Судьба была благосклонна к Цезарю в том отношении, что послала ему смерть внезапную, как бы исполнив его волю.
Когда однажды Цезаря спросили, какой вид смерти он считает наилучшим, он не задумываясь ответил «Внезапный».
Он часто говорил, что жизнь его дорога не столько ему, сколько государству — сам он давно уже достиг полноты власти и славы, государство же, если с ним что случится, не будет знать покоя и ввергнется в еще более бедственные гражданские войны.
Эти слова Цезаря оказались пророческими.
«После вскрытия завещания Цезаря обнаружилось, что он оставил каждому римскому гражданину значительную денежную сумму. Видя, как его труп, обезображенный ранами, несут через Форум, толпы народа не сохранили спокойствия и порядка, они нагромоздили вокруг трупа скамейки, решетки и столы менял с Форума, подожгли все это и таким образом предали труп сожжению. Затем одни, схватив горящие головни, бросились поджигать дома убийц Цезаря, а другие побежали по всему городу в поисках заговорщиков, чтобы схватить их и разорвать на месте. Однако никого из заговорщиков найти не удалось, так как все они надежно попрятались по домам» (Плутарх).
Когда по прошествии многих лет улеглось пламя жестокой гражданской войны, победитель-император Октавиан Август, наследник Цезаря и основатель Римской империи, соорудил мраморный храм Божественного Юлия в центре Форума на том месте, где пылал погребальный костер Цезаря.
На протяжении всей истории Римской империи все императоры носили имя Цезаря — оно стало нарицательным и превратилось в титул.
ИРОД I ВЕЛИКИЙ(73-4 до Р. X.)
В 63 году до Р. X. римский полководец Помпеи включил Иудею в состав римской провинции Сирия на правах автономной области, однако сильно урезал ее территорию. Первосвященником и этнархом был назначен один из последних Хасмонеев, Гиркан ІІ, но фактическая власть находилась в руках иудаизированного эдомитянина Антипатра и его сыновей. Умело использовав сложную обстановку гражданских войн в Риме, самый энергичный и коварный из сыновей Антипатра — Ирод стал правителем Иудеи в качестве «союзника и друга римского народа».
Этот царь всегда был в высшей степени привязан к своим благодетелям как в силу природной хитрости, так и в силу искренней признательности. Когда же между Антонием и Октавианом разразилась война, он принял сторону Антония. Увы, Октавиан оказался победителем, и Ирод поспешил к нему, но не пал до низкой мольбы и просьб, а напротив, желая в выгодном свете представить свое поведение, повел речь в очень серьезном тоне, высказав при этом много искренности и душевного благородства.
Знакомство Ирода с Марком Антонием состоялось в 43 году до Р. X., в годы изгнания из Иудеи. В 41 году Ирод прибывает в Рим. «Я любил Марка Антония, — сказал он Октавиану, — и делал все от меня зависящее, чтобы помочь ему сохранить верховную власть именно я снабжал его войско деньгами и всеми необходимыми припасами, а теперь, не будь я занят войной с арабами, охотно посвятил бы все свое время и все мои богатства, а также и свою жизнь служению вашему сопернику. Итак, не считайте, что я предал его в годину несчастий. Когда же мне стало совершенно ясно, что страсть влечет его к гибели, я советовал Антонию либо избавиться от Клеопатры, либо даже погубить ее любой ценой и таким образом, вновь овладев собой и став хозяином положения, заключить с вами выгодный и почетный мир. И последуй он моему совету, его гибель никогда не омрачила бы небосклона Великой империи. Увы, он не воспользовался им, и вы ныне пожали плоды его неосторожности. Итак, из всего, что я вам говорю, вы можете заключить, сколь искренней и верной была и остается моя дружба с этим человеком, отошедшим уже в царство теней. И если сегодня вы сочтете меня достойным вашей дружбы, подвергните ее самым суровым испытаниям».
Разумеется, Август не мог устоять перед подобной речью, и поэтому сразу объявил себя покровителем Ирода, повелев тому вновь надеть на голову царский венец и утвердив его царем иудейским особым для сего случая принятым декретом сената.
Но в то время, как правитель иудеев вызывал удивление и восхищение у иноземцев, его соотечественники и подданные горели к нему непримиримой враждой. И правда, чего только не принуждены были переносить люди под властью алчного, скупого, подозрительного и жестокого царя. Таким был, а скорее таким стал Ирод, прозванный Иродом Великим, получивший титул, нередко даруемый историей самым дурным правителям.
Если во внешней политике Ирод был ограничен указаниями и контролем Рима, то во внутренней ему была предоставлена почти полная свобода, которой он воспользовался для превращения граждан в безмолвных и безропотных подданных. Ирод отменил наследственное первосвященство, истребил Хасмонеев и другие знатные роды, а конфискацией их имущества пополнил казну. Эти мероприятия сопровождались перераспределением земли большую часть земли Ирод сконцентрировал в собственных руках, наделяя ею своих родственников и приближенных, что создавало новую, зависимую от царя и угодливо служившую ему верхушку.
В то же время Ирод вошел в историю как один из крупнейших градостроителей. При нем были построены новые города-полисы (Себастея, Кесария и др), крепости и многочисленные дворцы. Города украшались цирками, термами (античными банями), театрами и иными общественными сооружениями. Особенно прославился Ирод начатой им реставрацией Иерусалимского храма, который по иронии судьбы стал впоследствии важным очагом борьбы против Рима. Ирод часто посылал щедрые дары Афинам, Спарте, другим эллинистическим городам. Постоянно нуждаясь в больших средствах, царь резко увеличил налоговое обложение населения. Даже при преемниках Ирода, правивших значительно урезанной территорией, ежегодные поступления в казну достигали 1000–1200 талантов. Многочисленные налоги и поборы крайне обременяли страну и вызывали массовое недовольство, усиленное несовместимыми с иудаизмом нововведениями царя. Так, например, все подданные должны были присягать римскому императору и лично Ироду. При всем том Ирод продолжал считать себя приверженцем иудейской религии.
На беспрерывные народные выступления и восстания Ирод отвечал массовыми кровавыми репрессиями, не щадя даже членов собственной семьи. Он никогда не испытывал покоя, вечно терзаясь страхами и опасениями за своюжизнь и власть. Его семья, члены которой как никто другой должны дать ему успокоение и утешение от государственных забот, служила основным источником его смертельных страхов. В 37 году до Р. X. он взял в жены принцессу царской крови, столь добродетельную, сколь и прекрасную, — знаменитую Мариамну, внучку первосвященника Гиркана II.
К 35 году он казнил отца и брата Мариамны. От природы гордая и обладавшая умом сильным и незаурядным, она не могла спокойно переносить издевательства ревнивого царя. Однажды Мариамна отказалась разделить с ним ложе и стала укорять за убийство ее отца и брата. Царь с трудом снес это оскорбление и готов был сразу решиться на крайние меры, но в это время услышавшая шум ссоры сестра царя Саломея послала к нему виночерпия, которому было приказано сказать, будто Мариамна просила снабдить ее каким-то любовным питьем для царя. Ирод очень испугался и спросил его, что это за питье, и виночерпий отвечал, что Мариамна дала ему нечто такое, содержание чего он и сам не знает. Услышав это, Ирод велел пытать одного из евнухов, наиболее преданного прислужника царицы.
Начался судебный процесс, в результате которого несколько царедворцев поплатились головой за сочувствие жене тирана, а судьи, словно угадав настроение царя, приговорили и Мариамну к смерти, хотя, кроме явной ненависти к своему супругу и так и не найденного зелья, ей ничего нельзя было поставить в вину. По вынесению приговора как сам царь, так и некоторые из судей решили не сразу приводить его в исполнение, а временно посадить царицу в одну из темниц при дворце. Однако настойчивые просьбы Саломеи и на этот раз решили дело — вскоре под предлогом возможности народных волнений, если станет известно, что царица жива, пленницу тайно отвели на казнь.
После казни Мариамны любовь царя к ней разгорелась еще больше Дело в том, что любовь эта вовсе не была сиюминутной или ослабела вследствие привычки, — нет, напротив, с самого начала она была страстным порывом и не угасла впоследствии, даже при длительном сожительстве. Теперь же казалось, что в виде наказания за смерть Мариамны любовь к ней, мертвой, охватила его еще с большей силой, так что теперь он часто громко призывал ее по имени к себе, предаваясь несдержанным слезам, и кончил тем, что, не имея сил забыть несчастную, утопил горе в бесконечных попойках и кутежах. Впрочем, и это отнюдь не помогало, так что Ирод запустил даже государственные дела, а ближайшим слугам велел все время громко звать Мариамну по имени, как будто она была жива и могла услышать их и явиться.
В то время, когда царь находился в таком состоянии, в стране распространилась чума, погубившая не только массу простого люда, но даже многих из друзей царя, и все в один голос утверждали, что это кара ему и всей Иудее за Мариамну. Все это так сильно расстраивало его, что он под предлогом охоты удалился в пустынное, дикое и безлюдное место. Но и здесь ему не довелось насладиться покоем, ибо через несколько дней он впал в опасную болезнь. Страшные боли поразили его затылочную часть головы, за которыми последовало и полное расстройство умственных способностей. Лекари, вызванные к нему, оказались бессильны. И так как все попытки излечить его лекарствами оказались тщетными, врачи согласились более не мучить несчастного снадобьями и диетами, а решили давать ему все, чего бы он ни пожелал, предоставив случаю его выздоровление, на которое, к сожалению, было мало надежды.