Последние дни работа с арестованным протекала следующим образом: ноября арестованный № 11 совершенно не допрашивался. ноября арестованный № 11 в следственном кабинете находился всего 3–4 часа — писал собственноручные показания.
Сегодня, 9-го ноября, арестованный был на допросе днем с 11 до 16 часов, затем последовал перерыв на обед. Вторично был вызван на допрос примерно в 19 часов вечера (точное время — 18 ч. 45 мин. — A.M.). Арестованный все время писал, изредка мы вместе пили чай.
До обеда на допросе был начальник отделения ст. лейтенант гос. безопасности т. Иванов. Он, просматривая все написанное арестованным, делал ему замечания, на что арестованный отвечал, что записи, которые он делает сегодня, являются только набросками схемы, что он их исправит и прокорректирует в полном соответствии со своим местом, которое он занимал в заговоре.
Допрос арестованного № 11 был прекращен в связи с тем, что он закончил один раздел своих показаний, их нужно было корректировать. Что мы договорились сделать на следующий день, то есть 10-го ноября.
Настроение и самочувствие арестованного за весь день и вечер 9-го ноября было обычным. Один или два раза на день арестованный мне сказал, что в эти дни (он подразумевал Октябрьскую революцию) ему стало не по себе, слышал музыку, шум.
Арестованный № 11 поставил дату, расписался и до прихода тюремного надзора спросил, когда он будет вызван на допрос завтра, вспомнил ряд фамилий проходящих по показаниям. Жаловался на свою память.
Никаких отклонений от нормы за арестованным № 11 за сегодняшний день я не заметил.
Краткий комментарий. Обратите внимание на ряд обстоятельств, указанных в этом рапорте.
1. Головлев подчеркивает, что Блюхер «как обычно спокойно встал и направился в сопровождении тюремного надзора по коридору». То есть он всегда вел себя спокойно, а, следовательно, коли к тому же самостоятельно направился по коридору, его никто не избивал. Извините, но после жестоких избиений, о чем непрерывно бубнят мерзавцы фальсификаторы, мало кому удастся спокойно встать со стула и спокойно направиться по коридору, тем более «как обычно».
2. Блюхер был одет в костюм — брюки, рубашка, пиджак. Не та это «униформа», в которой могли избивать. Она тут же была бы окровавлена. А он был в чистом белье.
3. Едва только Блюхеру стало плохо, конвоиры отнеслись к нему с максимальным вниманием — усадили на стул, потом вызвали еще двоих, на руках отнесли в амбулаторию, вызвали врача. Это что, заботливая предупредительность конвоиров после жестоких истязаний?! Нет, это жесткие правила вежливого обращения с арестованными, которые уже тогда установил Лаврентий Павлович непосредственно во внутренней тюрьме НКВД СССР.
4. Из описания последних дней работы с арестованным маршалом вытекает, что она проходила в очень спокойном режиме — никто его и пальцем не трогал. Он сидел и писал свои показания в кабинете следователя. К тому же изредка попивая чай вместе со следователем. Это что, жестокие истязания?! Это называется «вырвали глаз и положили на ладонь»?! Ну и сколько же можно врать?!
5. Последний допрос был прекращен в спокойном режиме, следователь и подследственный даже договорились завершить всю работу на следующий день.
6. Настроение у Блюхера во время последнего допроса было обычным. Что в свою очередь означает, что и ранее его никто не избивал и глаз не вырывал! С одним глазом, тем более после того, как другой вырвали, не шибко-то попишешь, особенно часами, и уж тем более не будешь спокойно себя вести в обычном режиме!
7. Уходя с допроса, Блюхер поинтересовался даже, когда его вызовут на следующий день. Если его избивали и истязали, и даже вырвали глаз, был ли ему резон спрашивать, когда его вызовут в следующий раз?! Чтобы узнать, когда вырвут второй глаз? Ну не надо же изгаляться над и без того трагической судьбой Блюхера, в чем он был сам повинен!
8. Никаких отклонений от обычного поведения (как указано в рапорте, «от нормы») Блюхера следователь во время последнего допроса не заметил. А это также означает, что рукоприкладством в отношении Блюхера следователи не занимались.
2. «Начальнику внутренней тюрьмы НКВД т. Миронову
Нас, Демина Д.П. и Носенко С.А., деж. по тюрьме послал конвоировать арестованного. Мы взяли его из 422 комнаты, довели до дежурного по наркомату в хорошем состоянии. Он сказал мне плохо. Мы взяли его под руки и повели. Он ноги не переставлял. Мы посадили его на стул. Дежурный по наркомату вызвал еще двух конвоиров. Мы вчетвером донесли его до амбулатории внутренней тюрьмы в живом состоянии.
Краткий комментарий.
1. Обратите внимание, что конвоиры вели Блюхера по коридору, где размещался дежурный по наркомату. То есть в том месте, где сосредоточены и кабинеты начальства. Избитых подследственных по этому коридору не конвоировали. Потому что избиения вообще были запрещены Лаврентием Павловичем.
2. Довели его до дежурного по наркомату в хорошем состоянии. То есть с допроса он ушел не избитым, потому как его вообще никогда не избивали.
3. Едва только Блюхеру стало плохо, конвоиры не растерялись, а тут же предприняли необходимые меры — усадили на стул, вызвали еще двоих, вчетвером донесли его на руках до амбулатории, причем в сопровождении следователя.
N.B. В этом рапорте самым главным является то, что здесь указаны первые признаки обширнейшего инфаркта — Блюхер, которому стало плохо, не переставлял ноги. Именно так и бывает при обширнейшем инфаркте — человек мгновенно ослабевает до того, что буквально падает.
«Начальнику санчасти внутренней тюрьмы военврачу II ранга т. Семельцову
В 22 часа 45 мин. в амбулаторию доставили арестованного № 11 без пульса и с прерывистым дыханием. Ему были введены кофеин и камфорное масло. Через 3–4 минуты арестованный скончался.
Краткий комментарий. В этом кратком рапорте также содержатся признаки обширнейшего инфаркта — у Блюхера не прощупывался пульс, наблюдалось прерывистое дыхание. Предпринятые врачом меры (адекватные медицинской практике того времени) свидетельствуют, что они мгновенно поняли, что у арестованного обширнейший инфаркт.
Из акта судебно-медицинского исследования трупа заключенного № 11:
«Вскрытие произведено 10 ноября 1938 г. судмедэкспертом Семеновским и военным врачом 2 ранга т. Смолтуевым A.A. в присутствии ст. лейтенантов ГУГБ т. Иванова и т. Миронова и мл. лейтенанта ГУГБ т. Головлева…
Труп мужчины на вид около 50 лет, правильного сложения, хорошего питания… На спине и боках, на голове и лице ничего не обнаружено… Кожа и кости черепа всюду целы, кровоподтеков нет… Органы шеи целы, кровоподтеков нет… Грудина и ребра целы, кровоподтеков в грудных мышцах нет…
Заключение:Смерть наступила внезапно от болезненных причин: от закупорки легочной артерии тромбом, образовавшимся в венах таза. Тромб образовался в результате недостаточной деятельности сердца на почве общего атеросклероза…»
Краткий комментарий. Ну, вот мы и добрались до истины, практически в последней инстанции. Если, как утверждают все фальсификаторы, Блюхера нещадно лупили, едва ли не на каждом допросе, да к тому же вырвали ему один глаз (любопытно, что никто из фальсификаторов не осмеливается указывать, какой — левый или правый), то судмедэксперты с ходу заметили бы последствия этих избиений и истязаний. Если человека лупить чуть ли не каждый день, то за 18 дней синяки и кровоподтеки так быстро не исчезнут. Простая ранка или ссадина и то заживает в течение как минимум недели, а полностью следы от них исчезают еще дней через десять, а бывает, что некий малозаметный шрам остается навсегда. Однако судмедэксперты указали то, что указали, — на теле Блюхера не было никаких кровоподтеков, все части тела были целы. В том числе и глаза. Кстати, небезынтересно и указание судмедэкспертов на то, что осматриваемый ими труп мужчины — хорошего питания. А это означает, что находившемуся во внутренней тюрьме НКВД СССР Блюхеру было организовано нормальное, привычное для него питание (конечно, без разносолов, но вполне приличное), иначе за 18 дней, тем более вследствие непрерывных избиений, как обычно утверждают фальсификаторы, он здорово похудел бы.
Но самое главное в этом акте судебно-медицинской экспертизы состоит в том, что судмедэксперты четко указали на истинную причину внезапной смерти Блюхера — тромб, который оторвался и закупорил легочную артерию!
А теперь особое внимание! Наверняка многие из читателей обратили внимание, что в последнее время по телевидению в порядке борьбы с пьянством часто показывают специальный рекламный ролик. Главная его суть в том, что там показаны последствия многолетнего злостного пьянства, в том числе и образование тромбов, которые в любой момент могут оторваться и, закупорив основные артерии, мгновенно привести к летальному исходу в виде обширнейшего инфаркта или сильного инсульта.
Ну, и, наконец, прошу сверхособого внимания! На протяжении своей жизни Блюхер отличался особой склонностью к Бахусу, проще говоря, тривиальным пьянством, особенно в последние годы. Пил он практически беспробудно. Это не было секретом. Это проскользнуло даже в материалах следствия (см. приводившийся выше отрывок из протокола допроса С.Ф. Гулина). На этой почве у Блюхера начались серьезные проблемы со здоровьем, о которых хорошо было известно в Лечсанупре РККА, куда его не раз укладывали еще до ареста. Более того. Его пытались лечить от пьянства. Но все безрезультатно. Рано или поздно летальный исход от такого пьянства должен был проявиться. Он и проявился, когда Блюхер находился под следствием. Потому что сам факт ареста и содержания в тюрьме, где его в действительности не избивали и глаз не вырывали, стал стрессовым фактором, который ускорил отрыв тромба и летальный исход как последствие этого отрыва и обширнейшего инфаркта. Вот и все, что в действительности произошло с маршалом Блюхером.