Новгородцы были вынуждены заключить с великим князем невыгодный для себя мир и заплатить 10 000 рублей серебром. По Яжелбицкому договору 1456 г. жители города целовали крест Василию Темному и обещали «быти у него в послушании» (59, 146). Так был сделан первый шаг в подчинении Новгорода Москве.
76. Битва на реке Шелонь (14 июля 1471)
В 1470 г. резко обострились противоречия между Новгородом и московским князем Иваном III. Вопреки Яжелбицкому договору новгородцы приняли на княжение литовского князя Михаила Олельковича и начали переговоры с польским королем Казимиром IV о военном союзе против Ивана III. Иван Васильевич не мог допустить перехода Новгорода под власть Казимира, злейшего врага Московской Руси. Против новгородцев была развернута пропагандистская кампания, их обвиняли в отступничестве от православия и стремлении перейти под власть католического короля. Для войны с Новгородом великий князь собрал огромные силы. Вольный город остался без союзников, Казимир IV предпочел уклониться от участия в военном конфликте между Москвой и Новгородом. В начале лета 1471 г. десятитысячная рать под командованием московских воевод Даниила Дмитриевича Холмского и Федора Давыдовича Палецкого вторглась в новгородские пределы (79, 189), следом шли войска Ивана Стриги-Оболенского и служилых татарских царевичей. Иван III приказал Холмскому занять Старую Руссу и развивать наступление на Новгород вдоль западного берега озера Ильмень. Оболенский шел на город с востока, вдоль реки Мсты. Своим братьям великий князь велел идти на Новгород из уделов, «с всех рубежев» (79, 189). В поход выступили полки удельных князей – Юрия Дмитровского, Андрея Углицкого, Бориса Волоцкого, Михаила Андреевича Верейского и его сына Василия.
Бой на реке Шелонь в 1471 г. Из книги Е.А. Разина «История военного искусства»
Даниил Холмский распустил войска по новгородским землям и подверг их масштабному разорению. 24 июня войска Холмского и Палецкого разграбили Руссу, захватили множество пленников и стали обходить с юго-запада озеро Ильмень. В селе Коростынь Холмский приказал остановиться на отдых и разбить лагерь. Несмотря на свой богатый военный опыт, воевода не наладил дозорную службу, за что и поплатился – к московскому стану на ладьях подошла новгородская рать, незаметно высадилась на берег озера и ударила по вражескому расположению. Великокняжеские воеводы «оплошали» (22, 299). Холмскому удалось пресечь панику, восстановить порядок в войсках и нанести контрудар по противнику. Новгородская судовая рать была разбита, множество ратников погибло или попало в плен. Количество убитых новгородцев летописец определяет в 4000 человек (22, 415). Участь пленников была незавидной, им отрезали носы, уши, губы и отпустили в Новгород. Воинское снаряжение новгородцев москвичи утопили в озере, «ибо своих доспехов всяких довольно было» (22, 299). От пленников Холмский узнал о выдвижении из Новгорода к Руссе второй судовой рати. Новгородское войско на ладьях пересекло Ильмень, по рекам Ловать и Полисть подошло к Руссе и захватило город. Холмский и Палецкий развернули войска, подошли к Руссе и разгромили новгородцев. Летописец не указывает численность новгородского войска, лишь отмечает, что оно было вдвое больше разбитого под Коростынем. Зато воины владычного полка отказались выступить против Ивана III: «Владыка нам не велел на великого князя руки поднять, послал нас владыка против псковичей» (22, 313). Новгородская пехота под Коростынем и Руссой сражалась без поддержки конницы, что и привело к поражению. Одержав победу, московские воеводы не стали наступать на Новгород, а повернули полки на юго-восток и пошли к Демону-городку (Демянск). В боях с новгородцами московская рать понесла серьезные потери, в распоряжении Холмского осталось 4000 воинов «или мало больше» (79, 190).
29 июня Иван III во главе огромной рати вступил в Торжок, откуда повел полки на Новгород. 9 июля, когда великий князь находился около озера Коломно, к нему прибыл посланник Даниила Холмского и Федора Палецкого Тимофей Замытский. Иван Васильевич порадовался победам, но не одобрил отступления воевод. В Демон великий князь направил Михаила Верейского с сыном Василием, князю Холмскому приказал идти за реку Шелонь, куда должны были подойти псковские полки. Воевода оказался в очень сложной ситуации, потому что была вероятность встретиться с превосходящими силами противника. Что и произошло в действительности. Когда вечером 13 июля 1471 г. московские полки подошли к бродам на реке Шелонь, на противоположном берегу стояла многочисленная новгородская рать. Согласно Типографской летописи, численность новгородцев доходила до 40 000 человек (79, 190), по свидетельству В.Н. Татищева – до 20 000 (348). В любом случае, численное преимущество новгородцев над москвичами было подавляющим. В других компонентах новгородское воинство уступало своему противнику по всем статьям, боевой дух ратников был крайне низок, многие шли на войну против своей воли. Это были мастеровые и ремесленники, не державшие в руках оружия и не умевшие сидеть на лошади, отправившиеся на войну под угрозой расправы (22, 299). О ратном деле и воинской дисциплине эти люди имели смутные представления. Новгородские всадники гордо разъезжали вдоль берега, бранили московских воевод и князя Ивана, «яко пси лааху» (79, 190). Холмский и Палецкий пребывали в растерянности, их пугала огромная вражеская рать.
Утром лучники начали вялую перестрелку через реку. Новгородские воеводы были уверены в своем превосходстве над врагом, не обращали внимания на порядок и дисциплину в войсках, позволяли своим людям толпиться на берегу и высмеивать москвичей. В этот момент началась вражеская атака. Даниил Холмский и Федор Палецкий первыми въехали в реку и устремились на противоположный берег, личным примером увлекая за собой остальное воинство. Московская рать не могла сразу перейти через брод, поэтому многие воины погнали коней в реку, вплавь переправились через Шелонь и с боевым кличем «Москва!» (98, 196), бросились на врага. Нападение застало новгородцев врасплох, они не успели изготовиться к битве и построиться в боевой порядок. Яростный бой закипел на прибрежном песке, москвичи били врагов стрелами, поражали сулицами, кололи копьями, взбесившиеся лошади сбрасывали новгородцев на землю. Вольница сопротивлялась недолго, «мало щит подръжавше» (79, 190). Необученные военному делу люди не устояли перед слаженным ударом великокняжеских воинов, развернули коней и обратились в бегство. Холмский и Палецкий организовали преследование разбитого противника, служилые татары переправились через реку и гнали новгородцев двадцать верст. Многие израненные воины заблудились и погибли в лесах, утонули в речках и болотах. Пало 12 000 новгородцев, 2000 попало в плен. Среди пленников оказался практически весь высший командный состав новгородской рати – Василий Казимир, Дмитрий Исакович Борецкий, Кузьма Григорьев, Яков Федоров, Матвей и Василий Селезневы, Павел Телятев, Кузьма Грузов (22, 301). По свидетельству московского летописца, среди великокняжеских воинов погиб лишь один человек, что явно не соответствует действительности (79, 190).
Весть о победе Иван III получил 18 июля, когда находился в Яжелбицах. Путь на Новгород был открыт, новое войско правящая элита города уже не могла собрать.
77. Битва на реке Шиленга (27 июля 1471)
Господин Великий Новгород владел огромными территориями в Заволочье. Заволочьем в X–XV вв. называли район рек Онеги и Северной Двины, к северу от Белого озера. Земли эти были богаты пушниной, здесь добывали соль, поэтому они играли исключительную роль в новгородской экономике. В силу удаленности от Новгорода, власть в регионе находилась в руках наместника, в 1471 г. им был князь Василий Васильевич Шуйский.
Битва на реке Шиленга. Миниатюра из Лицевого летописного свода
Планируя войну с Новгородом, Иван III решил ударить сразу по двум стратегическим направлениям – непосредственно по Новгороду и по Двинской земле. Овладев Заволочьем, великий князь наносил чудовищный удар по экономике вольного города, лишал правящую новгородскую элиту ресурсов для продолжения войны с Москвой. Первый удар Иван III нанес по Заволочью руками своего младшего брата Андрея Вологодского, который отправил в район реки Кокшеньги своего воеводу Семена Федоровича Сабурова. Воины Сабурова разорили множество сел и погостов, захватили большое количество пленных и возвратились домой. Можно сказать, что это была разведка боем. 31 мая 1471 г. Иван Васильевич отправил в Вятку воеводу Бориса Тютчева-Слепца собирать войско и идти войной на Двину. Помчались гонцы в Устюг к великокняжескому наместнику Василию Федоровичу Образцу-Симскому с приказом выдвинуться в Заволочье на соединение с ратью Бориса Тютчева. Эти меры оказались своевременными, потому что Василий Шуйский с новгородским воеводой Василием Никифоровичем и двинским воеводой Игнатом Кашиным неожиданно выступили в поход на Устюг. Новгородскому наместнику удалось собрать 12 000 ратников, кроме воинов из Заволочья и региона Северной Двины, под его стягом шли новгородские и карельские отряды (98, 198). На ладьях и насадах воинство Шуйского двигалось по Двине, когда в устье реки Шиленги путь ему преградили судовые рати Василия Образца и Бориса Тютчева. Под командованием великокняжеских воевод было 3970 ратников, но их не смутило численное превосходство противника. Не имея возможности развернуть на реке множество ладей и насадов, Образец и Тютчев вступили в переговоры с Шуйским и договорились, что большая часть ратников будет сражаться на суше (78, 159). Оставшиеся на ладьях бойцы приготовились к битве на воде.
Сражение началось утром и продолжалось до самого вечера. Пешие рати сошлись на берегу в рукопашной схватке, на Двине и Шиленге вступили в бой ладьи и насады. Как записал летописец, противники бились «ступным боем великим, на воде в судах да пеши на сухое