Альби
✣✣✣
Альби — самый нефранцузский собор, и, по правде говоря, снаружи он выглядит как самый несоборный собор. Причина его сходства с крепостью проста — она кроется в паранойе католической церкви, проявившейся в XIII веке в конфликте с альбигойцами (катарами). В 1208 году папа Иннокентий III объявил против катаров крестовый поход (на деле погром), чтобы уничтожить ересь дуализма. Согласно дуалистическим воззрениям, существуют два соперничающих божества, одно злое, а другое доброе: таким образом решалась христианская «проблема» существования зла. Но крестовый поход против альбигойцев был лишь прикрытием для захвата Филиппом Августом земель Лангедока. Этим захватом руководил безжалостный военачальник Симон де Монфор (1175–1218), отец своего английского тезки, парламентского деятеля (1208–1265). Продолжался этот поход около двух десятков лет.
Внутри собор не менее необычен. По бокам впечатляющего нефа насчитывается 29 обширных ниш, образованных внутренними контрфорсами. В каждой помещено по капелле, а выше, под утопленными в стены стрельчатыми окнами, проходит непрерывная галерея. Пространство оживляют многоцветные фрески, выполненные итальянскими художниками в начале XVI века. Свод над фресками украшен позолоченными нервюрами и изображениями святых и знаков зодиака. Пространство, которое вполне могло быть мрачным, оказывается почти праздничным. Настоящая красота собора Альби — в его убранстве. Закрытый хор в восточной части — это практически храм в храме, словно клиру требовалась последняя линия обороны при нападении альбигойцев. Изящные перегородки, алтарные преграды и фигуры распятия, которыми отделено помещение, — все датируется 1480 годом. Благодаря тому, что их средневековая раскраска сохранилась, фигуры в нишах с внешней стороны невероятно выразительны. Кресла хора — а их 120 — образуют ослепительный ансамбль, один из лучших во Франции. Резные подлокотники перекликаются с деревянными панелями под остроконечными пинаклями. Место стоек занимают ангелы. За хором находится святилище — отделенное перегородками помещение. Проходы украшены пламенеющим ажуром, исполняющим альбигойскую пляску завитков, в сопровождении апостолов в развевающихся одеяниях.
Альби: крепость на чужой земле
Ужасы войны были еще живы в памяти людей в 1272 году, когда в самом сердце альбигойских земель начали строить собор. На волю случая не полагались. Собор в Альби — это средневековый эквивалент бомбоубежища, башня со стенами толщиной 3,5 метра и с узкими прорезями вместо окон. Единственное, что радует глаз, — нежно-розовый цвет здания.
Примечательны откосы в нижней части стены. Благодаря им снаряды, сброшенные из бойниц, рикошетом отлетали бы к нападающим. Контрфорсы скруглены, это должно было помешать подрывам. Тут нет трансептов или украшенного западного фасада. Это по сути сторожевое укрепление.
Сегодня вход располагается с южной стороны, где находится практически неуместный для этого собора пламенеющий портик, украшенный каменной филигранью. Он появился в XV веке, в более спокойное время. Дверной проем увенчан тимпаном с узором «елочкой» под причудливой крышей. Только этот портал и ажурный восьмиугольник на крыше башни намекают на более мирное назначение этого здания.
Западная часть храма даже более эффектна. Скамьи нефа повернуты спинами к хору и обращены к двум выгнутым внутренним стенам, которые относятся к двум западным башням. На стенах сохранились — все еще в неплохом состоянии — остатки великолепной фрески фламандских мастеров, изображающей картины Страшного суда, одного из ужасов преисподней. Выражение лица несчастной, что извивается среди чертей, сегодня может показаться даже смешным, но раньше наверняка будоражило прихожан, как и было задумано. В XVIII веке во фреску врезали огромный орган, пульт которого удерживают два мускулистых великана. Считается, что масштабы лишенного боковых нефов собора и его эффектность вдохновили архитекторов «высокой церкви», жадных до пространств. В результате в викторианской Англии появились такие храмы, как церковь Святого Августина в Пендлбери и церковь Святого Варфоломея в Брайтоне, знаменитая своим нефом. Рядом с собором возвышается столь же хорошо укрепленный епископский дворец. Альби был действительно воином от церквей.
Праздничная радость Альби
Амьен
✣✣✣✣✣
Собор Амьена — это апофеоз золотого века Франции. Впервые я подошел к этому собору вечером, с восточной стороны. Свет уже угасал, и внушительные очертания здания превращались в силуэт. Сплошная вертикальность, от зубчатых контрфорсов до башен и высокого шпиля над средокрестием. Все было впечатляющим — так мог бы выглядеть затерянный посреди пустыни космодром, с которого произойдет запуск на Луну.
В Амьене хранится глава Иоанна Крестителя, и собор благословлен этой реликвией. Его начали перестраивать в конце бума ранней готики, в двадцатых годах XIII века, одновременно с Солсбери в Англии. Архитектора Робера де Лузарша попросили переплюнуть Шартр, Реймс и вообще всех. Он создал свод, высота которого действительно превзошла все, что в то время существовало во Франции, и обеспечила гораздо больший внутренний объем. Историк Эмиль Маль сказал, что, хотя соборы в Шартре, Реймсе и Амьене были «тремя мгновениями единой мысли», именно Амьенский «достиг той точки, за которой лежит только невозможное». Для Рёскина этот собор был «цветком Пикардии».
Наружная сторона восточной, алтарной части храма объединяет все, что могла дать готика в своем поклонении высоте. Каждый контрфорс с его выступающими частями, башенками и аркбутанами кажется самостоятельным произведением искусства, хотя боль- шинство из них появились благодаря позднейшим укреплениям. Готическая инженерная мысль рвалась с поводка, так что понадобились дополнительные распорки, чтобы собор не пострадал из-за осадки. Между контрфорсами разместились приземистые капеллы.
Западный фасад Амьена: безупречный дисбаланс
Неф, «за которым лежит только невозможное»
Между двумя контрфорсами в южном трансепте находится кружевное пламенное окно-розетка (создано около 1500 года) и богато украшенный щипец. В портале стоит копия самой ценной скульптуры Амьена, статуи «Золотая Мадонна». Мария изогнулась, держа младенца на бедре: эту позу копировали тогда по всей Франции. Оригинал тоже находится в Амьенском соборе, рядом с колонной.
Западный фасад — шедевр, баланс его компонентов безупречен. Он был начат в 1220 году, и в нижней его части расположены три обычных дверных проема. Их навесы выступают вперед, опоры заполнены скульптурами. Четыре контрфорса идут вверх через аркаду трифория до галереи с 22 королями в натуральную величину. Выше расположено более позднее пламенеюще-нежное окно-розетка, напоминающее цветок. Эти в высшей степени необычные композиции помогают понять, какие перспективы открывались перед готическими архитекторами в сравнении с их преемниками раннего Возрождения, которым достаточно было просто открыть альбом и начать с того места, на котором остановился классицизм.
С первого взгляда на собор охватывает волнение, сопоставимое с тем, что настигает в Буржском соборе. Высоту подчеркивают пилоны, поднимающиеся одной линией от пола до свода, словно они проводят энергию от земли к небесным вратам. Этот эффект подчеркивается масштабом клерестория нефа: его окна наполняют пространство светом. Перед нами «перпендикулярный» этап французской готики, когда стены начинают растворяться в окнах. Однако для того, чтобы сохранить иллюзию наличия горизонта, Лузарш протянул гирлянды резных листьев над аркадой. Мне это представляется подобным абеляровской цепочке рассуждений.
Двигаясь на восток, мы увидим средокрестие, которое еще сильнее увеличивает пространство. Трансепты настолько высоки, что будто бы образуют второй собор, выстроенный под прямым углом к первому. В средокрестии стоит барочная кафедра, которую поддерживают статуи, символизирующие веру, надежду и милосердие. Херувимы раздвигают завесу, словно являя проповедника миру. Ему приходилось конкурировать с ангелом, который жестикулирует выше.
В апсиде по центру — стрельчатое окно, необычайно узкое, единственное все еще заполненное цветным, а не прозрачным стеклом. Почти полное отсутствие витражей прискорбно, хоть и компенсируется чудесным светом. Сам хор окружен преградой XVI века со средневековыми сценами житий святого Фирмина и Иоанна Крестителя. Эти преграды сохранили свои средневековые цвета.
Еще большее удовольствие доставляет интерьер хора с дубовыми резными сиденьями, выполненными в первом десятилетии XVI века с подробными иллюстрациями библейс- ких историй от Сотворения мира до Рождества Христова, которые прелестно перемешаны с житейскими зарисовками Пикардии. Здесь есть фермеры, доярки, мясники, свадьбы, колотящие мужей жены и даже сами резчики — поразительные 4000 панелей. Средневековая церковь ставила себя на службу общине.
Последний раз я был в Амьене на ежегодном светозвуковом шоу. Лазеры высвечивали элементы фасада: арки, щипцы, ниши, скульптуры — и играли с ними. Собор словно искажался, обрушивался, восстанавливался, выворачивался наизнанку. Арки подавались вперед и отступали. Розетка взорвалась огненным колесом. И в завершении нам показали западный фасад, залитый светом так, что мельчайшие детали стали видны в их первоначальном цвете. Это был акт возрождения и оживления готической архитектуры.
Собор в Арле нехарактерен для Франции: он неброский и скромный. Он стоит на городской площади, с одной стороны его затмевает ратуша, с другой — развалины римского амфитеатра. Наиболее интересен западный фасад. Он датируется 1100 годом, но явно был переделан из более ранней базилики и построен в романском стиле, который кажется подлинно римским. Собор в форме триумфальной арки украшен карнизом с изображениями животных, фронтоном и полукруглой дверной аркой. На тимпане — Христос во славе, у него по бокам четыре евангелиста, а внизу — 12 апостолов. На фризе — череда благословенных слева и проклятых справа, готовых принять то, что им уготовано. Их сопровождают удлиненные изображения святых в романском стиле с его строгой, но трогательной безмятежностью. Большинство из них стоит на львах. Вся композиция подверглась обширной реставрации.