Если исходить из общего хода событий, первый штурм Москвы монголами провалился. Возможно, имела место недооценка противника, поскольку хан не ожидал, что небольшой городок окажет ожесточенное сопротивление. Периметр городских укреплений был невелик, поэтому руководители обороны всегда могли отправить войска на наиболее опасное направление. Тогда Батый изменил тактику, приказал сооружать осадную технику и стал ждать подхода войск остальных чингисидов. Лишь когда подошли тумены родственников, хан начал повторный штурм. Батый впервые задействовал метательные машины при штурме русского города, камнемёты крушили московские стены и башни, расчищая путь ханским нукерам: «приидоша… под град Москву и нача в него бити непрестанно» (82, 158). Для защитников создалась реальная угроза, поскольку в случае прорыва в город степняки могли задавить защитников числом. Было решено сделать вылазку и уничтожить метательные машины. Риск был велик, но иного выхода уже не оставалось. Атаку возглавил Филипп Нянька, отборные дружинники разбили вражеские отряды прикрытия и обратили в бегство монгольские сотни. Батый был вынужден вводить в бой свежие войска, степняки отрезали отряд от города и уничтожили. Филипп Нянька попал в плен, разъяренный большими потерями хан приказал разрубить воеводу на части и разбросать по полю (82, 158).
Монгольский конный лучник
После гибели лучших воинов судьба Москвы была решена. Когда деревянные укрепления были разбиты и сожжены, монголы ворвались в крепость, в ожесточенных уличных боях перебили защитников и пленили князя Владимира. Москва была сожжена дотла, её население истреблено, лишь немногим жителям удалось укрыться в окрестных лесах.
Для Батыя и его полководцев сражение за Москву оказалось неожиданно сложным. Лишь совместными усилиями чингисиды «сообща в пять дней взяли… город Макар и убили князя этого города по имени Улайтимур» (105, 39). Взятый в плен князь Улайтимур (Владимир), действительно был убит монголами, но только не в Москве, а у ворот столицы. Защитники Москвы не отсиживались за стенами, вели активную оборону и совершали вылазки: «Окаянный же Батый прииде со многим воинством под Москву, и облеже ю: начат крепко ратовати. Сущий же во граде христиане много противишася им, биющеся изходя из града, обаче не могоша отбитися им до конца» (20, 22). Смерть Филиппа Няньки от рук ханских палачей косвенно подтверждается свидетельством Книги Степенной царского родословия: «Воевода Филипп на Москве за веру Христову мучением сконьчася» (74, 264). По информации В.Н. Татищева, город пал 20 января 1238 г. (161, 727). Захватив Москву, Батый одержал крупную стратегическую победу, путь монгольской орде на стольный Владимир был открыт.
48. Оборона Владимира-Суздальского (1–7 февраля 1238)
Получив весть о падении Москвы, князь Георгий понял, что следующий удар завоеватели нанесут по его столице. Проблема заключалась в том, что войск для защиты стольного города у великого князя не было. Его дружины погибли под Коломной и в Москве, братья и племянники полки не привели. Поэтому Георгий Всеволодович принял решение отправиться на север Суздальской земли и собрать там новую рать. Он надеялся на новгородские полки брата Ярослава, собрав все силы в кулак, Георгий Всеволодович хотел прийти на помощь столице. Вопрос заключался в том, выдержит ли Владимир-Суздальский длительную осаду.
Стольный город Северо-Восточной Руси был мощнейшей крепостью. С востока, севера и юга его защищали обрывистые берега Клязьмы и Лыбеди, с запада, где не было естественных препятствий, была построена мощнейшая оборонительная стена. От Клязьмы до Лыбеди был выкопан глубокий ров и насыпан девятиметровый земляной вал, на котором стояли рубленные из дуба башни и городницы. Бревенчатые клети были плотно забиты утрамбованной землёй и камнями, боевые площадки прикрыты двускатной кровлей, защищающей воинов от вражеских стрел. Столица была разделена на несколько укреплённых секторов. На западе располагался Новый город, где находились главные въездные ворота столицы – Золотые. Построенные из белого камня, они были первоклассным оборонительным сооружением, символизирующим силу и мощь Суздальской земли. Над огороженной зубчатым парапетом боевой площадкой возвышалась надвратная церковь Положения Риз Богородицы.
Комплекс снаряжения и вооружения русского воина
Кроме Золотых ворот, в Новый город можно было попасть через Иринины ворота, откуда дорога вела на Юрьев-Польский, и через Медные ворота, выходившие на север, к берегу реки Лыбедь. Волжские ворота выходили к Клязьме, где был деревянный мост, пристани и начиналась дорога на Муром. Восточная часть столицы называлась Ветчаный (или Ветшаный) город, отсюда через каменную башню Серебряных ворот можно было проехать на Суздаль, Боголюбово и Нижний Новгород. Центральная часть Владимира-Суздальского называлась город Мономаха или Печерний город, она была защищена высокими валами и деревянными укреплениями. В город Мономаха из Нового города можно было попасть через Торговые ворота, из Ветчаного города – через Ивановские ворота. Над Клязьмой возвышался княжеский детинец. Здесь за каменной стеной находились княжеские терема, епископский двор, Дмитровский и Успенский соборы. Проездная башня с надвратной церковью Иоакима и Анны надежно защищала вход в крепость. С внешней стороны стены детинца были облицованы тесаными блоками белого камня. Толщина стены была не больше 1 м 30 см и не могла выдержать удар стенобитного орудия. Исследователи не пришли к единому мнению о протяженности главной оборонительной линии стольного Владимира – от «почти 7000 м» (134, 131), до 5560 м (138). В любом случае она была одной из самых протяженных на Руси. Оборону столицы великий князь возложил на воеводу Петра Ослядюковича и своих сыновей Всеволода и Мстислава. Многие гридни Всеволода полегли под Коломной, под командованием князя осталось лишь небольшая группа телохранителей. Поэтому вся надежда была на немногочисленную дружину Мстислава и ополчение горожан.
По свидетельству В.Н. Татищева, Георгий Всеволодович покинул стольный Владимир 2 февраля (161, 727), орда подошла к городу на следующий день, 3 февраля. Монгольские разъезды приблизились к столице со стороны Раменского поля, вскоре подошли и главные силы Батыя. Верный своему обыкновению захватывать города с помощью хитрости, хан отправил к владимирцам послов. Группа всадников подъехала к Золотым воротам, где на боевой площадке в окружении дружинников стояли Всеволод, Мстислав и воевода Петр. Вперед нукеры вытолкнули князя Владимира Георгиевича, взятого в плен при штурме Москвы. Летописец ничего не говорит о том, зачем это надо было степнякам. Либо монголы требовали открыть ворота, обещая сохранить Владимиру жизнь, либо провоцировали Всеволода и Мстислава на вылазку. В летописях лишь фиксируется смерть молодого князя: «…у града Владимера показавше, и смерти предаша его» (74, 264). Если Батый хотел выманить его братьев за городские стены, то он чуть было не достиг своей цели. Всеволод и Мстислав заявили Петру Ослядюковичу: «Братья! Лучше нам умереть перед Золотыми воротами за святую Богородицу и за правоверную веру христианскую» (31, 398–400). Однако воевода жестко пресек порыв князей и удержал их в городе. Не дождавшись вылазки противника, Батый приказал разбить главный стан на Раменском поле. Монгольская орда взяла стольный Владимир в плотное кольцо осады, началась подготовка к штурму. Пока изготавливалась осадная техника, темник Бастырь повел большой отряд на Суздаль. Защищать древний город было некому, все, кто мог держать оружие, погибли под Коломной, в Москве или обороняли столицу. В Суздале монголы учинили дикий погром, сожгли церкви и монастыри, перебили монахинь и монахов. Было захвачено множество пленников, большинство из которых погибли на лютом морозе и замерзали на дроге.
Пока Бастырь громил и жег Суздаль, монголы окружили стольный Владимир частоколом, закончили сооружение метательных машин, таранов и навесов. Первый штурм начался утром в субботу, 6 февраля (161, 728). После продолжительного обстрела городских укреплений из камнеметов, степнякам удалось разбить часть городской стены. Завязалось ожесточенное сражение, горожане и немногочисленные дружинники сражались на валу до самого вечера и не пустили орду в город. Монголы отступили, однако защитники понесли большие потери, что при подавляющем численном превосходстве степняков имело роковое значение. Если для Батыя гибель нескольких тысяч нукеров была ударом тяжёлым, но не смертельным, то для защитников города потеря даже нескольких сотен воинов была катастрофой.
Генеральный штурм начался 7 февраля. Согласно свидетельству Тверской летописи, рано утром руководителям обороны стало ясно, что шансов на успешный исход осады нет, поэтому Всеволод и Мстислав с благословения епископа Митрофана покаялись в грехах и приняли схиму (65, 368–369). Что не помешало им сражаться с монголами на валах и улицах столицы. В монахи постриглись великая княгиня Агафья со снохами, некоторые бояре и их жены. С утра монгольские камнеметы начали крушить городские стены и башни, Батый задействовал всю осадную артиллерию. Большие разрушения были произведены в самом городе, «и сыпашася камение велие издалеча божиим попущением, яко дождь внутрь града» (61, 108). Когда обрушился участок стены напротив церкви Спаса, монголы завалили ров «сырым лесом» (65, 369), возвели у валов примет и пошли на приступ. В наши дни это место называется Козлов вал, если смотреть с него на восток, то прямо будет Спасская церковь, слева Золотые ворота, справа старинная водонапорная башня. Возможно, защитники сумели бы удержаться на валу, но в это время проломы возникли в других местах. Были разбиты стены у Ирининых и Медных ворот, разрушены укрепления со стороны Клязьмы у Волжских ворот. Монголы «отовсюду весь град разбивше» (61, 108) перешли в общее наступление. Владимирцы отступили на улицы Нового города и попытались остановить продвижение орды, но степная конница мощным натиском сминала защитников и уверенно приближалась ко второй линии обороны, городу Мономаха. Новый город был взят до обеда, монголы поджигали дома и строения, грандиозный пожар охватывал столицу (80, 128).