Нам стоит воздержаться от заблуждения о самой знаменитой речи Соджорнер в стиле «вообще-то Франкенштейн — это имя ученого», и не превращать ее в палку, которой можно колошматить друг друга.
Какая досада и, все же, какая ирония, что ее оригинальная речь утеряна. Все сказанное выдающимися людьми до изобретения технологий, позволяющих записывать звук, зависит от туманных воспоминаний свидетелей, журналистов и этически ненадежных активистов. Даже «Геттисбергская речь» Авраама Линкольна, с которым, кстати, тоже встречалась Соджорнер, существует в нескольких версиях, но, думаю, действительно важна лишь та, что высечена в мраморе в Вашингтоне рядом с шестиметровой статуей президента. (Президента Линкольна, конечно. У нас пока нет статуи нынешнего президента, хотя это лишь вопрос времени.)
Так что послушай оба варианта речи «Разве я не женщина?» и получи заряд сил на то, чтобы встать, выйти на улицу, прокричаться в небо в праведном гневе, а потом вступить в какую-нибудь организацию или даже в целых две.
Женщины, которые знали как чертовски хорошо повеселиться
76. Императрица Феодора (ок. 500–548 гг.)
Полюбуемся на леди, которая совершила одно из самых впечатляющих преображений за тысячелетнюю историю Византийской империи, — императрицу Феодору. Если не знаешь, что такое преображение, то сейчас узнаешь.
Феодора родилась в 500 году нашей эры в довольно скромных условиях: мать была актрисой и танцовщицей, а отец держал медведя на ипподроме — средоточии дебоширства в Константинополе, — и эта работа, хотя и классная, не принесла семье огромного состояния.
Но на ипподроме занимались не только дебоширством с участием медведей, и именно там Феодора и ее сестры стали работать «артистками» после смерти отца-укротителя. В те времена работа актрисы была почти наравне с работой проститутки, хотя проституция была, возможно, не таким уж необычным родом деятельности, как сейчас.
К 15 годам Феодора стала звездой ипподрома. Помимо, э… частных выступлений, она танцевала перед залом зрителей в костюме из ленточек, которые едва прикрывали женские прелести, а также славилась своими, э… глазами. Не знаю, какие вкусы были у среднего византийского джентльмена, да и кто мы такие, чтобы судить о том, у кого на что стоял полторы тысячи лет назад? Времена были другие.
То, что нам о ней известно, в основном записано в разных произведениях Прокопия, историка того времени, который, возможно, ненавидел ее и ее будущего мужа. Он заявлял, что у Феодоры было множество любовников, причем одновременно, и что она хотела, чтобы у нее было еще больше отверстий, чтобы заниматься сексом с еще большим количеством мужчин сразу. Прокопий, слова которого звучат как откровенная ревность, может, хотел очернить ее имя посмертно, но шутка в том, что из-за этой клеветы она нравится нам еще больше.
После бурной юности, проведенной в оргиях и выступлениях сексуального характера со всякими гусями (мертвых нельзя оклеветать!), Феодора стала сожительствовать с сирийским чиновником и переехала в Александрию. В итоге этот мужчина ее бросил, а она обратилась в религию и в 522 году вернулась в Константинополь.
Она приехала обновленной, набожной женщиной, а свою прежнюю работу в сфере развлечений сменила на более сдержанное занятие — прядение шерсти, как бы уверяя людей: «ТЕПЕРЬ Я ПРЯДУ ШЕРСТЬ, РЕБЯТ, СОРРИ ЗА ГУСЕЙ И ВСЕ ТАКОЕ».
Но жизнь Феодоры только сейчас станет по-настоящему захватывающей. Видишь ли, то место, где она пряла шерсть, совершенно случайно оказалось близко к императорскому дворцу, и на нее обратил внимание будущий император Юстиниан, потому что она такая: «Эй, я всего лишь набожная прядильщица… с сексуальным прошлым». — А Юстиниан такой: «Ого, круто».
Феодора была, как говорили византийцы, в самом соку, В более добром расположении духа Прокопий писал, что «живописи и поэзии» было недостаточно, чтобы передать ее восхитительную красоту. Любой, кто выглядит мило, но неуклюже получается на фотографиях, поймет, о чем речь, Феодора стала наложницей Юстиниана, как это и бывало тогда. Но он так сильно влюбился, что захотел сделать ее своей женой. Тетушка Юстиниана, действующая императрица, знала о не совсем целомудренном прошлом Феодоры, и, чего уж говорить, не рассматривала ее как подходящую невесту. Но, к сожалению для нее, она умерла, так что эти двое все равно поженились. Земля пухом.
В 527 году Феодора стала императрицей и начала наряжаться в великолепные платья, меха и украшения. Она носила пурпур, ездила на горячие источники и совершала роскошные косметические процедуры, наслаждаясь необычными подарками, которые ей привозил Юстиниан со всей империи, Если чиновники забывали поцеловать ей ноги или как-то еще не проявляли должного уважения, то они рисковали отправиться в ссылку. Словом, она прошла долгий путь, начав его с прядения шерсти и — э… сценических выступлений.
Юстиниан советовался с Феодорой в делах государства и относился к ней как к равной. (Эй, Юстиниан, да ты продвинутый бойфренд!:)) Во время правления они выиграли несколько войн и отвоевали отдаленные земли у вандалов и остготов, а также у хэлс-готов, спорт-готов и всяких скейтбордистов-хулиганов. Они переписали римские правовые документы, и многие их аспекты легли в основу сегодняшних гражданских кодексов.
Во всей империи дела шли хорошо, но дома назревали проблемы. Чтобы иметь возможность содержать свои имперские завоевания, Юстадора (как мы будем называть Юстиниана и Феодору вместе) подняли налоги для богатых. А если богатые чего и не любят, так это платить.
В то время Константинополь разделился на два враждующих лагеря: «синих» (аристократов, которые считали, что происхождение Христа как человеческое, так и божественное) и «зеленых» (партию рабочих, которые верили в то, у Христа всего одно происхождение). Эти группы возникли из двух соперничающих команд римских гонщиков на колесницах, но к 500-м годам они в основном просто орали друг на друга об Иисусе. (Нужно было кому-нибудь просто спросить Иисуса о его происхождении, это бы уберегло нас от кучи неприятностей.)
Феодора болела за «синих», потому что в прошлом они помогли ее семье. Но «синих» не устраивало повышение налогов, а «зеленых», в свою очередь, не устраивало, что Юстадора в основном за «синих», поэтому все решили поднять бунт. Кроме того, что они устроили пожар, разъяренная толпа еще и взяла на себя смелость заявить, что императором должен быть какой-то парень по имени Ипатий и что Юстиниан должен умереть.
В общем, тучи сгущались, и Юстиниан уже приготовился свалить из города. Но постой-ка! Императрица буквально встала у него на пути и прочитала мораль о том, что не нужно быть маленьким жалким трусишкой.
«Если вы, мой господин, пожелаете спасти свою шкуру, — заявила она, — то это не составит вам труда. Мы богаты, есть море, и там стоят наши корабли. Но сначала подумайте, не будете ли вы, когда окажетесь в безопасном месте, жалеть о том, что не предпочли смерть. Что касается меня, то я последую древней поговорке: самый благородный саван — пурпурный».
Я понятия не имею, что такое пурпурный саван и почему он благородный, но, очевидно, ее речь достигла цели, потому что Юстиниан решил остаться и сражаться. Он приказал своим войскам проводить Ипатия в последний путь, а с ними, на всякий случай, еще 30 тысяч демонстрантов. Таким образом, на счету Феодоры косвенно оказалось самое большое число убийств в этой книге. (Слушай, это же величайшие хулиганки в истории, а не какие-нибудь милейшие пушистенькие зайчики истории, которые и мухи не обидят.)
В любом случае, если бы не вмешательство Феодоры, то Юстиниана бы наверняка свергли, и мы бы очень расстроились. За остаток своего правления Юстадора завершили строительство Собора Святой Софии, по правде первоклассной церкви, которая оставалась самой большой в мире еще около тысячи лет. Феодора также основала монастырь для 500 женщин, которые завязали с проституцией, и выступала за принятие закона, по которому женщинам будет легче подавать в суд на мужчин, разводиться и владеть собственным имуществом.
Феодора умерла в 48 лет. Ее жизнь, друзья, это пример величайшего из преображений. Если у тебя когда-нибудь наступят трудные времена, когда ты, может быть, будешь сидеть у озера, смотреть на гуся и взвешивать возможные варианты, — вспомни о Феодоре, которая поднялась с самых низов и стала одним из двух самых могущественных людей в империи в эпоху ее расцвета.
77. Баллада Бинт аль-Мустакфи (ок. 1001–1091 гг.)
Балладе бинт аль-Мустакфи посчастливилось родиться в семье халифа Мохаммеда III в Кордове в 994 году и еще больше посчастливилось пережить убийство своего отца, унаследовать его состояние и обрести полную независимость. Что можно делать со свободой и независимостью в Кордове в разгар завоевания Испании мусульманами? В это время и в этом месте люди наслаждались плодами цивилизации: водопроводом, садами, общественными термами, университетом, книжными магазинами, высоким уровнем грамотности, — да и вообще там было приятно, в то время как остальная Европа по колено погрязла в своих заразных сточных водах, а люди лупили друг друга палками по голове.
Ну, Баллада поступила по классике — открыла литературный салон. Он служил школой для женщин из всех слоев общества, от рабынь до членов королевской семьи, и она приглашала евреев, христиан, мусульман — и, конечно, своих любовников — поучаствовать в жарких поэтических состязаниях. Сама она была блестящей поэтессой и мастером чувственной игры слов. А, как всем известно, это лучшая игра слов из всех существующих. Она так и не вышла замуж, но кому нужен муж, если есть литературный салон, под завязку забитый любовниками и развлечениями? Она воплотила в себе архетип хулиганки из высшего общества Андалузии XI века.
К слову о любовниках, одному мужчине посчастливилось пережить долгий и мучительный роман с Балладой. Его звали Ибн Зейдун, и он известен как один из самых знаменитых мастеров арабской поэзии всех времен, потому что бла-бла-бла… Мужчин вообще помнят в истории, все знают, какие они мо