня всегда жил в сыне. Все черты характера, его повадки, которых не было во мне, – это же ведь все от Гавриила. Внешне-то сын больше на меня похож, а вот характером в отца, разве что веселость и жизнелюбие у него от меня. Сын у меня добрый, заботливый, никогда от него плохого слова не слышала. Юрка видел отца только на фотографиях, так что привычки он никакие у него перенять не успел, но как удивительно много проявлялось от того, особенно в детстве. Каждый раз, когда замечала, мое сердце сжималось от любви, радости и тоски одновременно. Вылитый Гавриил! Когда сын вырос, окончил военное училище и стал военным финансистом.
– Хотели вы тогда еще детей?
– Как бы получилось, не знаю, хватит одного.
В нашем сознании дома престарелых часто ассоциируются с безысходностью, с чем-то постыдным. Возможно, все зависит от конкретного места и условий проживания в нем. В Одинцово, где я встретилась с бабушкой Наталией, очень чисто и уютно, о стариках здесь заботятся. Конечно, любому человеку лучше в семье. Мы рисуем у себя в голове идиллическую картину старости: бабушка или дедушка – божьи одуванчики – сидят в удобном кресле, закутанные в плед, в окружении детей и внуков, но в реальной жизни мы можем остаться одинокими на склоне лет.
– Как вы оказались в интернате?
– Вот жила я с мамой и папой, потом отец умер: он вернулся с войны без ноги и долго болел. Остались мы с матерью вдвоем. Потом мама умерла в сто два года, и сестра умерла (она жила в Иванове). Похоронила своих родных, переехала к сыну в Одинцово, а от сына – в интернат. Первый раз сын женился. Была у меня внучка, а потом они с женой разошлись, внучка меня забыла, и я не знаю, где она сейчас есть. А во втором браке были только дети жены, и я там была лишняя. В интернате с 2017 года. Сын решил, что мне так будет лучше.
– Не в обиде, что тут оказались?
– Нет, Юра хотел как лучше. Он считал, что мне неуютно в чужой семье, что в интернате будет лучше. Так и есть.
Когда Наталия говорит, что не обижается на сына, веришь, что так оно и есть – это для них был лучший вариант. Нужно обладать действительно цельным характером, чтобы не держать обиды. Мама и сын из таких людей, которые, прежде чем что-либо сделать, взвешивают за и против и находят единственно верное решение. А сделав, не жалеют и не испытывает по этому поводу чувства вины. Они умеют жить настоящим, они сделали в своей жизни все, что могли, и все, что от них зависело.
Многие не могут справиться с престарелыми родителями. Ухаживать за ними, когда сознание и здоровье сдали, становится тяжело и морально, и физически. Мне вспоминается фильм «Отец» с Энтони Хопкинсом, получившим премию «Оскар» в 2021 году за лучшую мужскую роль. Его герой страдает деменцией. Заботливая дочь жалеет отца, но с каждым днем ей все тяжелее наблюдать за увяданием близкого человека. В итоге начинает страдать ее собственная жизнь, и – не без сомнений – она вынуждена поместить отца в дом престарелых.
Как часто вместо того, чтобы подумать и о себе тоже, люди взваливают на себя непосильную ношу, устают, срываются на своих же престарелых родителях, но из-за чувства долга и вины не принимают очевидно правильного решения. У сына и Наталии не возникло таких проблем – они сделали так, как лучше обоим, без предрассудков.
– Какие отношения у вас сыном?
– Хорошие. Он меня жалел, и я его жалела. Особенно с сыном не поговоришь… Это не дочь, сильно не пооткровенничаешь. Но отношения у нас добрые. Я знаю, что он меня любит, а я его тем более. Когда у него есть возможность, всегда меня навещает, но сейчас ему уже за восемьдесят, сам весь больной. Даже не знаю, где он сейчас? В госпитале?
Наталия показывает снимки со своего 100-летия. На фотографии она с сыном. Юрий седой и такой же улыбчивый и жизнерадостный, как мама.
Долгожительница жалеет, что у нее нет внуков, кто мог бы дарить ей тепло и заботу. Наталия грустит о внучке, которая по каким-то причинам забыла о ней. Это заметно, но так уж сложилась судьба у сына, он и сам уже теперь старик. Мне странно слышать, я не могу себе представить, как взрослый человек может забыть родную бабушку. Тем более такую умную, интеллигентную, в трезвом уме и памяти, которая не будет ничем обременять и что-то требовать. Уютную, настоящую, веселую.
Моя бабушка по линии матери умерла в 80 лет. Мне тогда было 20. За несколько лет до смерти она говорила, что хочет дожить до 80 и хватит. Так и вышло. Вторая бабушка и дедушки ушли, когда я была еще маленькой. Прошло много лет, а я до сих пор помню, как просыпалась летом в деревне, как бабушка пекла пироги и рассказывала сказки. Бабушки – это душа и забота, а такая послушная и веселая бабулечка, как Наталия, такая уникальная бабушка-долгожительница многим бы успела поделиться, многое дать своим внукам и правнукам.
– Вы сейчас ходили на службу к батюшке. Верите в Бога?
– Хожу на молитву, да, но вообще я не богомольная. Я и не атеистка, и не богомолка, так, туда-сюда. А вообще я крещеная, с детства крестик ношу. По крайней мере, я не лукавлю и не делаю вид, что слишком уж верующая. Но других богов, кроме нашего Господа, у меня никогда не было, а вот отношения с верой у меня были непростые: в разное время то ходила в церковь, то нет.
– Какие у вас еще здесь занятия?
– Соседки ходят на зарядку, а я нет. Никогда ее не делала, спортом никогда не занималась. Любила на лыжах и на коньках кататься. В Борисоглебске был городской сад и зимой заливали каток, вот там я каталась с девчатами. А когда уже учительницей работала, то уже не каталась: ребята бы засмеяли. Я тут больше кроссворды разгадываю. Всю жизнь любила их разгадывать – тоже зарядка, только для ума.
Неудивительно, что у бабушки в 100 лет такой светлый и живой ум. Как раз на днях мне попалась заметка о том, что разгадывание кроссвордов отодвигает старение мозга на десять лет. А чтобы не утратить с возрастом свои когнитивные функции, мозг необходимо тренировать точно так же, как и тело. Неслучайно многие люди, занятые интеллектуальным трудом, до глубокой старости сохраняют ясность мысли и хорошую память. И Наталия не единственная долгожительница-педагог и любительница разгадывать кроссворды.
– А что любите из еды, какие у вас предпочтения?
– Что дадут, то и съем. Сладкое люблю, сладкоежка я: пирожные, хорошие конфеты. Потолстела, вон руку обхватить не могу, – смеется бабушка и обхватывает пальцами свою худенькую миниатюрную ручку.
– А как вы думаете, почему так долго живете?
– Это все мамино наследство, ничего больше. Она прожила сто два года.
– Счастливую жизнь прожили?
– Я думаю, счастливую. Были, конечно, удары. Но счастье в чем? В здоровье, в работе. И все это у меня было. А потери… Они были у всех. Муж погиб, ну что теперь сделаешь, не я одна. Сказать «Ох, я несчастная!» – это каждая может. Сколько их погибло? Не одна я такая. Так что я не считаю, что я несчастная. Главное, здоровье – вот это счастье, слава богу, я на ногах.
– И при уме, – добавляет социальный работник.
– Да ума-то мало осталось, – шутит Наталия и стучит себя по голове. – Высох ум-то!
Мы втроем смеемся. С Натальей говорим бабушке, что она юмористка.
– Смех – одна из самых важных вещей в жизни, – говорит бабушка. – Он никогда не должен отходить на второй план. Юмор помогал мне преодолевать препятствия снова и снова, так как любую напряженную ситуацию можно разрядить хорошей шуткой. Человек, рожденный с плохим характером, – худшее, что может с тобой случиться, я так считаю. Мне в этом смысле очень повезло. Есть люди, которые могут передать свое плохое настроение другим. Таких нужно избегать по возможности. А вместе с ними избегать сплетен, жалоб и людей, которые живут с постоянной тревогой на душе. Нужно идти по жизни с теми, кто делает вас счастливым. И начните улыбаться своей жизни. Я почти всегда была в хорошем настроении.