Предметом особой гордости Громыко считал подписанный 5 августа 1963 года Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, переговоры по которому тянулись с 1958 года.
К числу успехов отечественной дипломатии во главе с Громыко можно с полным правом отнести предотвращение широкомасштабной войны между Индией и Пакистаном в 1966 году из-за территориального спора о Кашмире. Семь дней подряд – с 4 по 10 января 1966 года – глава правительства А.Н. Косыгин вместе с А.А. Громыко напряженно работали в Ташкенте с руководителями Индии и Пакистана, чтобы достичь взаимоприемлемого компромисса. Результатом ташкентской встречи явилось подписание декларации, которая закрепила договоренность между Индией и Пакистаном прилагать все усилия для создания добрососедских отношений. После возвращения министр пригласил к себе мидовцев, участников переговоров, и сказал: «Эта наша общая с вами дипломатическая победа, советская дипломатия доказала свою способность играть роль объективного арбитра. Поздравляю всех. Отказ от применения оружия для решения спорного вопроса – единственно правильный путь, и это мы доказали. Дипломатия – это искусство, причем коллективное».
К числу крупных успехов Громыко относил Договор о нераспространении ядерного оружия, подписанный 1 июля 1968 года. «Он [договор] показал, – говорил Громыко, – что с США и Англией, двумя столпами НАТО, мы можем решить важную проблему. После подписания в Сан-Франциско Устава ООН это была вторая по значению подпись под историческим документом».
Третьим по значимости своим достижением Андрей Андреевич считал соглашения, подписанные с США в 1972–1973 годах, особенно договоры по ПРО и ОСВ-1, а вслед за ними соглашение о предотвращении ядерной войны (1973).
Существенно оздоровило мировую обстановку подписание 18 июня 1979 года Договора между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений, или Договора ОСВ-2, важную роль в подготовке которого сыграли переговоры Громыко с госсекретарем США С. Вэнсом, затем с президентом Дж. Картером в 1977–1979 годах.
Особое значение Громыко придавал проблемам Центральной Европы, главной из которых не без оснований считал германский вопрос. Историческими можно назвать соглашения СССР, а затем Польши и Чехословакии с ФРГ в 1970–1971 годах, а также четырехстороннее соглашение по Западному Берлину. Именно эти документы и предшествовавшие им усилия расчистили путь к разрядке и созыву Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Существование на протяжении 40 лет двух Германий явилось следствием раскола мира, который не был преодолен и после войны. Основой строительства государственного единства Германии стал Договор «2+4» – один из краеугольных камней мирного устройства в Европе.
Заметный вклад внесла дипломатия Громыко в прекращение вьетнамской войны. Итогом длившегося с 1954 года кровопролитного конфликта стало Парижское соглашение 1973 года о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме.
Подписанный в августе 1975 года в Хельсинки Заключительный акт имел уже не европейский, а мировой масштаб. Это был, по существу, кодекс поведения европейских государств, США и Канады в ключевых сферах взаимоотношений, включая военно-политическую. Была закреплена нерушимость послевоенных границ в Европе, чему Громыко придавал особое значение, созданы предпосылки для укрепления стабильности и безопасности в Европе.
Не менее важно было внедрить хельсинкские принципы в практику, сделать их нормой международной жизни. Это потребовало значительных усилий от советской дипломатии во главе с Громыко. И то что сегодня ОБСЕ, преемница СБСЕ, прошла испытание временем и стала работоспособным, постоянно действующим (а ведь в свое время далеко не все, включая США, разделяли такой принцип) механизмом многостороннего равноправного сотрудничества, в этом немалая заслуга и Андрея Андреевича.
Среди других заслуг Громыко – реализация первой попытки арабо-израильских переговоров о мире – созыв многосторонней конференции в Женеве под сопредседательством СССР и США.
В последний раз порог своего кабинета в здании МИДа на Смоленской площади Громыко переступил 2 июля 1985 года. С этого времени и до октября 1988 года он работал в качестве Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
Перестройку Громыко воспринял неоднозначно. Внешнюю политику страны в тот период считал чрезмерно и неоправданно уступчивой. Разноречивые чувства вызывала в нем и фигура М.С. Горбачева, на чей приход к власти в апреле 1985 года Громыко решающим образом повлиял. По словам его сына, Андрей Андреевич отмечал в Горбачеве такие слабые стороны, как дилетантизм, поверхностность, стремление произвести благоприятное впечатление на партнеров. Результатом всего этого, по мнению Андрея Андреевича, стало резкое ослабление позиций нашей страны, ее роли и места в мире.
Объективности ради следует признать, что в деятельности МИДа под руководством Андрея Андреевича были не только достижения и успехи. Дипломатия Громыко не была свободна от промахов, ошибок, упущений.
Громыко считал, что дипломатическая деятельность – труд тяжелый, требующий от тех, кто им занимается, мобилизации всех своих знаний и способностей. Задача дипломата – «бороться до конца за интересы своей страны, без ущерба для других».
«Работать по всему диапазону международных отношений, находить полезные связи между отдельными, казалось бы, процессами», – эта мысль была своеобразной константой его дипломатической деятельности.
«Главное в дипломатии – компромисс, лад между государствами и их руководителями».
Сам умелый переговорщик, Громыко понимал искусство дипломата как умение завязывать и поддерживать полезные контакты с иностранными дипломатами и представителями властных структур для получения необходимой информации, а затем квалифицированного ее анализа.
Очевидцы отмечали огромную энергию Громыко, его выносливость, колоссальную трудоспособность, умение работать быстро и эффективно, высокую компетентность. Его феноменальная память вызывала удивление даже у видавших виды политиков, к каким, без сомнения, принадлежал канцлер ФРГ В. Брандт. Он писал в своих воспоминаниях, что, встретив Громыко вскоре после его отставки с поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР, был поражен тому, что даже восемнадцать лет спустя он «мог точно вспомнить каждый из тех 55 часов, которые у него в феврале, марте и мае 1970 года заняли беседы с Э. Баром», когда готовился Московский договор между СССР и ФРГ 1970 года.
«Все наши успехи, – говорил Громыко сыну Анатолию, – на переговорах, приведших к заключению важных международных договоров и соглашений, объясняются тем, что я был убежденно тверд и даже непреклонен, в особенности, когда видел, что со мной, а значит, и с Советским Союзом, разговаривают с позиции силы или играют в “кошки-мышки”. Я никогда не лебезил перед западниками и, скажу тебе откровенно, после того как меня били по одной щеке, вторую не подставлял. Более того, действовал так, чтобы и моему не в меру строптивому оппоненту было несладко».
В октябре 1988 года Андрей Андреевич вышел на пенсию и работал над мемуарами.
Он ушел из жизни 2 июля 1989 года. По просьбе семьи Андрей Андреевич Громыко был похоронен не у Кремлевской стены, а на Новодевичьем кладбище.
Бруно Крайский
Бруно родился 11 января 1911 года в семье Макса Крайского – директора текстильных предприятий Австро-Венгрии. Крайские являлись сторонниками габсбургской монархии, консерваторами по убеждению. Бруно, нарушив семейную традицию, в четырнадцать лет вступил в молодежную организацию Социал-демократической рабочей партии Австрии.
В 1929 году Крайский закончил гимназию. Многое для него определила встреча с Отто Бауэром – лидером социал-демократии Австрии. По его совету он поступает на юридический факультет Венского университета.
После того как деятельность СДРПА была запрещена (1934), Крайский часто выезжал в Чехословакию, в Брно, где размещалась штаб-квартира социал-демократической эмиграции. В январе 1935 года он был арестован и предстал перед австрийским судом. Речь Крайского на суде принесла ему известность. Публикации в британской прессе о «процессе 21-го» всколыхнули европейскую общественность. В результате Крайскому вынесли сравнительно мягкий приговор.
В июне 1936 года он продолжал учебу на юридическом факультете, а затем успешно защищал диплом правоведа (1937).
12 марта 1938 года – день аншлюса. В Австрии начались массовые аресты. От Дахау Крайского спас случай. Следователем гестапо, который вел его дело, оказался… его бывший сокамерник. После шестимесячного тюремного заключения Бруно был выпущен на свободу и эмигрировал в Швецию.
В годы Второй мировой войны Швеция приняла многих эмигрантов. Дружба с Вилли Брандтом, начавшаяся в Стокгольме, оказала на Крайского большое влияние. Основной профессией австрийца стала журналистика. Он был корреспондентом ряда европейских газет, встречался с советскими дипломатами.
Многие социал-демократы придерживались идеи создания единого германо-австрийского государства. Крайский был иного мнения. В июле 1943 года Клуб австрийских социалистов принял резолюцию, начинавшуюся словами: «Австрийские социалисты в Швеции требуют восстановления независимой, самостоятельной, демократической республики. Они безоговорочно отвергают ее [Австрии] принадлежность германскому рейху…» Впоследствии Крайский, разрабатывая концепцию «австрийского пути к демократическому социализму», будет неоднократно возвращаться к опыту Швеции.
Весной 1945 года лидеры обновленной Социалистической партии Австрии решили, что Крайский должен остаться в Швеции – в качестве советника австрийской дипломатической миссии. Президент Австрии К. Реннеру считал, что необходимо развивать деловые контакты со шведскими промышленниками, которые могли пом