скрежетаху зубы на тверичь за свою обиду прежнюю» (89, 119). Михаил никакой активности не проявлял и лишь наблюдал за действиями противника.
В среду 8 августа Дмитрий Московский отправил полки на приступ. Атака велась с двух направлений – на Тьмацкие ворота и с напольной, восточной стороны. Здесь союзники засыпали участок рва, сделали примет к стенам, подкатили к валам осадные башни. Атака в районе Владимирских ворот носила отвлекающий характер, главный удар наносился со стороны Тьмаки. Тверские ратники встретили врага на мосту через реку, завязался упорный бой, однако Дмитрий ввел в бой свежие войска и потеснил противника. Несмотря на обстрел со стен и башен кремля, на лодках и плотах москвичи переправились через Тьмаку и напали на тверичей, обороняющих мост. Под натиском превосходящих сил противника защитники города отступили к Тьмацким воротам. Союзники прорвались к надвратной башне, здесь сражение закипело с новой силой. Когда тверичи отступили в город, союзникам удалось поджечь надвратную башню, огонь грозил перекинуться на соседний участок стены. Ситуация сложилась критическая, защитников охватила паника, казалось враг вот-вот ворвется в Тверь. Князь Михаил повел тверичей в контратаку, после рукопашной схватки дружинники отбросили москвичей и восстановили положение. Вдохновленные успехом, защитники города сделали вылазку против вражеских полков, штурмующих Тверь с напольной стороны. Тверичам и здесь сопутствовал успех, противник отступил на исходные позиции, осадные башни были разрушены, примет сожжен. В бою погиб московский воевода Семен Иванович Добрынский. В этот день победа осталась за тверичами.
Дмитрий не смирился с поражением и через сутки последовали новые атаки на город. Бои начались рано утром, продолжались весь день и только под вечер союзники отступили от валов Твери. Но прошла ночь и битва вновь возобновилась. По итогам этого дня для Дмитрия Московского ничего не изменилось, тверичи отчаянно сражались на валах столицы и в очередной раз сумели отстоять город. Осада затянулась, союзники, раз за разом штурмовали Тверь, но каждый раз безуспешно. В перерывах между боями Дмитрий отправлял войска разорять вражеские земли, были захвачены Зубцов и Белый Городок. Ухудшилась ситуация и в Твери. Множество защитников города погибло, большое количество воинов и дружинников были ранены. Однако Михаил не сдавался, он уже отправил в Литву гонца и был уверен, что Ольгерд придет на выручку. На ордынцев князь уже не надеялся.
Ольгерд не бросил родственника на произвол судьбы и выступил в поход на помощь Твери. Когда литовская рать приблизилась к осажденному городу, Ольгерд остановил движение войск, а затем неожиданно повернул назад. Как пишет летописец, литовский князь «убоявся», когда узнал, какое огромное войско привел под Тверь Дмитрий Московский. Михаил Александрович остался в одиночестве. Осада длилась четыре недели (26, 373), защитники изнемогали в неравной борьбе, надежды на победу не было. Князь знал, что бывает, когда разъяренные победители врываются в захваченный город. Не желая напрасно губить людей, Михаил Александрович смирил гордость и отправил к Дмитрию епископа Ефрема и старейших бояр с просьбой о мире. Для московского князя ситуация тоже складывалась не лучшим образом, союзники понесли большие потери, успехи же были более чем скромные. Поэтому Дмитрий предложил относительно мягкие условия мира. Тверской князь признавал себя младшим братом князя московского, обязался не искать у хана ярлык на великое княжение и должен был поддерживать Дмитрия в грядущей войне с Ордой. И хотя в дальнейшем условия договора несколько раз нарушались Михаилом, до большой войны между Москвой Тверью дело не дошло. Тверские князья навсегда отказались от вооруженной борьбы за верховную власть в Северо-Восточной Руси и целиком сосредоточились на внутренних делах своего удела. 3 сентября Дмитрий Московский увел союзную рать от Твери и распустил войска по домам.
67. Битва у Болгара (16 марта 1376)
Зимой 1376 г. московские и суздальско-нижегородские полки выступили в поход на Волжскую Болгарию. Целью союзников был город Болгар. Летописцы не сообщают о причинах, побудивших Дмитрия Московского и Дмитрия Суздальского начать новую войну. Мы даже не знаем, чьими вассалами были правители Болгара эмир Хасан и Мухаммед-Султан – правившего в Сарае хана Каганбека, либо темника Мамая. Утверждение Н.М. Карамзина, что «Великий Князь, уже явный враг Моголов, хотел подчинить себе Болгарию» (145, 29), вряд ли соответствует действительности. Если принять, что эмир Хасан и Мухаммед-Султан были вассалами Мамая, то действия Дмитрия Ивановича объяснимы и понятны. Начиная с 1374 г. московский князь находился в наряженных отношениях с могущественным темником, холодная война в любой момент могла перейти в горячую стадию: «князю великому Дмитрею Ивановича Московьскому бысть розмирие с Татары и с Мамаем» (62, 21). Если же эмир Хасан и Мухаммед-Султан были вассалами Каганбека, можно предположить, что инициатором похода был Дмитрий Константинович. Во-первых, это могло быть местью за набег 1375 г., когда «Татарове приида за Пианою волости повоевали, а заставу Нижняго Новагорода побили» (66, 112). Во-вторых, война могла быть связана с борьбой за Волжский торговый путь. В противостоянии с Болгаром суздальский князь обратился за помощью к зятю и Дмитрий Иванович отправил тестю московские полки, под командованием воеводы Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Боброк был женат на сестре московского князя, был храбрым воином и талантливым полководцем. Поэтому нет ничего удивительного, что именно он повел великокняжескую рать на помощь суздальскому князю. Поскольку Дмитрий Иванович лично в поход не пошел, главная ударная военная сила Москвы – княжеский двор – остался в столице. Дмитрий Константинович тоже не изъявил желание отправиться на войну и доверил командование суздальско-нижегородской ратью своим сыновьям, Василию Кирдяпе и Ивану. Почему суздальский князь так поступил, неизвестно. В Рогожском летописце приводится следующая информация: «Тое же зимы князь великии Дмитрии Иванович посла князя Дмитриа Михаиловича Волыньскаго ратию на безбожныя блъгары, а князь Дмитрии Костинтинович Суждальскыи посла сына своего князя Василиа и другаго сына своего князя Ивана, а с ними бояр и воевод и воя многы. И приидоша к Блъгаром в великое говение месяца марта 16 день в понедельник на вербной недели» (66, 116). Составитель более позднего Никоновского летописного свода уже ассоциировал волжских болгар с казанскими татарами, а город Болгар с Казанью: «Тое же зимы князь великий Дмитрей Кнстянтиновичь Суздалский посла детей своих, князя Василья и князя Ивана, на Болгары, рекше Казань» (62, 25). Время для похода было выбрано очень удачно, русское воинство могло передвигаться по покрытой льдом Волге.
16 марта 1376 г. союзная рать подошла к Болгару. Город располагался на левом берегу Волги, недалеко от устья Камы, и был хорошо укреплен. На башнях Болгара были установлены пушки и тяжелые самострелы, бившие на большое расстояние. Но эмир Хасан и Мухаммед-Султан решили не отсиживаться за стенами, а вступить в полевое сражение с противником. Городские ворота распахнулись, болгарское войско стало выдвигаться на позиции и строиться в боевые порядки. Загремели пушки, стоявшие на стенах воины, открыли стрельбу из самострелов и луков по русским полкам: «погании же бесерменове изыдоша из града противу их и сташа на бои и начаша стреляти, а инии из града гром пущаху, страшаще нашу рать, а друзии самострельные стрелы пущаху» (66, 116). Болгарские военачальники бросили в бой всадников на верблюдах, чем привели в расстройство дружинную конницу. Лошади не выносят запаха верблюдов, чем болгары и попытались воспользоваться: «а инии выехаша на вельблудех, кони наши полошающе» (66, 116). Складывается впечатление, что эмир Хасан и Мухаммед-Султан решили смять вражеское войско одним мощным натиском. Но у болгар ничего не вышло, князья и воеводы повели в контратаку пешую рать и опрокинули неприятельские отряды. Русских воинов не испугали ни гремевшие пушки, ни диковинные звери верблюды: «наши же никако же устрашаються грозы их, но крепко противу сташа на бои и устремишася на нь единодушно и скочиша на них, они же окааннии побегоша в град свои, а наши после биючи» (66, 116). Болгары потерпели полное поражение, хотя и с минимальными потерями – «убиша их числом бесермен 70» (66, 116). Возможно, это было связано с тем, что из-за верблюдов русская конница не смогла принять участие в сражении и поэтому не преследовала бегущего противника. Несмотря на тактические изыскания эмира Хасана и Мухаммеда-Султана, военное счастье от них отвернулось. В битве под стенами Болгара русские воины впервые встретились с врагом, обладавшим огнестрельным оружием.
По итогам сражения правители Болгара не рискнули продолжать войну и вступили с князьями и воеводами в переговоры. По условиям соглашения Дмитрий Московский и Дмитрий Суздальский получили по 2000 рублей каждый, 3000 рублей были выплачены русскому войску. Эмир Хасан и Мухаммед-Султан обязались платить дань московскому князю, для сбора налогов в Болгаре остались даруга и таможенник Дмитрия Ивановича. Русские полки ушли от Болгара, разорив на обратном пути множество сел и деревень, где было захвачено большое количество пленников. По престижу Золотой Орды был нанесен сильнейший удар.
68. Битва на реке Пьяне (2 августа 1377)
К 1377 г. окончательно сформировался военный союз между Дмитрием Московским и Дмитрием Суздальским. Сотрудничество двух князей прошло проверку во время войны с Тверью, когда Дмитрий Константинович безоговорочно поддержал Дмитрия Ивановича. В 1376 г. суздальский и московский князья организовали совместный и успешный поход на Волжскую Болгарию, где правили вассалы Золотой орды. Большое значение имели родственные отношения, московский князь был женат на дочери князя суздальского. В любом случае, в грядущей войне с Золотой Ордой Дмитрий Иванович рассчитывал на помощь тестя. Союз Московского и Суздальско-Нижегородского княжества был фактором, который мог полностью изменить расклад сил на международной арене.