едположительно 1360–1405), архитектора Уинчестерского собора. Затраты были чудовищными, так что клир вскоре рассорился со все более враждебно настроенным городом. Территорию окружили оборонительными стенами, сохранившимися до наших дней. Улица частных домов, Викарс-Клоуз, соединялась с собором закрытым мостом, защищавшим священников от нападения. Дворец Джоселина был окружен стенами (которые также сохранились) с воротами и рвом. Он успешно отразил недавние попытки превратить его в отель.
Вид на западный фасад Уэлса — самый знаменитый вид на этот английский собор. Он был задуман в XIII веке как скульптурная галерея с двумя претенциозными башнями. Когда в XIV веке Уинфорд приехал строить эти башни, выяснилось, что это невозможно из-за неустойчивости почв. Шесть массивных контрфорсов оказались почти без опоры. Таким образом, фасад стал витриной со скульптурами, расположенными в нишах в четыре яруса: когда-то статуй было 400, но сейчас уже ближе к трем сотням.
Эти ярусы тоже вызывали споры. Большинство авторов превозносили фасад: хотя пропорции у него и странные, зато он полон характера. Однако статуи — это проблема. Вечно недовольный Певзнер считал, что они неподходящие и настолько разъедены временем, что либо неопознаваемы, либо «странны и запущенны». Меньше чем с четверть еще можно определить как библейские или светские персоналии. Когда я поднимался на леса во время последних реставрационных работ, то не в силах был понять, почему их нельзя восстановить или заменить. Только в более защищенной северной части «четыре Марии» обладают некоторой ценностью как скульптуры — и, возможно, еще десятка два других изображений.
Капитул: веерный свод
Капители: зубная боль и заноза
В каком-нибудь соборе континентальной Европы эти статуи переместили бы в музей, оставив на фасаде копии или поставив что-то новое. В 1980-х годах скульптор Дэвид Уинн создал новые фигуры для пустых ниш в верхней части фасада, однако по поводу замены остальных возникли разногласия. В результате их оставили и просто законсервировали, хотя это не имеет смысла. А ведь фасад Уэлского собора просто прелестен. В свете заходящего солнца его массив из сомерсетского известняка лучится золотом и поднимается над травами, словно его подталкивают силы природы. Посетители, желающие получить представление о его прежнем великолепии, могут попасть на периодическое ночное лазерное шоу, когда собор обретает яркие краски в стиле Амьена. Показательно, насколько со временем меняются вкусы.
Интерьерная часть Уэлса потрясающа. В раннеготическом нефе пилоны с массой полуколонн не создают ощущения вертикальности. Трифорий горизонтален. У средокрестия его срезают странные стягивающие (или «ножничные») арки, которые в конце 1330-х годов установил Уильям Джой, чтобы укрепить начавшую проседать центральную башню. Эти арки в форме изогнутого креста апостола Андрея поднимаются от пола к своду без цоколей и капителей. Некоторым они кажутся помехой, другие не могут поверить, что они средневековые, а не современные. Тем не менее эти арки — доказательство, что необходимость может стать искусством. Отверстия в арках, словно глаза гигантской совы, смотрят на собравшихся в нефе с суровым осуждением.
Под этими арками в средокрестии находится шедевр скульптуры XII века. Около 200 капителей собраны по восемь на пилон, и резцам было позволено отвлечься от библейских обязательств и изобразить повседневную жизнь Сомерсета. Мы видим фермера, бегущего за лисой, которая украла у него гуся, сапожника, стучащего по подметке, мужчину, вынимающего занозу из пятки. Я считаю эти изображения чудом готического искусства: подобный реализм исчез из храмов вместе с готикой. Мастера сплавляли религию с обычной жизнью верующих, превращая собор в календарь работ и праздников.
Теперь все взгляды устремляются на восток. Над алтарем и хором возносится великолепный витраж с Древом Иессеевым, изображающим родословную «Дома Давидова». Его называют золотым окном, потому что в отличие от подавляющего большинства средневековых витражей с синими и красными тонами здесь царят зеленые и желтые. Кресла хора под ним сохранили оригинальные мизерикордии со сценками средневековой жизни, столь же выразительными, что и капители средокрестия — только не столь хорошо видными.
В соборе нет заалтарных преград: только три изящные арки, через которые видны ретрохор и капелла Девы Марии. Автором проекта был Уитни, архитектор Эксетерского собора, а после 1326 года завершал строительство, вероятно, Уильям Джой. Ретрохор создавался как пространство для торжественного шествия к алтарю святого покровителя, однако в Уэлсе так и не удалось отыскать такого святого, которого признал бы Рим. Вместо этого нам досталось невероятно прекрасное готическое помещение. Пилоны напоминают громадные веера, колышущиеся под водой: это просто преддверье капеллы Девы Марии, находящейся дальше.
Свод восьмиугольной часовни составляют два перекрывающих друг друга круга разного диаметра: явно творение талантливого геометра. Свод — фонтан ребер, образующих ромбы внутри звезд, словно каждое пересечение выбивает золотую искру. Тут должна звучать музыка Баха — самого математического из всех композиторов.
Прощальный подарок собора Уэлса находится в северном трансепте позади двух ренессансных гробниц в стиле ренессанса. Здесь лестничный пролет ведет к мосту Викарс-Клоуз. На половине пути ответвление уходит вправо, в здание капитула: к шедевру, созданному неизвестным мастером между 1275 и 1310 годами, в период расцвета декоративной готики. Свод поддерживает центральная колонна-пальма, от ствола которой отходит целых 32 нервюры. Разделяясь, они встречаются с восемью веерами поменьше, поднимающимися от стен, и соединяются в ожерелье ребер и боссов. После этого они словно начинают водить хоровод. Это самая потрясающая архитектурная композиция Англии.
Но это не все. Под сводами расположено 51 кресло, каждое из которых увенчано либо трилистником, либо щипцом. Их выступы образуют еще одну скульптурную галерею Уэлса, на этот раз галерею каноников: некоторые из них строги, некоторые смеются, а один показывает язык. Эти портреты выглядят более богато, нежели те, что вытесаны в средокрестии: скорее всего, они изображают тех, кто управлял этим величественным храмом. Пусть время никогда не нанесет им вреда.
Уинчестер
✣✣✣✣
В траве под уходящей ввысь северной стеной Уинчестерского собора почти не заметен отпечаток его саксонского предшественника. Он кажется скорее капеллой. Для Вильгельма Завоевателя разрушение коронационного храма Англии и передача этого статуса «французскому» Вестминстеру было важным и символичным. Новый Уинчестерский собор был заложен в 1079 году — и ему предстояло вырасти, вдвое превзойдя аббатства Нормандии.
Созданное при Вильгельме здание остается видимым в трансептах, которые сегодня походят на крепостные стены. Восточную часть начали увеличивать примерно в 1202 году, а нефу пришлось еще полтора века ждать Уильяма Уикема, лорда-канцлера Эдуарда III и епископа Уинчестерского (1367–1404). Своим архитектором он сделал мастера перпендикулярной готики Уильяма Уинфорда — и теперь его самое длинное средневековое здание Европы (138 метров) лежит в долине реки Ичен, словно выбросившийся на берег кит.
Уинчестер: самый длинный неф Европы
Поминальная капелла Гардинера: готика скрывает ренессанс
Снаружи собор ничем не примечателен. Западный фасад, по сути, — всего лишь рама для витража, который был разбит пуританами во время гражданской войны. А вот от интерьеров собора захватывает дух. Если встать у входа, то аллея пилонов уйдет на восток и поднимется вверх, образуя полог из полувеерных сводов. Днем этот полог освещают 11 травей клерестория, в ночное время используется электричество. Средокрестие и расположенный за ним алтарь притягивают взгляд.
Единственный дополнительный элемент в нефе — поминальная капелла самого Уикема, построенная еще до его смерти якобы на том месте, где он еще мальчишкой впервые присутствовал на мессе. Роскошное скопление карнизов и щипцов рвутся из арки капеллы. Говорят, что офицер армии Кромвеля, которому поручили ее разрушить, не посмел к ней прикоснуться, потому что учился в созданном Уикемом Уинчестерском колледже. Верность альма-матер оказалась важнее преданности своей стороне в гражданской войне.
Трансепт уводит нас на три столетия дальше: сладкая музыка двора Эдуарда III сменяется тяжелой поступью нормандско-романского стиля. В северный трансепт выходит капелла Гроба Господня XII века — просто альков. Обнаруженные там фрески считаются одними из лучших образцов настенной живописи Англии того периода.
Небольшая дверь в этом трансепте ведет вниз, в крипту, которая регулярно подтопляется грунтовыми водами. Это пугающее место. В северном приделе стоит автопортретная скульптура Энтони Гормли 1986 года: человек созерцает воду, набранную в сложенные чашей ладони. В углу ретрохора наверху стоит мемориал Уильяму Уокеру (ум. 1918), водолазу, который вместе с группой работал под водой много месяцев в самом начале XIX века, укрепляя рассыпающийся фундамент собора.
Кресла хора украшены типичными для XIII века элементами: орешник, боярышник, плющ, виноградные лозы и люди, кричащие, гримасничающие, веселящиеся. Мизерикордии не менее интересны: монахиня, резвящаяся в кустах, смешной епископ, много зеленых человечков. На хор — сокровище Уинчестера: преграда 1450 года в стиле перпендикулярной готики с изображениями христианских деятелей разных периодов. Скульптуры были разбиты во время Реформации, но прекрасно восстановлены викторианцами, Дж. Р. Седдингом и другими.
Скульптура Гормли в подтопленной крипте
За пресвитерием находится большой ретрохор, который также был местом паломничества и расположения поминальных капелл. Эту часть храма первой начали перестраивать в XIII веке, и большая площадь пола там по-прежнему покрыта средневековой плиткой. Нам, к счастью, разрешено по ней ходить — только не на шпильках. Разбитые легко заменяются.