ые дворяне и жители Смоленска. Воевода Даниил Щеня ввел в город московских ратников и стал приводить горожан к крестному целованию великому князю. На следующий день Василий III торжественно въехал в Смоленск.
Московит в военном наряде. Из книги Сигизмунда Герберштейна
Это был грандиозный успех великого князя, сумевшего сделать то, что не сумел сделать отец. Решающую роль в победе сыграла русская артиллерия, продемонстрировавшая высокие боевые качества. Великое княжество Литовское потерпело сокрушительное поражение, стратегический баланс на западных границах изменился в пользу Московской Руси.
85. Оборона Опочки (20 сентября – 18 октября 1517)
В начале сентября 1514 г. московская рать под командованием воевод Ивана Челяднина и Михаила Булгакова-Голицы потерпела поражение под Оршей. Командующему польско-литовской армией Константину Острожскому не удалось превратить тактический успех в стратегическую победу, этому помешала неудача князя под Смоленском. В итоге война между Московским царством и Великим княжеством Литовским приняла затяжной характер. В 1517 г. Сигизмунд I решил нанести по врагу мощный удар на северо-западном направлении и заставить подписать Василия III мир на выгодных для Литвы условиях. Конечной целью короля был Псков. Сигизмунду было известно, что главные силы великий князь сосредоточил на южной границе, в ожидании вторжения крымчаков. Объединенное польско-литовское войско возглавили победители при Орше – князь Константин Острожский, гетман Януш Сверчовский и Юрий Радзивилл, по прозвищу Геркулес. Главное командование принадлежало Острожскому, Радзивилл возглавил литовские контингенты, под началом Сверчовского находились отряды наемников и польские части. Королевское войско было неоднородным по составу, в поход шли германцы, чехи, ляхи, венгры, литовцы, моравы, мазовшане, волохи, сербы и находящиеся на службе у короля татары. Среди этих людей были настоящие военные профессионалы, недаром летописец отметил, что «от цысаря Максимьяна, короля Римского были люди мудрые, ротмистры, архитыхтаны, аристотели» (49, 291). Армия Острожского была обеспечена «великим нарядом пушечным и пищальным» (57, 410). Это была грозная сила, способная изменить ход войны. Свою ставку Сигизмунд сделал в Полоцке, откуда планировал наблюдать за ходом кампании. Чтобы ввести Василия III в заблуждение относительно своих истинных намерений, король отправил в Москву посольство с мирными инициативами (57, 409). И только после этого приказал Острожскому покинуть Полоцк и выступать в поход.
20 сентября королевская армия подошла к небольшой крепости Опочка, прикрывавшей дорогу на Псков. В Опочке не было мощных укреплений, лишь земляные валы с бревенчатыми стенами и башнями. Воеводой в Опочке был Василий Михайлович Салтыков-Морозов, человек храбрый, решительный, хорошо знавший ратное дело. Численное превосходство противника Салтыкова не пугало, он был готов до конца защищать вверенную ему крепость. Отправив в Великие Луки гонца с просьбой о помощи, воевода приготовился к битве. Главная проблема для осаждавших заключалась в том, что Опочка была со всех сторон окружена водой. Поскольку крепость была построена в излучине реки Великой, строители прорыли через перешеек ров и соединили русло реки. Несмотря на это, вряд ли Острожский планировал надолго задерживаться под стенами Опочки, но всё пошло не так, как планировал князь Константин. День и ночь грохотали литовские орудия, однако земляные валы крепости служили надежным укрытием для воинов маленького гарнизона. Осада затянулась, Острожский приказал усилить обстрел, но русские продолжали держать оборону. Стрельцы и дети боярские били по королевским людям из пушек и пищалей, не давали противнику подобраться к крепости.
Очень быстро весть об осаде Опочки достигла Великих Лук. В распоряжении командующего великолуцкой группировкой русских войск, новгородского наместника Александра Владимировича Ростовского была рать из пяти полков, но этих сил было недостаточно, чтобы противостоять Острожскому на поле боя. Поэтому князь Александр запросил у Москвы подкреплений. Василий III оценил размер угрозы и приказал князю Василию Васильевичу Шуйскому, стоявшему с ратью в Вязьме, немедленно выступить против Острожского. Шуйский отправил вперед «легкую» рать под командованием воеводы полка левой руки, Ивана Васильевича Ляцкого, потом и сам выступил в поход. Ляцкой прибыл в Великие Луки, где объединил свой отряд с войском Федора Васильевича Телепнева-Оболенского Лопаты, второго воеводы передового полка. Князь Александр Ростовский поставил Ляцкому и Оболенскому боевую задачу: «велел им помогати пригородку Опочки, и от всех сторон воиску литовскому мешати начаша» (57, 410). Воеводы должны были нападать на вражеских фуражиров, уничтожать идущие к Острожскому подкрепления и тревожить нападениями литовский лагерь.
Константин Острожский ничего не знал о планах противника, он готовился к генеральному штурму Опочки. После мощнейшего артиллерийского обстрела, утром 6 октября, во вторник, польско-литовские войска пошли на приступ: «и полезоша ко граду со всеми силами и со всеми своими замышленми» (49, 291). Русские воины сражались храбро: «на приступех ис пушек и ис пищалеи, и катки болшими, и слоны з города побиша многое множество людеи королева воиска» (57, 410). Можно предположить, что под «катками болшими», летописец подразумевал большие бревна, тяжелые деревянные колоды и набитые камнями бочки, которые защитники скатывали с земляных валов. Что именно автор летописи имел в виду, когда писал о неких «слонах», неизвестно. На взбирающихся по приставным лестницам вражеских солдат защитники бросали камни, «все изметаша на супостата» (75, 593). Поляки, литовцы и наемники понесли большие потери, «запрудиша трупы людскыми, и кровию людскою река, аки быстрыми струями потече» (57, 410). Во время штурма погиб польский военачальник Сокол, его знамя было захвачено русскими воинами. Вечером Острожский приказал армии отступить на исходные позиции.
Вскоре по полякам и литовцам был нанесен новый удар. Воеводы Ляцкой и Оболенский при поддержке гарнизона с трех сторон нанесли удар по вражескому лагерю, нанесли противнику большие потери и взяли много пленников. Вскоре Ивану Ляцкому стало известно о приближении литовских отрядов под командованием Черкаса Хрептова. В деревне Ключищи воевода атаковал противника и разгромил вражеское войско. Неприятельские потери составили 4000 человек, «а иных живых поимаша, Черкаса Хрептова и брата его Мисюря, да Ивана Зелепугина и многих людеи живых поимаша, и пушки у них и пищали поотняша» (57, 411). Пленников и трофеи Иван Ляцкой отослал в Москву. Вскоре в польско-литовском лагере стало известно о приближении полков Василия Шуйского и Александра Ростовского. В воскресенье 18 октября, на Лукин день, князь Острожский «отошед от града Опочки посрамлени со многим студом» (49, 291). Как ехидно заметил летописец, «Быша Литва под Опочкой, князь Костянтин Островской со многими силами, да отъидоша, посрамлени Богом, много трудишася» (49, 291). Князь Константин приложил много сил, чтобы овладеть маленькой крепостью, но коэффициент полезного действия оказался невелик. Говоря о польских и литовских потерях, летописец отметил, что «много своих голов под градом под Опочкою покладоша князи и бояре» (49, 291).
Планы Острожского о масштабном походе на Северо-Западную Русь потерпели крах, русские одержали важную стратегическую победу. Недаром Сигизмунд Герберштейн написал, что «войско польского короля ничего не добилось под Опочкой» (5, 239). Героизм защитников крепости и умелые действия русских воевод, навязавших противнику свою тактику ведения войны, были главными причинами неудачи князя Константина.
86. Оборона Тулы (21–23 июня 1552)
В 1552 г. царь Иван IV готовился к походу на Казань. Обладая многочисленным и храбрым воинством, государь рассчитывал на успех. Литовский дипломат Михалон Литвин оставил интересный отзыв об Иване Васильевиче и том внимании, которое русский царь уделял военному делу: «А ныне князь их страшен нам, поскольку он постоянно обучает людей своих воинскому искусству» (18, 93). Это мнение человека, представляющего Великое княжество Литовское, которое являлось потенциальным врагом Московского государства. Основу царского войска составляла многочисленная поместная конница, решающую роль при осаде городов играла артиллерия. Русская пешая рать по своей выучке уступала европейской пехоте, состоявшей преимущественно из наемных солдат-профессионалов. Стрелецкое войско, способное на равных противостоять наемникам из Европы, было невелико.
Ивановская башня тульского кремля. Фото автора
С началом весны по приказу царя на восточные рубежи стали выдвигаться войска, царские рати сосредотачивались в Свяжске, Муроме и на реке Каме. Общая стратегическая ситуация была сложной, существовала реальная опасность вторжения на территорию страны крымского хана Девлет-Гирея. Это вынуждало Ивана Васильевича держать для охраны южных границ многочисленное войско. В Коломне стоял большой полк под командованием Ивана Мстиславского и Михаила Воротынского, полк правой руки под началом Петра Щенятева и Андрея Курбского занял позиции у Каширы (64, 184). 16 июня Иван IV со своим двором покинул Москву и отправился в Коломну. В селе Остров государь узнал от станичника Ивана Стрельника, что к рубежам Московского государства «идут многие люди Крымские» (64, 187). Крымчаки уже перешли через реку Северский Донец, но кто их возглавляет, хан или его сын, станичник сказать не мог. 19 июня Иван Васильевич прибыл в Коломну, где станичник Айдар Волжин доложил, что орда собирается идти на Рязань и Коломну. Русское командование оперативно отреагировало на эти сведения и расположило войска в окрестностях Коломны. Большой полк занял позиции под селом Колычевом, передовой встал у Ростиславля, полк левой руки расположился у села Голутвино. Если во главе орды Девлет-Гирей, то царь Иван решил вступить с ханом в битву, «