«Намечается следующая эволюция образа Волоса, — пишет Б.А Рыбаков, — первоначально, в охотничьем неолитическом обществе (когда культ медведя уже частично оттеснил лосих-рожаниц), Волос мог быть хозяином леса, божеством охотничьей добычи, выступавшим в медвежьем обличье. Возможно, что само имя его было лишь нарицательным иносказанием, вызванным табу на подлинное имя…»
Действительно, обожествленного медведя первобытные охотники не называли по имени, чтобы не потревожить его, а предпочитали намекать на него, а потому Волос вполне для этого подходил (да и Велес намекает на великого бога леса, если только такую догадку можно принимать всерьез).
«Поскольку скотоводство развилось из охоты, из отлова и выращивания дикого молодняка, то при переходе к скотоводству хозяин леса и повелитель лесного зверья мог быть переосмыслен в покровителя домашнего зверья, стал «скотьим богом» в прямом смысле слова», — пишет Рыбаков.
Высказано предположение, что и волхвы, языческие ведуны, и колдуны, тоже изначально воспринимались как «волохатые», волосатые, потому что совершали шаманские ритуалы, надевали медвежью шкуру или маску, как бы оборачиваясь в Волоса. Популярность в народе волхвов могла стать дополнительным стимулом к сохранению культа Волоса-Белеса.
С принятием и распространением христианства созвучие имен языческого бога и святого Власия Севастийского привело к тому, что на местах капищ, где поклонялись Велесу, стали возводиться церкви Св. Власия, которого в соответствии с древней традицией теперь считали покровителем скотоводства.
День этого святого (24 февраля) называли «коровьим» или «воловьим» праздником; скотину поили крещеной водой и кормили хлебом, приговаривая: «Святой Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков».
В «Слове о полку Игореве» сказитель Боян назван внуком Ве-леса. Возможно, почитался Велес-Волос на Руси как божество, хранящее предания далекой древности, покровитель волхвов и ведунов, обладающих не только знаниями, но и поэтическим даром.
МОКОШЬ (МАКОШЬ)
Среди высших богов славянского пантеона она была единственной представительницей женского пола. Правда, некоторые исследователи называют целый ряд других богинь: Дивия (Дива), Жива, Подага, Желя, Морена, Купала, Лада, Леля. Однако вызывает споры уже одна возможность их существования вообще и как общеславянских или русских богинь в частности. Во всяком случае нет серьезных оснований относить какое-то из этих женских божеств в разряд великих. А вот идол Макоши, как свидетельствует летопись, приказал поставить в Киеве князь Владимир в ряду наиболее почитаемых божеств.
Охарактеризовать ее нелегко. Посвятив ей основательное исследование, Б. А. Рыбаков начал его так: «Макошь — женское божество, оно является одним из наиболее загадочных и противоречивых. Упоминания этой богини встречаются во многих источниках, но они отрывочны и кратки. Мы даже не можем ответить на вопрос о географическом диапазоне ее культа…». Но в конечном счете раскрыть эту загадку ему так и не удалось. По его мнению: «Все говорит за то, что Макошь (задолго до того, как она стала лишь покровительницей женских работ) была очень важной богиней праславянского пантеона…». Тут несколько странно звучит пренебрежительное отношение к женским работам, словно им покровительствовать несравненно менее почетно, чем, например, скотоводству или земледелию, не говоря уж об охоте и собирательстве, которое испокон веков считалось женским занятием. Более того, если учесть существование целого ряда богов, покровителей мужских занятий, не выглядит странным введение в их круг хотя бы одного божества, напоминающего о значительной, а порой и решающей роли в общем хозяйстве женского труда.
Мокошь причисляют к общеславянским божествам (имя это встречается не только у восточных, но и у западных и южных славян), а потому истоки этого культа могут уходить в далекую «дославянскую» древность. Название одного из обрядов, связанных с ее культом, называется «мокрида», что наводит на мысль о связи Мокоши с понятием мокроты; кстати, в жертву этой богини в поздние времена бросали в колодец пряжу, кудель.
В Олонецком крае в XIX веке существовало поверье, что «Мокуша» наблюдает за прядущими женщинами, а порой обходит дома, и если пряха заснула, а веретено ее вертится, то говорят, что за них прядет Мокуша.
Создается впечатление, что в образе этой богини соединились несколько не обязательно связанных между собой представлений: здесь и женские занятия вообще, и конкретно прядение, и сплетающиеся нити судьбы (подобно греческим богиням Мойрам), и олицетворение матери сырой-земли, и пригляд за земными водами (колодцами). А по мнению Б.А. Рыбакова, «нас должна заинтересовать несомненная близость слов, образующих жребий и имя богини. Учитывая глубокую индоевропейскую древность слова Ма (мать), можно представить себе «Ма-кошь» как наименование «Матери счастливого жребия», богини удачи, судьбы».
Правда, чем больше версий происхождения слов «макошь» и «мокошь», чем неопределеннее пределы «владений» богини, тем труднее она для понимания. Возможно, с ее именем древние славянки связывали нечто очень важное, сокровенное, о чем мы и не догадываемся?
В рукописи XIV века автор сетует: «Мокоши не явно молятся, да…призывая идоломолиц баб, то же творят не токмо худые люди, но и богатых мужей жены». Тут важно то, что идолам Мокоши поклоняются тайно (несмотря на строгий христианский запрет) и не только в глухих углах. Возможно, к покровительству Макоши женщины обращались в самых разных случаях, а не только ради помощи в ведении домашнего хозяйства.
Борьба христианских священников с культом Макоши дала свои результаты. Идолы были повержены, имя пришло в забвение, и уже мало кто помнил о том, что представляет из себя и чему покровительствует Макошь, однако ее место отчасти заняла святая Параскева-Пятница, которую стали считать покровительницей полей и водоемов, колодцев, домашнего хозяйства, а также целительницей.
Такова обычная закономерность. Если даже пропадает, забывается имя языческого бога, народ находит ему замену в системе новой религии, даже несмотря на то, что она отвергает многобожие.
ДАЖЬБОГ
Переводить имя этого бога вроде бы нет никакого смысла: для русского человека оно звучит привычно и понятно, соответствуя часто повторяемому: «Дай Бог!». Но как полагают исследователи, «бог» в имени языческого божества производное от древнеиндийского «бхага», означающего «богатство». Таким образом можно предполагать, что Дажьбог почитался, во всяком случае в далекой древности, как податель богатства.
В «Слове о полку Игореве» дважды говорится о русских как о Дажьбожьих внуках. С каких пор его стали считать прародителем русских? Скорее всего, сравнительно поздно. Ведь и собирательное понятие «русский» достаточно широко распространилось менее двух тысячелетий назад.
С другой стороны, Дажьбог называется сыном Сварога, бога огня. Исходя из этого, логично предположить, что у славян, предков русских (русов-росов), первоначально почитался огненный Сварог. Почему он уступил свое верховное положение сыну? Ответа на этот вопрос исторические источники не дают.
Впрочем, предлагается такая версия: Дажьбог — один из древнейших славянских богов, олицетворяющий Солнце и Вселенную, сын Перуна и русалки Роси, победитель Белеса и Кощея, супруг Златогорки, Марены, Живы, прародитель русского народа. Так сказано в одном из наиболее спорных текстов, который едва ли не все авторитетные специалисты считают подделкой. Это — «Велесовая книга», фрагменты которой были обнаружены в начале XX века: деревянные дощечки, на которых руническими знаками были выцарапаны буквы, сочетающие глаголицу с византийским алфавитом и скандинавским руническим письмом. Во время Второй мировой войны оригиналы пропали, но остались переводы Ю. П. Миролюбова.
В принципе, нет ничего невероятного в том, что в период искоренения языческой веры были уничтожены ценнейшие документы по русской мифологии (тем более что рукописи на дереве прекрасно горят). Однако нет достоверных сведений даже о существовании древнерусской рунической письменности и не обнаружено ни одного соответствующего памятника или фрагмента, если не считать «Велесовой книги».
Тем не менее есть основания считать, что Дажьбог связан с почитанием славянами Солнца и его победа над Белесом весьма правдоподобна, а упоминание русалки Роси имеет отношение к происхождению русского народа (существуют две реки с одним именем Рось — приток Немана и приток Днепра — пространство между которыми вполне может быть прародиной росов). И все-таки это еще ни в коей мере не доказывает подлинность «Велесовой книги», автор которой, кем бы он ни был, основательно знал русскую мифологию.
Ипатьевская летопись упоминает о боге «именем Солнце, его. же нарицают Дажьбог. Солнце же царь… еже есть Дажьбог». С именем этого божества связывали блага, которые дарованы людям свыше — солнечные свет и тепло.
(Другое солярное божество — Хоре — бытовало на Руси как иноземное, его называли «жидовином», хотя его происхождение было, по-видимому, не хазарским, а иранским и означало оно «сияющее Солнце»; почиталось дружинниками князя Владимира.)
СВАРОГ
Так именовался бог огня, огненной стихии. Поклоняясь земному воплощению огня, называли его Сварожичем; ему молились, приносили жертвы.
В Ипатьевской летописи (начало XII в.) сказано: «…Сего ради прозваша и бог Сварог… и по семь царствова сын его именем Солнце, его же наричают Дажьбог… Солнце цар сын Сварогов…»
Принято считать, что Сварог олицетворяет дух огня вообще, тогда как небесное воплощение огня представляется в образе Дажьбога. Но и тут не все так просто. Можно вспомнить, что в индийской мифологии Сварга — это светлый рай небесный (или просто небо). Так что в этой связи отцом Солнца могли считать светлый небосвод — Сваргу — и его мифического хранителя Сварожича.
В древнерусских текстах встречается сопоставление Сварога с греческим богом-кузнецом Гефестом. Но по обоснованному мнению Б. А. Рыбакова: «Сварог — несомненно небесное божество и более всеобъемлющее, чем греческий Гефест…» В другом месте он уточняет: «Огонь связывает кузнецов со Сварогом, но сам Сварог не кузнец; при нем только упали небесные клещ