сто английском стиле перпендикулярной готики. Эдуарда II святым не признали, но благодаря королевской гробнице Генриха VIII храм не исчез при ликвидации аббатства, а получил статус собора.
Была построена новая башня, которая стала маяком для посетителей, спускающихся с Котсуолд-Хилс или поднимающихся по Северну от Бристоля. Башня высится, словно пирамида из усыпанных драгоценностями шкатулок, увенчанная короной из четырех башенок-фонарей. Они такой формы, что в лучах низкого солнца каменная кладка кажется состоящей из золотых нитей. При всем великолепии Кентербери и изяществе Солсбери эту башню я считаю самой красивой в Англии.
Контраст между первоначальным нормандским скелетом собора и его «эдвардианской» плотью очень заметен внутри. Неф суровый нормандский: строгие пилоны заканчиваются простейшими капителями и ничем не украшенным раннеготическим сводом. Когда мы идем мимо выступающего органа в южный трансепт, то сразу же видим, как каменщики Эдуарда пытались заставить перпендикулярные окна появиться на сумеречных нормандских стенах. Стойки возникают беспорядочно, словно в отчаянии пытаются удержать башню.
В хоре королевские строители смогли продемонстрировать новый стиль с наилучшей стороны. Стенами в этом зале стали панели из стекла и камня с колоннами, поднимающимися от пола до свода. Средокрестие накрывает хор, его кресла с оживальными пологами и 46 средневековыми мизерикордиями (одна считается самым ранним изображением футбола). В северном трансепте есть чудесная змеевидная арка, по-видимому, не играющая никакой конструкционной роли. Причина, по которой собор существует и по сей день, — гробница Эдуарда II, ее проект утверждал лично Эдуард III. Она находится в святая святых собора. Королю приписывали женоподобность, но гробница ни на что такое не намекает.
Глостер: башня из драгоценных шкатулок
Клуатр: аллея вееров
Несвятая гробница Эдуарда II
Восточной стены собора практически не существует: она состоит из непрерывного витража, считающегося самым большим из средневековых. Он носит имя Креси из-за того, что его создание по времени совпало с победой Эдуарда III над французами в 1346 году, однако это викторианская атрибуция. Окно в изящной оправе сообщает о религии, политике и славе, отдавая дань баронам, епископам, святым и в конце концов Христу, изображенному на самом верху. Мизерикордии Глостера запечатлели футбол, а окно Креси — первый средневековый гольф задолго до того времени, когда, по мнению шотландцев, его изобрели.
Под окном — вход в капеллу Девы Марии. По сути это отдельный храм, пристроенный примерно в 1500 году, и это настоящее чудо перпендикулярного остекления. Боковые окна новые, в основном работы мастера движения «Искусства и ремесла» Кристофера Уолла (1849–1924), и изображают святых и библейские сцены без викторианской детализации. С этой капеллой соседствуют два крошечных поминальных портика с веерными сводами и хоровыми галереями: прекрасные примеры английской готики.
Клуатры собора строились с 1350-х годов и виртуозно демонстрируют первые веерные своды перпендикулярной готики. Они сложены из золотистого котсуолдского известняка почти на уровне человеческого роста и опираются на выходящие в сад аркады, заполненные витражами. Возникает эффект густого лиственного полога над какой-то поляной в джунглях, где с уходящим солнцем цвета становятся богаче.
В клуатре сохранился лаваторий монахов с каменными полками для полотенец. В одном из рядов также можно обнаружить небольшие прочные кабинки с окнами в сад, где среди живых изгородей бьет небольшой фонтан. Здесь монахи могли сидеть и писать. Не могу себе представить более подходящего места для созерцательной жизни. Сегодня клуатры забиты детьми, пришедшими посмотреть на места съемок Гарри Поттера.
Керкуолл
✣
В древний собор Святого Магнуса на Оркнейских островах почти никто не приезжает. Он возвышается над городком Керкуоллом неподалеку от берега бухты Скапа-Флоу в окружении пустошей. Зима в этих местах суровая. Тем не менее на островах до нас дошла масса свидетельств доисторических времен, в том числе и Скара-Брей — одно из очень хорошо сохранившихся неолитических поселений Европы. Я посетил расположенный на прибрежной дюне собор и оказался там совершенно один, получив удивительную возможность приобщиться к самому далекому прошлому.
Керкуолл: немного Норвегии на далеком берегу
В Средние века Керкуолл оставался под властью викингов: за остров спорили ярлы Магнус и Хакон. Хакон убил Магнуса в 1118 году, причем смерть его сочли настолько ужасной, что позже Магнуса канонизировали. Его племянник Рогнвальд (предположительные годы жизни 1100–1158) построил собор ради его останков: работы начались в 1129 году в рамках архиепископства норвежского Тронхейма. Рогнвальд пригласил каменщиков из Дарема (их клейма обнаружены на камнях), чтобы они создали такой храм, «великолепнее которого на этой земле нет». Оркнейские острова отошли Шотландии в 1468 году в качестве приданого норвежской принцессы, выданной за шотландского короля Якова III. С тех времен оркнейцы решительно отстаивали свою общинную независимость. Собор сейчас — собственность города.
Романский вход, сильно испорченный стихиями
Снаружи он не примечателен ничем, кроме камня: ярко-розового, перемежающегося с серым, словно собор должен был получиться в клеточку. Восточная и западная стороны — это переходная готика, но окна в основном маленькие, нормандские. Средокрестие получило свой вычурный шатровый шпиль в начале XX века.
На западном фасаде и в южном трансепте можно увидеть сложные входы XIII века, настолько потрепанные оркнейскими штормами, что лишились всякого художественного смысла. Если верить путеводителю, то «этот приятный, почти скульптурный вид увеличивает очарование собора». Однако эти «скульптуры» не вызывают никаких ассоциаций: выбоины похожи на абстрактные творения Генри Мура.
Внутри это действительно Даремский собор в миниатюре. Розовые каменные цилиндры ведут на восток к средокрестию и далекому окну-розетке. Поскольку неф узкий, то он кажется высоким и напоминает коридор. Когда-то он использовался для весьма прозаических целей, для сушки парусов. Царящую там темноту тщательно разгоняют установленные прожекторы, но мне очень хотелось бы увидеть собор при свечах. Примечательны нормандские слепые аркады вдоль стен нефа и трансепта: мягкий камень, уложенный на грубую основу и густо украшенный зигзагами. Кажется, будто тебя обложили теплыми розовыми подушками.
Трансепты имеют ту же высоту, что и неф, с четырьмя ярусами небольших окон. На витражах изображены короли и святые из холодных стран. В северном трансепте висят флаги Британии и Норвегии — двух суверенов храма. Хор относится к переходной готике, на капителях различимы человеческие головы, чудовища, листва и даже зеленый человек. На юго-западном пилоне — резное изображение символа плодородия, то есть шила-на-гиг.
Хор когда-то заполняли скамьи, принадлежавшие местным гильдиям портных, моряков, учителей и даже магистратов. Сегодня он отделен деревянной преградой, созданной при реставрации XX века эдинбургским архитектором Джорджем Маки Уотсоном (1860–1948). То, как он возродил готику, соответствует духу собора. Преграды с тонкой резьбой смотрят на святых, королей и птиц. Восточную стену освятили в честь Рогнвальда в 1965 году, и его современное скульптурное изображение держит модель собора над одним из кораблей. Статуя напоминает нам, что эта церковь — храм викингов.
Собор может похвастаться интересной коллекцией мемориалов, причем почти все относятся к XVII веку. Они стоят вдоль стен, словно стражи. Кроме того, то был самый разгар эпохи изящной церковной каллиграфии. На одной доске изображено фамильное древо Рогнвальда, где упомянуты пышные имена его родичей: Рольф Десятник, Магнус Голоногий, Холл с Борта и Торфинн Череподробитель. Не хотелось бы с ними встретиться.
В южном приделе установлен памятник знаменитому исследователю Арктики Джону Рэю (1813–1893), который смог установить, что случилось с экспедицией Франклина 1848 года, отправившейся на поиски северо-восточного пути вокруг Канады. Рэй изображен спящим подле ружья и книги. Напротив него — мемориальная доска в честь оркнейских поэтов XX века, Эдвина Мура и Джорджа Маки Брауна.
Линкольн
✣✣✣✣
Саксонский Линкольн стоял на холме на границе с Денло — территорией датского права. В 1072 году Вильгельм Завоеватель отправил своих епископов именно на такие оборонительные аванпосты. Линкольн был еще одним Даремом: монаху-бенедиктинцу было поручено построить на высоком месте замок и собор. Старое саксонское епископство было громадным, возможно, самым большим в Англии: его земли тянулись от Хамбера до Темзы у Дорчестера-на-Темзе. Собор Линкольна трактует архитектуру как власть. Даже после позднейших перестроек он нависает над городом, лежащим ниже на склонах.
После того как нормандское строение пострадало от пожаров и землетрясения в 1185 году, эксцентричный монах-картезианец, Гуго Бургундский, прибыл сюда в качестве епископа в 1186 году. Точно так же, как позже епископы стремились попасть в палату лордов, в Средние века они стремились стать святыми. Каждый вечер Гуго глодал кость руки Марии Магдалины, после чего, напитавшись святостью, занимался созданием более долговечного памятника — собора, перестройка которого сохранила только нижнюю часть западного фасада.
Гуго умер в 1200 году и был канонизирован спустя 20 лет. Его гробница, сооруженная в 1230 году, по количеству паломников уступала только Кентербери. Полученные сборы позволили создать новый восточный Ангельский хор и возвести в 1307 году центральную башню. Высота ее шпиля оценивалась в неубедительные 160 метров, что делало Линкольнский собор самым высоким строением мира. Однако даже при более достоверных 150 метрах он опередил бы недолговечный собор в Бове (145 метров) и даже Великую пирамиду в Гизе (139 метров). Башня обрушилась в 1548 году, и больше ее не восстанавливали.