» (11, 107). Стало известно, что фон Фюрстенберг намерен отправить пушки и казну в приморскую крепость Гапсель. Мстиславский решил ему помешать и отправил вперед князя Андрея Курбского с передовым полком. Воеводе удалось опередить фон Фюрстенберга и перекрыть дорогу на Гапсель. После Ильина дня (20 июля), к Феллину подошла рать Ивана Мстиславского и взяла замок в осаду. По свидетельству Бальтазара Руссова, произошло это «в ночь на день Mapии Магдалины» (106, 392), т. е. 22 июля. В русском лагере не знали, что ливонцы готовят контрнаступление. Ландмаршал Ордена Шалль фон Белль, бауский фогт Генрих фон Гален и кандауский фогт Христоф фон Зибург собрали войско и выступили из замка Рекот (Трикатен) к замку Гельмет (Хелме), чтобы оттуда идти на помощь гарнизону Феллина. В это время рать Василия Барбошина шла на Феллин, обходя озеро Вырцярв с юга. Этот путь был длиннее, чем путь полков Мстиславского, зато князь мог перехватить ливонские отряды, идущие на помощь осажденному замку. Что и произошло 2 августа в окрестностях замка Эрмис: «И князя Василия встретили, не дошед Велиана, немцы, маистровы воиводы, ландмаршалка с товарыщи, а с ним же все собрание немецких людей Ливонские земли» (13, 143). Причем как для русских, так и для ливонцев встреча оказалась неожиданной.
2 августа князь Барбошин остановил своё усталое после длительного перехода войско и приказал разбить лагерь на краю леса, в пяти верстах от замка Эрмис. Стреножив коней, ратники расположились на отдых. Привал был сделан на вражеской территории, поэтому воевода принял усиленные меры предосторожности. Пять сотен бойцов были выставлены в боевое охранение, конные разъезды прочесывали окрестности. Они и не подозревали, что недалеко находится лагерь ландмаршала. Вскоре один из русских разъездов столкнулся с тремя десятками рейтар фон Белля и после короткой перестрелки с ливонцами обратился в бегство. Восемнадцать рейтаров поспешили к ландмаршалу с вестью о появлении противника, остальные устремились по следам беглецов и наткнулись на русское боевое охранение. После чего развернули коней и помчались в свой лагерь. Когда фон Белль узнал, что впереди находится несколько сотен русских, то решил атаковать вражеское войско. И хотя Курбский пишет, что ландмаршал был «человек храбрый и опытный в военном деле», Шалль фон Белль допустил грубейшую ошибку. Вместо того чтобы перепроверить полученную информацию и получить достоверные сведения о противнике, он приказал идти в наступление. В бой ландмаршал повел пять сотен немецких рейтаров и пять сотен пеших кнехтов (11, 111). Был полдень, когда ливонцы напали на русское боевое охранение. Войска смешались в ближнем бою, началась рукопашная схватка. Василий Барбошин быстро разобрался в обстановке, поднял воинов по тревоге и отправил подкрепление бойцам охранения. После чего подозвал проводников и приказал провести всадников через лес, в тыл ливонцам. Конная рать обошла место сражения, развернулась в боевой порядок и ударила по противнику. Грамотно используя численное преимущество, русские смяли вражеские ряды и взяли ливонцев в кольцо. Начался разгром войск Ливонской конфедерации: «И князь Василей тех людей всех побил, и воевод немецких, ла(нд) маршалка с товарыщи, пяти человек людей немецких живых взяли, и к ним прислали болших людей» (13, 143). Фон Белля захватил слуга Алексея Адашева, вместе с командующим в плен попали 11 командоров и 120 рыцарей, «не считая прочих» (11, 111). По свидетельству Франца Ниенштедта, «было убито до 500 немцев» (25, 30). Аналогичную цифру называет и Бальтазар Руссов. Узнав о поражении, из немецкого лагеря убежала охрана и прислуга, полевая армия Ливонской конфедерации была уничтожена.
Причина разгрома проста – непродуманное решение фон Белля и его военачальников атаковать численно превосходящего противника: «так как они получили ложное известие, что неприятель не особенно силен, то они были окружены большой толпой неприятеля, пересилены и более 500 из них избито» (106, 391). После победы Барбошин повел полки к Феллину: «Да побив тех людей, шел в город Вилиане» (13, 143). Через четыре недели замок пал, фон Фюрстенберг попал в плен. Вскоре Орден прекратил своё существование.
Вооружение русского всадника. Из книги Сигизмунда Герберштейна
92. Осада Полоцка (31 января – 15 февраля 1563)
Когда весной 1562 г. закончилось перемирие с Литвой, Иван IV приказал воеводам начать против литовцев военные действия. Причиной конфликта стало вмешательство короля польского и князя литовского Сигизмунда-Августа в ливонские дела. Это вызвало гнев Ивана Васильевича, государь потребовал, чтобы король «исправился и в ыскони извечную его вотчину в Вифлянскую землю не вступался и за изменников бы Ливонских Немец не стоял» (84, 302). Пока на границах шли боевые действия, в Москве решили нанести мощный удар по Литве, главной целью предстоящего похода был выбран Полоцк. Этот древний русский город был захвачен литовскими феодалами в кровавую годину монгольского нашествия, поэтому перед походом государь объявил, что идет возвращать свою отчину. Иван IV грамотно определил направление главного удара по Литве в случае взятия Полоцка перед московской ратью открывалась прямая дорога на Вильну, столицу Великого княжества Литовского. Кроме того, Полоцк мог надежно прикрыть западные рубежи Московского государства. Иван IV подвел под своё военное предприятие идеологическую основу, в глазах православного населения Руси война за Полоцк выглядела как крестовый поход против лютеранской ереси. Государь объявил, что литовские власти «святыя иконы пощепали и многая поругания святым иконам учинили и церкви разорили и пожгли и крестьянскую веру и закон поправше и Лютеранство восприашя» (84, 302). Подготовка к походу на Полоцк началась в начале осени, полки собирались в Ярославле, Калуге, Волоке Ламском, Старой Руссе, Боровске Холме и по другим городам (84, 303). Князь Владимир Андреевич готовил ратных людей в Старице, служилый царевич Симеон Касаевич – в Звенигороде. 30 ноября Иван Васильевич отстоял молебен в Успенском соборе, получил благословение митрополита Макария и выехал в войска. С собой в поход государь взял икону Донской Богородицы и крест Ефросинии Полоцкой, царя сопровождали Коломенский епископ Варлаам, архимандрит Чудова монастыря Левкий, игумен Иосифова монастыря Леонид, множество священников с иконами и хоругвями.
5 декабря Иван IV приехал в Можайск, где была составлена роспись по полкам воевод и служилых людей. 17 декабря царь прибыл в Торопец, 5 января, на Крещение, государь был уже в Великих Луках, где собирались полки для похода на Полоцк. Была составлена новая роспись по полкам, устроены полковые службы, передовые отряды отправились расчищать дорогу к Невелю и Полоцку. Также им было приказано возводить мосты для пушечного наряда, «понеже бо та дорога лесна и тесна» (84, 34). Большое внимание царь уделил обеспечению армии продовольствием: «запасы свои и конские повеле всему воинству с собою имати доволно на всю зиму и до весны, занеже идти до Полотцка месты пустыми, тесными и непроходными» (84, 34). Какой была численность рати, выступившей в поход на Полоцк? Согласно книге Полоцкого похода, собралось 18 000 дворян и детей боярских, около 6500 служилых татар, 4500 стрельцов и 6000 казаков. Если исходить из того, что каждый из детей боярских привел одного или двух боевых холопов, численность хорошо вооруженных и подготовленных воинов значительно увеличивается. Что касается «посошной рати», то по свидетельству Псковской III летописи, «посохи было пешеи и коневи 80 000 и 9 сот человек» (42, 244). Государев «большой наряд», насчитывал 150 орудий (130, 102). Огромные пушки – «Кашпирова», «Павлин», «Степанова», «Медведь», «Орел» – поражали воображение современников. Как записал псковский летописец, Иван IV выступил в поход «с нарядом, с поушками с болшими, с павлинами и со огнеными» (42, 243–244). Польские и литовские хронисты приводили фантастические данные о численности русского воинства: «войска московского конного двакорт 100 000, а пехоты 80 000, а дел або гармат тисячу» (87, 109). Откуда мог взять Иван Васильевич такое количество ратных людей и тысячу пушек, непонятно.
10 января царская рать выступила из Великих Лук в поход на Полоцк. Чтобы не создавать на дороге затор, государь приказал полкам выдвигаться к Полоцку с интервалом в один день. Первым выступил ертаул[8], затем передовой полк, 13 января – двор Владимира Старицкого, государев двор и большой полк. Иван Васильевич покинул Великие Луки 14 января, 15 января выступила в поход артиллерия, причем царь приказал взять лишь средние и легкие пушки, «чтобы в том походе за болшим нарядом людем истомы и мотчания не было» (84, 305). Тяжелые осадные орудия должны были прибыть под Полоцк позже. 16 января из Великих Лук ушел полк левой руки, 17 января сторожевой полк. Огромная рать двигалась по одной дороге, поэтому было «Путное же царево и великого князя к Полотцску шествие нужно и тихо» (84, 305). Образовавшиеся заторы затормозили движение войск, полки перемешались, что вызывало государев гнев. Иван Васильевич лично объезжал растянувшуюся на многие версты рать, разводил скопления войск, распекал нерадивых воевод: «одного из них, Иоанна Шаховского по имени, он убил собственноручно булавой в городе Невеле на пути в Полоцк» (11, 145). Несмотря на сложности, 31 января русские полки подошли к Полоцку. Город стоял на месте слияния Западной Двины и реки Полоты, в нем было две оборонительные линии – так называемый великий острог и замок: «городная стена рублена, да ров вкруз острога до Полоты и до Двины реки делан крепок и глубок» (84, 310). Стены и башни Полоцка были выстроены из сосны, что делало их уязвимыми при артиллерийском обстреле. Со стороны Двины на полоцком посаде укреплений не было. Иван IV прибыл к Полоцку, приказал развернуть стяг с образом Нерукотворного Спаса и стал расставлять полки. Вечеро