Запись Скотта 18 марта: «Мы изнурены почти до предела… Моя правая нога пропала – отморожены почти все пальцы…» И на следующий день: «До склада пятнадцать с половиной миль, должны бы дойти в три дня. Ну и продвижение! Пищи есть еще на два дня, но горючего еле хватит на день… Погода вздохнуть не дает. Ветер с севера, температура сегодня -40°». Через три дня: «Метель не унимается… Топлива нет, пищи осталось на раз или на два. Должно быть, конец близок». 29 марта: «С 21-го числа свирепствовал непрерывный шторм… Каждый день мы были готовы идти – до склада всего 11 миль – но нет возможности выйти из палатки, так несет и крутит снег. Не думаю, чтобы мы теперь могли еще на что-либо надеяться. Выдержим до конца… Жаль, но не думаю, чтобы я был в состоянии писать. Р. Скотт».
Через восемь месяцев участники экспедиции нашли палатку. Она была так хорошо поставлена, что устояла против всех ураганов зимы. В ней – трое умерших в спальных мешках, закрытых над головами. Только Скотт отбросил отвороты спального мешка и раскрыл куртку. Под плечами у него лежала маленькая сумка с тремя записными книжками, фотоаппарат, три кассеты с пленками. Из-под снега откопали сани с грузом, которые тащили эти до предела обессилевшие люди. Среди вещей было четырнадцать килограммов геологических образцов. Они не бросили их даже на краю гибели. Из дневника Скотта видно, что научные исследования они продолжали вести до последних дней.
Горькая победа Амундсена
Руал Амундсен неоднократно обращался к Нансену с просьбой предоставить ему «Фрам» для экспедиции на Северный полюс. Он собирался повторить дрейф через Северный Ледовитый океан, но с тем, чтобы на сей раз не пройти мимо полюса. Нансен медлил, все еще надеясь, что ему удастся освободиться, но однажды подошел к Амундсену и сказал: «Руал, вы получите „Фрам“». Он только не мог предположить, что Амундсен резко изменит свои намерения.
Р. Амундсен
Направившийся было вокруг Старого Света на восток Северного Ледовитого океана «Фрам» после захода на остров Мадейру изменил свой курс на 180°: он пошел не на север, а прямо на юг, к Антарктиде. Причина, по которой Амундсен так решил, – известие о том, что Северный полюс достигнут Робертом Пири. А кроме этого, Амундсен знал и о том, что уже отправилась к Антарктиде экспедиция Роберта Скотта на судне «Терра Нова». Амундсен спросил каждого, согласен ли он идти к Антарктиде, и «все до одного ответили мне решительным „да“!», – вспоминал Амундсен.
Поздно вечером «Фрам» покинул Мадейру под парусами, гонимый северо-восточным пассатом прямо к экватору. Через два месяца на меридиане мыса Доброй Надежды «Фрам» выдержал испытание настоящей бурей, но оказалось, что судно, построенное, по замыслу Нансена, для дрейфа во льдах, также способно противостоять океанской стихии. 11 января 1911 года приблизились к антарктическому материку.
Целые сутки шел «Фрам» вдоль ледяной стены на восток, пока она не расступилась, открыв Китовую бухту. Отсюда наметил Амундсен начать поход на полюс. Это главная цель, которой подчинено все!
В бухте внезапно появилось еще одно судно – «Терра Нова» Роберта Скотта. На корабле только та часть экспедиции, которая возвращалась на зиму в Новую Зеландию. Группа Скотта готовилась к походу на полюс. Ее база – в 650 километрах к западу от Китовой бухты. Амундсен отказался от предложения отправить почту с английским судном. «Если б у меня было время, – писал он потом, – я охотно воспользовался бы этой дружеской услугой, но у нас буквально не было времени для писания писем. Каждый час был дорог». «Терра Нова» вскоре ушла из бухты. Как только закончилась разгрузка «Фрама», Амундсен с тремя спутниками отправился в разведывательный маршрут до 80° ю. ш. Там оставлен склад с продовольствием. При возвращении через каждые 15 километров в снег втыкались бамбуковые шесты с флагами, а через пятьсот метров – сушеная рыба, корм для собак.
По возвращении готовится второй поход, и 22 февраля 8 человек во главе с Амундсеном, с собаками и нартами – снова в пути. На сей раз цель – устройство складов через каждый градус широты. 8 марта достигнут 82-й градус широты. Построен склад из снежных кирпичей высотой 4 метра.
Возвращались на базу при морозе под 40° и постоянном сильном ветре. Надвигалась зима. До ее наступления решено сделать еще один заброс продовольствия на 80-й градус широты. Всего на склон ледникового щита по пути возвращения с полюса доставлено три тонны – продукты для людей и корм для собак.
За время зимовки были приготовлены четыре пары нарт, легких, упругих, крепких; покрашены в черный цвет палатки, для них изготовлены темно-красные чехлы; сшита теплая, ветрозащитная одежда; максимально облегчен вес даже ящиков – плотник Стубберуд обстругал их почти до прозрачности.
Еще один разведочный поход – 8 сентября 1911 года. Вышли при температуре воздуха -25°, но уже через четыре дня, когда пройдена была первая сотня километров, столбик термометра опустился до минус пятидесяти пяти. Замерзла жидкость в компасах. Морозный туман не позволил быстро продвигаться вперед. Но сквозь туман просвечивало солнце, и шли, ориентируясь на его красноватый диск. Дошли до первого склада, разгрузились и – обратно.
И вот 20 октября пятеро во главе с Амундсеном, на четырех нартах, в каждую из которых запряжено по 13 собак, отправились к главной цели – к Южному полюсу.
Подъем по склону ледникового щита на высоту 3 тыс. м над уровнем моря к точке Южного полюса и обратное возвращение к Фрамхейму занял 99 дней. За эти 100 дней без одного – преодолено расстояние три тысячи километров. Потом говорили, что Руал Амундсен, как по нотам, разыграл этот поход, легко, играючи совершил подвиг первого достижения полюса. Пожалуй, возвращение пятерых норвежцев из глубины ледового материка на береговую базу в самом деле было похоже на музыкальную пьесу в ритме «presto» (т. е. «быстро»). От гурия к гурию, от склада к складу… Они спустились быстро, окрыленные победой.
Путь же вверх к полюсу был, естественно, труднее. Несмотря на хорошую подготовку этот Амундсеновский поход мог бы и сорваться. Не один раз проваливались нарты в трещины ледников. Но ежедневная норма от 30 до 37 км – выполнялась неукоснительно. С восемьдесят первого градуса через каждые девять километров, а затем и через каждые пять строили из снежных кирпичей гурии. На каждом градусе широты устраивали склады.
7 ноября достигнута широта 82°. За ней – нехоженое пространство, неразведанный путь. Шеклтон побывал южнее, но двигался он с другого направления. На пути же норвежцев встала горная цепь, вершины которой вздымались выше 4500 м. Одну из них назвали именем Фритьофа Нансена. К перевалу поднялись по разбитому трещинами леднику Акселя Хейберга. Вот они уже поднялись на плато. Побит рекорд Шеклтона – 88°23′, установленный им два года назад.
Прошла еще неделя, и утром 14 декабря 1911 года Амундсен со своими спутниками – на полюсе! «Пожалуй, никогда никто из людей не стоял, как я в данном случае, на месте диаметрально противоположном цели своих желаний, – так подытожил он произошедшее. – …Северный полюс с детства притягивал меня, и вот теперь я очутился на Южном полюсе. Можно ли представить себе что-нибудь более противоположное!»
Законы дрейфующих льдов
Окрыленный успехом в Гренландии, пересеченной им на лыжах в 1888 г., Фритьоф Нансен принялся за подготовку к новой большой экспедиции под норвежским флагом, притом совершенно необычным способом. План Нансена заключался в том, чтобы построить специальное судно, которое, благодаря своей форме, смогло бы пересечь Северный Ледовитый океан вместе с дрейфующим льдом. Нансен был уверен в том, что течение пронесет льды и вмерзший в них корабль через район полюса. Его убедила в этом находка обломков американского судна «Жаннетта», раздавленного льдами у берегов Восточной Сибири, за тысячи километров у юго-западной Гренландии. Нансен разработал специальную конструкцию судна яйцевидной формы: благодаря ей напор льдов не сможет раздавить корабль, он будет выталкивать его на поверхность. Почти никто из полярных авторитетов не поддержал план Нансена, кроме первооткрывателя Северного морского пути Норденшельда и русских ученых, оказавших его экспедиции практическую помощь. Он получил от них данные о метеорологических условиях на арктическом побережье России, к востоку от Новосибирских островов. Русский полярный геолог Эдуард Толль дал совет именно от них начать дрейф «Фрама», а не от Берингова пролива, как предполагал первоначально Нансен. Корабль построен, и жена Нансена Эва дала ему имя «Фрам» («Вперед»).
21 июля 1893 года «Фрам» снялся с якоря. На его борту – 13 человек, готовых достичь Северного полюса и установить там норвежский флаг без знаков унии со Швецией, за освобождение от которой тогда боролась Норвегия. В сентябре миновали самую северную точку материка Евразии – мыс Челюскина.
22 сентября «Фрам» достиг точки к северу от Новосибирских островов на 77-й параллели. Внезапный удар заставил всех выскочить на палубу – судно уткнулось в ледяное поле, простиравшееся до самого горизонта. Лед взял судно в плен и, как предполагал Нансен, увлек его с собой. Первые месяцы дрейф был очень медленным, и даже опасались, не попал ли «Фрам» в ту часть Ледовитого океана, где лед совершает круговое движение, не достигая полюса.
Дрейфы «Фрама» и «Седова». 1. Предполагаемый путь «Жаннетты». 2. Дейф «Фрама». 3. Маршрут пешего похода Ф. Нансена. 4. Дрейф «Седова»
К полюсу придется идти на лыжах… 27-летнему Ялмару Юхансену Нансен предложил быть своим спутником, тот с радостью согласился. Нансен и Юхансен не добрались до Северного полюса, но вышли к Земле Франца-Иосифа. Провели там долгую темную зиму, не имея никаких средств к существованию. Но они сохранили ружье и патроны и охотились, создав достаточные запасы мяса, а главное, им удалось не утерять волю к жизни и к завершению начатого дела. Это был один из редких случаев в истории полярных (и не только полярных) зимовок, когда не было ни цинги, ни трагического исхода. Конечно, трудно сказать, как бы все закончилось, если бы не произошла совершенно невероятная встреча Нансена с руководителем английской экспедиции на южной окраине Земли Франца-Иосифа, на мысе Флора. Корабль английской экспедиции доставил Нансена и Юхансена в Норвегию, а ровно через неделю пришел «Фрам», покинувший дрейфующие льды 16 августа 1896 года. Точно нанесенная на карту причудливо изломанная линия дрейфа, впервые протянувшаяся через весь ледовитый океан, показала генеральное направление, по которому происходит вынос льда из северной полярной области.