Удивительное дело: на фото, сделанных вскоре после войны, на меня опять смотрит молодая женственная Валентина. Будто снова произошла подмена – на этот раз измученной уставшей женщины на задорную девчонку. Жизнь, как ни крути, берет свое.
На одном из снимков – Валентина с мужем, тоже фронтовиком. Это с ним она, будучи студенткой, познакомилась на катке, его в 1939 году проводила на срочную службу. В тот день, когда он должен был демобилизоваться, началась война. И бойца, разумеется, сразу же отправили на фронт.
Им обоим суждено было живыми вернуться с войны, родить двоих детей: сына – в 1947 году, дочь – в 1954-м.
– Муж давно умер, – коротко, одной фразой заканчивает разговор о сугубо личном бабушка Валентина.
Личного в те времена почти у всех было меньше, чем общественного. А у Валентины, коль она уже давно вдова, видимо, еще меньше, чем у других. Логично предположить, что у такой женщины, от природы волевой и закаленной войной, случился крен в общественную жизнь. Она же прирожденный командир, настоящая активистка-коммунистка – это с первого взгляда понятно!
Как выясняется, Валентина долгие годы действительно была руководителем: заведовала отделом Гордезстанции[52] в городе Калинине, была секретарем партийного отделения. Да и на пенсии не вела праздную жизнь: ее неугомонная натура нашла применение в Совете ветеранов Московского района города Твери. И только на восьмом десятке ветеран труда Валентина остепенилась, в 1999 году наконец-то отошла от общественных дел.
– Мама привыкла командовать, – поясняет дочь. – Нас она воспитывала строго, вся семья держалась на ней.
Бабушка Валентина перехватывает инициативу:
– Не было в нашей семье никакого конфликта поколений, как это нынче случается. Дети у меня хорошие, слушались беспрекословно, хорошо учились, работали.
Пожилая дочь Валентины, кажется, и по сей день находится под материнским командованием. Во всяком случае, в наш разговор она особо не вмешивается. А может, не до этого ей было…
На веку бабушки Валентины (редкий случай, когда выражение можно употребить в его прямом значении!) чего только не было – в этом можно даже не сомневаться. Одно, не обязательно плохое, наверняка забылось, будто и не было. Другое, казалось бы и не самое важное, сознание пожилого человека яркой вспышкой высвечивает из длинной череды жизненных событий. И эта избирательность памяти не поддается никаким объяснениям.
Для долгожительницы яркое воспоминание, превосходящее даже многие личные переживания, – Олимпиада-80:
– Я в восторге была от нее! Сколько тогда спортсменов из разных стран приехало в СССР! Я следила за всеми олимпийскими соревнованиями, болела за наших. Я никогда ничего подобного не видела!
А еще Валентине врезались в память поездки на курорты. Для рядового советского человека это действительно было событием из событий. Но ценность путешествий в Ессентуки и Железноводск для моей собеседницы, как оказалось, была заключена не в возможности прикоснуться к красивой беспечной жизни: по ее словам, знакомства, завязанные на отдыхе, часто перерастали в крепкую дружбу на всю жизнь:
– С теми, с кем знакомились в санаториях, потом продолжали общаться. Друзей у меня о-о-очень много было! А еще больше приятных воспоминаний, связанных с ними.
Жив ли кто из этих друзей нынче? Про это спрашивать не решаюсь: раз уж моя собеседница внука пережила, то своих ровесников уж наверняка. Поколение, победившее фашистов и в считаные годы поднявшее страну после военной разрухи, никогда не жило материальным – иные ценности у этих людей.
Бабушка Валентина словно читает мои мысли:
– Сейчас деньги и имущество для многих важнее, чем вера или духовные ценности. Деньги, машины, одежда – даже если у вас все это есть, остановиться невозможно. Дом нужно больше, машину дороже, денег больше… Это постоянная гонка. Что тут хорошего?
Мне немного совестно: сразу вспоминается коллекция обуви в моем шкафу и робот-пылесос, который я купила несколько дней назад. Валентина, как и многие ее ровесники, из-за перенесенных тягот осознала, какие вещи действительно ценны в жизни и как важно делиться с близкими тем, что имеешь. В хорошие времена легко забыть, что может быть совсем по-другому.
И вот тут самое время поинтересоваться, что же такое счастье в ее понимании.
– Счастье, что я получила профессию. Счастье, что я прожила так много лет и многое успела сделать. Счастье – сама жизнь.
Немногословна моя собеседница, но порой афористична. Скажет иногда – не в бровь, а в глаз. Хотя в столетнем возрасте о счастье, думаю, рассуждать непросто: многие долгожительницы, с которыми мне довелось встречаться, уже живут даже не прошлым и уж тем более не будущим – настоящим. А их настоящее – это болезни, которые ничем не заглушить, и усталость, которая никогда не пройдет.
– Что помогает мне сейчас жить? – повторяет мой вопрос Валентина и тут же без раздумий отвечает: – Ничего. Я больна уже много лет, а получить какую-то медицинскую помощь сейчас – проблема. Нет уже энергии, чтобы жить. Иногда думаю: ну зачем мне столько лет дадено? Не надо мне столько!
– Как думаете, почему вы так долго живете? В чем секрет долголетия?
– Нет у меня никакого секрета. Просто живу – и все. Может, в войну получила закалку, – размышляет бабушка Валентина. – Конечно, жизнь была тяжелая. Это сейчас все хорошо живут. А у меня была одна сатиновая юбка клеш на все случаи жизни.
– А обида за то, что все так случилось, есть?
– У меня нет никаких обид ни на кого. Не было такого, чтобы я кого-то ненавидела… Война мне все испортила: я не выучилась на врача! – в последних словах долгожительницы сквозит нескрываемая досада.
Война, пожалуй, и вправду единственный обидчик, которого долгожительница так и не простила. Но это ли грех – ненавидеть бездушную войну, которая отняла у тебя мечту? Которая заставила тебя страдать, насмотреться на чужую беду, жестокость, смерть? А вот жить без ненависти к людям, возможно, самая действенная таблетка, продлевающая жизнь. Помните загадочные слова Валентины: «Сколько будешь любить, столько и будешь жить»? Вот и обрели они смысл.
Напоследок спрашиваю долгожительницу, не хочет ли она чего молодым пожелать.
– Пожелаю здоровья, чтобы умные были и пожилым помогали.
Не перестаю поражаться мудрости этого поколения, хлебнувшего сполна.
И простые вроде бы слова, а в них – все самое главное. Здоровье – возможность созидать, творить добро как можно больше и дольше. Ум – то, без чего невозможно делать правильный выбор, совершенствоваться и преобразовывать мир. Почитание старших – непременное условие для сохранения семейных ценностей и продолжения жизни на земле.
Наверное, с годами любопытства становится все меньше, а лени – все больше. Не представляю, как, должно быть, тяжело в 100 лет начинать новый день. Жить так долго – наказание или дар? Наверное, если здоровая душа и более-менее здоровое тело, то дар. А если жизнь всегда в тягость, не наполнена смыслом, – рутина и страдания.
Сейчас часто можно встретить людей, у которых усталость наступает и в 40, и в 35, и даже в 30 лет. Когда просыпаешься не радостным и легким, а разбитым. Когда много случалось разного – и хорошего, и плохого, – и кажется, что вы все уже испытали в жизни, все попробовали, и ни к чему душа не лежит. Может, потому что слишком быстро мы живем? Не пора ли перестать охотиться за новыми впечатлениями? Не пора ли терзать себя мыслью, что если в твоей жизни нет драйва, приключений, то ты и не живешь вовсе? Вспомнить хотя бы буддистов, достигающих спокойствия и полной удовлетворенности благодаря тому, что стали свободными от желаний и забот повседневности. Начните с гордостью вспоминать прожитые вами годы. Каждый шрам или улыбка преподали вам важные уроки, поэтому признание своих ран приносит облегчение. Примите то, кем вы являетесь: вы находитесь здесь и сейчас, живете – и это уже прекрасно.
Анализируя жизнь Валентины, я нахожу ее скорее удивительной, чем показательной в рамках нашего интереса.
Валентина – альтруист по своему складу, типу личности, такой «помогатель» и близким, и далеким. Ее стремление стать врачом и последующее глубокое удовлетворение обязанностями медсестры свидетельствуют о ее желании быть полезной людям. Помогающий тип личности характеризуется высокой эмпатией и потребностью заботиться о других, что и находило выражение в общественной деятельности героини.
Детство Вали было трудным – это отразилось на ее поведении. Она вспоминает, что ее основным интересом было «смотреть в зеркало». Частое сидение перед зеркалом может указывать на стремление к самопознанию или поиск утешения в отражении. Такие занятия могут быть признаком глубокой интроспекции, что характерно для людей, переживающих одиночество. С пятилетнего возраста воспитывала Валентину тетка, что также повлияло на ее развитие и формирование самостоятельности.
Бабушка винит войну в том, что не смогла стать врачом. Если предположить, что она окончила медицинское училище в возрасте 16–17 лет и вскоре после этого началась война, ее психика подверглась значительным травматическим переживаниям. Такие события, как бомбежки и ранения близких, могли спровоцировать посттравматическое стрессовое расстройство, которое часто сопровождается нарушениями концентрации и мотивации.
Это свидетельствует о высоком уровне саморегуляции и внутренней дисциплины, способствовавших ее долгожительству. Умение поддерживать себя физически и психически, несмотря на внешние трудности.
И хотя долгожительница жалуется на отсутствие адекватной медицинской помощи в преклонном возрасте, бабушка нашла способы самостоятельно поддерживать свое здоровье. Она, вероятно, следовала принципу: «Человек, который после сорока не стал себе врачом, – дурак». Это, конечно, шутка, но в каждой шутке, как известно, есть только доля шутки. И здесь важно, что Валентина, скорее всего, просто сама себя компенсирует, сама себе помогает и дает себе какие-то еще возможности пожить.