Руан
✣✣✣
Западный фасад Руанского собора во все времена завораживал художников, начиная с Тернера и Рёскина и кончая американцем Роем Лихтенштейном. Но самым увлеченным оказался Клод Моне. В 1892 году он снял студию, окна которой выходили на этот храм, и старался запечатлеть его в любую погоду во все времена года. Эта работа оказалась выматывающей, и художника преследовали кошмары, в которых камень становился розовым, голубым и желтым. «Каждый день, — говорил он, — я обнаруживаю нечто такое, чего не видел накануне… Я пытаюсь добиться невозможного». В итоге он написал собор в тридцати вариантах, двадцать были отобраны для выставки. Серию пытались сохранить, но отдельные экземпляры разошлись по галереям всего мира.
Что видели художники? Нигде готика не оказалась так далека от спокойствия Шартра и Нотр-Дама, как в Руане. Это архитектура изобилия. Она отражает такую же стилистическую экстраверсию, какая позже подтолкнула классицизм к избыточности пышного (высокого) барокко. Тут все должно быть немного чересчур — и Руанский собор превосходно справляется с этой задачей.
Руан был древней столицей Нормандии, а его собор — еще одно дитя пожаров, на сей раз 1200 года. Новое здание возводилось постепенно в течение трех веков, завершившись в XV веке финальным аккордом пламенеющей готики. Центральный шпиль — это стальная реконструкция XIX века, по ее завершении в 1876 году на короткое время сделавшая собор самой высокой конструкцией в мире. Как и многие подобные неоготические творения, шпиль был скорее впечатляющим, чем красивым, и получил серьезные повреждения во время высадки союзников в Нормандии в 1944 году. Флобер в романе «Мадам Бовари» назвал ее «нелепой затеей сумасброда-мельника».
Западный фасад — самое эффектное, что есть у Руанского собора и в творчестве Моне. У этого фасада три травеи, образованные двумя асимметричными башнями по краям центрального фасада. Эти башни отличаются временем постройки и стилем. Северная — строгая башня Сен-Ромен, оставшаяся от сгоревшего храма, у нее романские корни. Южная, более высокая и массивная — это Масляная башня. Свое название она получила благодаря, возможно, самому забавному мошенничеству в истории: деньги на ее строительство шли с индульгенций, которые покупали горожане, желавшие есть сливочное масло в Великий пост. Башни отделены от центрального фасада, словно недовольные дуэньи, охраняющие кокетливую девицу.
Порталы примечательны своими сюжетами. На центральном — величественное Древо Иессеево, но с родословной не Иисуса, а Девы Марии. На правом портале — часто воспроизводившаяся сцена танца Саломеи перед Иродом. Ее гибкие движения вдохновили многих балетмейстеров на создание представлений.
С западным фасадом соперничает северный трансепт, к которому можно попасть по одной из улиц старого города. Эта часть собора называется Порталом книготорговцев (Portail des Libraires) из-за того, что тут всегда продавали книги. Фасад представляет собой сложную композицию в духе пламенеющей готики, а на двухуровневом тимпане детально прорисован Страшный суд. Небеса и ад набиты битком, а Воскресение внизу похоже на многолюдный прием у какого-нибудь издателя. Я с радостью обнаружил, что в переулке по-прежнему торгуют книгами — традиция, вероятно, сохраняется на протяжении столетий.
Изнутри Руанский собор примечателен пилонами, маниакально облепленными полуколоннами. Все они напоминают о трубах в машинном отделении на корабле. В южном приделе полуколонны собраны пучками, а капители распускаются листьями и лицами; природа в камне. В северном трансепте, внутри Портала книготорговцев, обнаруживается очаровательная средневековая лестница, ведущая в библиотеку собора. В южный трансепт выходит капелла Святой Жанны д’Арк — именно в этом городе в 1431 году, уже под конец Столетней войны, ее и сожгли англичане. Жанну д’Арк прославляет современный витраж работы Макса Ингранда (1908–1969): ему, как и англичанину Джону Пайперу, витражи заказывали со всей Европы.
Руан Моне: попытка добиться невозможного
Апсида и хор берут свое начало в двадцатых годах XIII века, когда произошла самая первая перестройка собора. Капеллы в амбулатории изобилуют старинными витражами. На северной стороне — витраж с изображением святого Юлиана, чье житие украшено портретами заказчиков — гильдии рыботорговцев. В центре апсиды — капелла Девы Марии, датированная 1302 годом: тихий уголок с окнами, которые идут практически от пола до свода. Здесь же находятся скульптурные портреты двух кардиналов, дяди и племянника, по которым можно отследить переход от готики к раннему ренессансу. Статуи странно расположены: племянник распорядился сдвинуть дядю в сторону, чтобы обеспечить себе более выгодное место.
Сен-Бертран-де-Комменж
✣✣
Паломнику, блуждающему по Пиренеям, этот крошечный бывший собор показался бы проблеском рая. У него удачное место расположения, а клуатр по меньшей мере исключителен. Большинство клуатров четырехсторонние и представляют собой внутренний двор. Здесь одна сторона открывает вид на глубокую долину, поросшие лесом склоны холмов и горы со снежными вершинами. Долина волшебная: зеленая и тихая. Здесь нет дорог, нет построек, нет людей — только позвякивание колокольчиков на шее скота да воркование горлиц. Не верится, что за тысячу лет здесь что-то могло измениться.
Три остальные стороны клуатра обрамлены крошечными аркадами колонн XI века, их капители покрыты вырезанными из камня лицами, чудовищами и растительностью. Одна из колонн изображает четырех изъеденных временем стражников-евангелистов. «Камни молчат, — сообщает табличка на английском, — но зоркий глаз, открытое сердце и должное приветствие заставят камни говорить».
Холм, на котором стоит собор Сен-Бертран-де-Комменж, возвышается над истоками Гаронны. Здесь находился основанный соперником Цезаря Помпеем римский город, в котором жили приблизительно 30 000 человек. Собор и находившийся при нем монастырь были основаны в 1073 году местным аристократом и тулузским каноником Бертраном де л’Илем. Он был признан святым, и к его гробнице потянулись паломники. От его храма сохранились башня, вход и две внутренние травеи.
В 1305 году местный епископ Бертран де Го стал первым авиньонским папой, Климентом V, и сделал свой родной храм таким, каким ему подобает быть, добавив более величественную восточную часть. Места было не так уж много, поэтому построить удалось только один зал без приделов и алтаря. Строительство в 1350 году завершил другой епископ, Гуго де Шатильон. Третий епископ, Жан де Молеон, преобразил интерьер в XVI веке, почти полностью забив его до того большим дубовым хором, что для прихожан места почти не осталось.
К дверям собора ведет дорога через красивую деревенскую площадь под романской башней с флюгером. С виду собор не больше приходской церкви. Простая арка над дверью скрывает тимпан с Поклонением волхвов, очень примитивно вытесанный и находящийся под покровительством святого Бертрана. Ниже — изображения апостолов, сильно изъеденные временем.
Клуатр Сен-Бертрана: райский уголок
Внутри нас ждет сюрприз. Помпезный хор де Молеона 1535 года окружен высокими преградами, которые оставляют только узкий амбулаторий по периметру. В западной стороне находится короткий «неф» длиной всего несколько метров, называемый пронаосом. Пока священнослужители возносили молитвы в хоре, в пронаосе могли находиться миряне. Спустя век у южной стены для них установили маленький алтарь. Наверху подвешено чучело крокодила, якобы убитого святым Бертраном, — но, скорее всего, это трофей, добытый во время паломничества в Левант. В пронаосе есть внушительная кафедра и орган, также появившиеся при де Молеоне.
Что до хора, то совершенно ясно, что Молеон выбирал для этого уединенного места все самое лучшее, пригласив для работы над ним французских и итальянских мастеров. Преграды покрыты дубовой резьбой — часть традиционная, часть — в технике маркетри. Образцы последней считаются одними из лучших во Франции. Три панели на западной преграде полихромные: там, например, изображен святой Себастьян, но со стрелами, пролетевшими мимо цели. Шестьдесят шесть кресел великолепны: библейские сюжеты здесь противопоставлены сценам повседневной жизни. Будничность — на грани приличий: резчик заворожен женскими грудями. Чудесный Посейдон, например, едет верхом на русалке.
За алтарем — усыпальница святого Бертрана с мощами. Преграду покрывают сцены с иллюстрациями чудес, которые совершал этот святой. У северного амбулатория находится саркофаг Гуго де Шатильона: чудо готической резьбы. Музей собора выходит в сторону южного амбулатория. Помимо обычной литургической утвари, там также хранятся два экземпляра вышивки с библейскими сценами, выполненные в Англии в XIV веке. В то время так называемая opus anglicanum, английская работа, очень высоко ценилась в Европе. Особенно хорош покров Страстей Господних.
Вход в сам собор свободный, но чтобы попасть в клуатр и хор, нужно заплатить пару евро, что справедливо. Собор всего лишь любопытный, а вот клуатр невероятно прекрасен. Признаюсь, меня несколько удивило, что именно там происходит действие одного из самых захватывающих рассказов писателя Монтегю Родса Джеймса, автора множества историй о призраках. Новелла 1894 года называется «Альбом каноника Альберика», ее сюжет я пересказывать не смею.
Суассон
✣
Я считаю, что среди небольших соборов, построенных в Иль-де-Франсе с середины XII по середину XIII века, самый красивый — это собор Суассона. Он воплотил в себе расцвет французской готики. У подобных ему в Сансе, Нуайоне и Сенли есть свои поклонники, но, по-моему, в Суассоне высокая готика практически достигла идеала. В XX веке этот собор также стал триумфом французского гения реставрации.
В 1918 году германская артиллерия, отступавшая по равнинам Пикардии на последнем этапе Первой мировой войны, стерла Суассон с лица земли, сея разрушения ради разрушения. Город пал, а собор превратился в частично сохранивший крышу остов, полный обломков, груды которых в средокрестии достигали шести метров. В послевоенном путеводителе по местам сражений говорилось, что здание спасти невозможно. Тем не менее его спасли благодаря проекту реставрации, сопоставимому с усилиями по восстановлению Реймсской и Дрезденской Фрауэнкирхе. Об усилиях французов рассказывает выставка в нефе.