«на заутрие уже перед обедом» (70, 127). Но ордынцев догнать было невозможно. Победителям достались брошенные вражеские становища, огромный обоз и богатая добыча.
О потерях сторон летописец умалчивает и только отмечает, что русские перебили ордынцев «великое множество» (33, 101). Называются лишь имена представителей высшего командного состава, павших в битве. У ордынцев это мурзы и нойоны Хазибей, Коверга, Карабулук и Костров, у русских московские воеводы Дмитрий Монастырев и Назар Данилович Кусаков (70, 127). После победы князь Дмитрий Иванович вернулся в Москву.
70. Куликовская Битва (8 сентября 1380)
Битва на Воже наглядно показала Мамаю, насколько за последние годы усилился Дмитрий Иванович. Беклярбек понял, что против непокорного вассала надо выставить значительно больше туменов, в любом другом случае шансов на успех нет. Вопрос о численности орды, выступившей в поход на Русь летом 1380 г., остается дискуссионным, точные данные в письменных источниках отсутствуют. Как писали в летописях, «Татарьская сила многа зело» (62, 59). По свидетельству летописца, Мамай «сочте свою силу и обрете число 900 000 и 30 человек» (92, 76). Цифры явно фантастические, не имеющие отношения к реальности. При этом состав войска Мамая прописан четко: «Пришел ордынский князь Мамай с единомышленниками своими, и со всеми прочими князьями ордынскими, и со всеми силами татарскими и половецкими, наняв еще к тому же войска бесермен, армен, фрягов, Черкасов, и ясов, и буртасов» (15, 125).
Место слияния Дона и Непрядвы. Фото автора
Правитель был вынужден вербовать наемников, поскольку его войска понесли большие потери в битве на Воже и в боях с претендентами на власть в Орде. На это Мамаю прямо указывали приближенные: «великий царю, Орда твоя оскудела и сила твоя изнемогла; но имаши богатства и имения без числа много, да наимствовав Фрязы, Черкасы, Ясы и другиа к сим, да воинства собереши много» (62, 46). Присутствие в рядах ордынского войска наемной итальянской пехоты удивления не вызывает, при активном содействии властей Кафы Мамай имел возможность навербовать солдат удачи непосредственно в Италии. У темника было два года на подготовку к походу, за этот срок наемные контингенты могли прибыть в его распоряжение. По мнению О.А. Амелькина и Ю.В. Селезнева, Мамай не мог собрать больше 90 000 человек (123, 150), другое дело, сколько воинов он повел на Москву. Возможно, что половину от общего количества всех войск. С востока наступал хан Синей орды Тохтамыш, и беклярбек должен был оставить несколько туменов охранять свои улусы. В сложившейся ситуации Мамай решил перестраховаться и заключил союз с литовским князем Ягайло и рязанским князем Олегом. Союзники должны были встретиться у Оки 1 сентября на Семенов день. Ягайло выступил с ратью навстречу Мамаю, но Олег занял уклончивую позицию. Его главной целью было сохранение собственного княжества, он не собирался участвовать в войне на стороне ордынцев и вел с темником двойную игру. Как и с Дмитрием Московским. В начале июля войско Мамая переправилось через Волгу и вышло к реке Воронеж, об этом в Москве стало известно в начале августа. Дмитрий Иванович стал собирать полки, к союзным князьям помчались гонцы с призывом выступить против Мамая. Сбор войск великий князь назначил в Коломне на 15 августа (62, 52). Двоюродный брат московского князя, Владимир Серпуховский, повел полки на село Брашево, белозерские князья вели дружины по Болвановской дороге, Дмитрий Иванович со своим двором шел через село Котел. Прибыв в Коломну, московский князь устроил на Девичьем поле смотр полкам и дружинам. Данные о количестве русских войск так же легендарны, как и свидетельства о численности мамаевой орды: «А всех сил и всех ратей числом в полтораста тысяч или двести» (15, 121). Есть и более грандиозные цифры: «И начаша считати, колико их всех есть, и изочтоша вящше четырехсот тысящ воиньства коннаго и пешего» (62, 56). На мой взгляд, наиболее близкими к истине являются подсчеты О.А. Амелькина и Ю.В. Селезнева, определявших численность рати Дмитрия Ивановича в 30 000 воинов (123, 157). В этот раз московскому князю удалось собрать меньше воинов, чем во время похода на Тверь в 1375 г. Дмитрий Константинович не смог помочь зятю: Суздальско-Нижегородское княжество сильно пострадало от ордынских набегов в предыдущие годы. Не исключено, что некоторые воинские контингенты Дмитрия Нижегородского сражались в битве на Дону, поскольку среди павших воинов упоминаются суздальские и нижегородские бояре. Не принял участия в войне с Мамаем и Михаил Тверской, хотя согласно договору, заключенному с Дмитрием Московским, обязан был это сделать.
В Коломне было принято решение не ждать Мамая на берегах Оки, идти навстречу врагу и дать сражение как можно дальше от рубежей Московского княжества. 20 августа великокняжеская рать покинула Коломну и вдоль Оки двинулась на запад к устью речки Лопасни, обходя стороной земли Олега Рязанского (15, 125). Сюда же привели полки Владимир Серпуховский и московский тысяцкий Тимофей Вельяминов. Московский князь приказал начинать переправу на правый берег Оки, «и бе ему печаль, яко мало пешиа рати» (62, 54). Дмитрий приказал Вельяминову остаться у Лопасни и дожидаться отставших пеших ратников. 27 августа великокняжеская рать переправилась через Оку и начала движение на юг. 5 сентября в местечке Березуй (р-н совр. Епифани) к войску Дмитрия Ивановича присоединились дружины братьев Ольгердовичей – Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского. Дальняя разведка московского князя под командованием Семена Мелика действовала безукоризненно, «сторожам» удалось взять в плен знатного ордынца. От него стало известно, что Мамай стоит на Кузьмине гати, в трех днях пути от Куликова поля. Русская рать продолжила движение и 6 сентября вышла к месту слияния Дона и Непрядвы. На военном совете князья и воеводы решили перейти Дон и сражаться с ордынцами на правом берегу, поскольку опасались, что с северо-запада подойдет войско Ягайло. У Дмитрия не оставалось иного выхода, как разбить врагов поодиночке. 7 сентября полки и дружины по наведённым мостам «перешед за Дон в поле чисто, в ординские земли, на усть Непрядвы реки» (59, 38). Семен Мелик доложил Дмитрию Ивановичу, что «Мамай-царь на Гусин брод пришел, и одна только ночь между нами, ибо к утру он дойдет до Непрядвы» (29, 263). К вечеру войска заняли позиции на Куликовом поле. Русская рать состояла из пяти полков, вперед выдвинулись сторожевой и передовой полки, далее стояли большой полк, полки правой и левой руки. Дмитрий Иванович и воевода Боброк очень удачно расположили войска, левый фланг боевого порядка был прикрыт речкой Смолкой, перед правым крылом протекал Нижний Дубик. Мамай был вынужден отказаться от охвата вражеского воинства с флангов и наносить фронтальный удар. Информация о князьях и воеводах, возглавивших полки на Куликовом поле, сохранилась в новгородских летописях. О назначениях, сделанных Дмитрием Ивановичем, говорится следующее: «И быша у него в передовом полку по божественеи вере самобратныя князь Ондреи и Дмитреи Олгердовичи, да боярин и воевода Микула Васильевич, да князь Федор Романович Белозерскии. А у себя же имеяше князь великии Дмитреи в полку некоего боярина своего и воеводу Ивана Родивоновича Квашню, да боярина же своего и воеводу Михаила Брянка, да князя Ивана Васильевича Смоленского. А с правои руке воеводы учини: князя Андрея Федоровича Ростовского, да Федора Грунку, да князя Ондрея Федоровича Стародубскаго. В левои руке воеводы учини: князя Васильевича Ярославского да Льва Морозова, да князя Федора Михаиловича Моложскаго. В сторожевом полку тогда воеводы учини: Михаила Иванова сына Окинфовича, да князя Семена Костянтиновича Оболенского, да брата его князя Ивана Поружскаго[5], да Андрея Серкиза, иныя же свои полкы многи разрядив и воеводы учини. В западном же полку, в дубравах, утаив благороднаго и храбраго брата своего, князя Владимира Андреевича, да с ним некоего мужа мудра и храбра Дмитрия Михаиловича Волынца, да князя Романа Михаиловича Брянского, да князя Василья Михаиловича Кашинского[6], да князя Романа Новосилского, исполчився поидоша противу себе» (98, 134). Резервный полк здесь даже не упоминается, не исключено, что его вообще не было в составе русских войск. Единственным резервом Дмитрия Ивановича был засадный полк, стоявший в Зеленой дубраве, за левым крылом великокняжеской рати: «И отослал князь великий брата своего, князя Владимира Андреевича, вверх по Дону в дубраву, чтобы там затаился полк его, дав ему лучших воинов из свиты своей, удалых витязей, твердых воинов. А еще с ним отправил знаменитого своего воеводу Дмитрия Волынского и других многих» (110, 173). Ночью 7 сентября на Куликово поле вышла орда Мамая. В источниках нет информации о том, как темник выстроил своё войско накануне битве. Можно только предположить, что в центре боевых порядков стояла наемная пехота, конница занимала позиции на флангах, общий резерв находился в непосредственном распоряжении Мамая.
Рано утром 8 сентября, в праздник Рождества Богородицы, густой туман окутал Куликово поле. Дмитрий Иванович объехал строй полков, призвал воинов храбро сражаться и поменялся доспехами с воеводой Михаилом Андреевичем Бренко. Бренко занял место под черным великокняжеским стягом, Дмитрий взял копье, железную палицу и уехал в расположение передового полка (29, 267). Когда туман рассеялся, противники начали сближение. Первые боевые столкновения произошли между ратниками сторожевого полка и ордынского авангарда: «В урочный час сперва начали съезжаться сторожевые полки русские с татарскими» (15, 129). После короткого боя сторожевой полк отступил и влился в ряды передового полка. Столкновению главных сил предшествовал поединок инока Троице-Сергиева монастыря Александра Пересвета, бывшего брянского боярина, и ордынского багатура Челубея (Тимир-мурзы). Победителя не было, оба воина погибли. Передовой полк пошел в атаку и ударил в центр ордынских позиций, где войсками командовал номинальный правитель Орды хан Тулун-бек. Данный факт зафиксирован в летописях: «