В последние десятилетия интерес к его личности не угасал. Как это противоречило тому, что было в годы нацистской Германии! Тогда Мартин Борман – «маленький, приземистый человечек в плохо сидящей на нем чиновничьей униформе» – предпочитал все время находиться в тени. Он был «серым кардиналом», теневым правителем гитлеровской империи. «Никто из первой шеренги нацистских бонз, – писал его биограф Йохен фон Ланг, – не был так мало известен, как он».
В конце двадцатых Борман и Гитлер стали близкими друзьями. В день женитьбы Мартина на Герде Бух, дочери депутата рейхстага, вождь партии предоставил молодоженам свой огромный лимузин и сам, лично, стал их свидетелем на свадьбе.
Вечерняя мгла, окутавшая Рейхсканцелярию 1 мая 1945 г., скрывает последние следы пребывания в Берлине Мартина Бормана. Позднее в руки советских военных попадет дневник Бормана. 30 апреля рядом с именами «Адольфа Гитлера» и «Евы Г.» он рисует перевернутый значок «Y» – рунический символ смерти. Последняя запись датирована 1 мая: «Попытка прорыва!»
…Повернувшись к своей секретарше Эльзе Крюгер, он сказал: «До свидания!» Распахнул дверь, вышел. Так исчез человек, которого многие называли «гитлеровским Мефистофелем».
Короткой строкой
Первым, кто начал официально его разыскивать, был британский майор Ричард У.Г. Хортин. 18 октября 1945 г. ему было поручено объявить Мартину Борману, обвиняемому в преступлениях против мира и человечества, а также в военных преступлениях, что 20 ноября «в Нюрнберге, Германия» откроется судебный процесс над ним и еще двадцатью тремя нацистскими руководителями.
Майор Хортин распорядился отпечатать 200 тысяч листовок с портретом находившегося в бегах преступника – Бормана. О нем постоянно напоминали газеты и радио. Но все было напрасно. Обвиняемого так и не удалось найти.
Тем временем лидер движения «Гитлерюгенд» Артур Аксман рассказал на допросе, что бежал из Рейхсканцелярии вместе с Борманом, Людвигом Штумпфеггером, личным врачом Гитлера, Хансом Бауром, пилотом Гитлера, и еще несколькими приближенными вождя. По его словам, неподалеку от моста Вайдендамм они угодили под мощный огонь русских. Аксман пытался укрыться в воронке от снаряда. Рядом с ним, в яме, лежал могущественный рейхсляйтер Борман.
К утру их группа разрослась уже до десяти человек. Все посрывали с мундиров знаки различия, побросали оружие и двинулись на запад вдоль железнодорожных путей. Уже подойдя к станции Лертер, они заметили красноармейцев. Те приняли их за дезертиров из «Фольксштурма» и даже угостили сигаретами. Улыбаясь, сказали привычный пароль: «Война капут, Гитлер капут».
Борман и Штумпфеггер были насторожены. Они явно не доверяли русским. Сигареты, «капут», что дальше? Арест? Нет, пока солдаты не опомнились, надо спешить. И вдвоем они устремились вперед. Чуть позже за ними отправился и Аксман. Вскоре он заметил товарищей. Те лежали прямо на дороге, неподалеку от станции. Они не шевелились. «Я склонился на колени и узнал обоих, Мартина Бормана и доктора Штумпфеггера. Ошибки быть не могло. Оба лежали на спине… Я обратился к Борману, дотронулся до него, стал тормошить. Он не дышал».
Однако на Нюрнбергском процессе на протокол с признаниями Аксмана не обратили никакого внимания. Вероятнее всего, было решено, что Аксман выгораживает беглого Бормана.
Так же отнеслись и к рассказу Эриха Кемпки, личного шофера Гитлера. Тот сообщил, что в ночь на 2 мая видел, как снаряд угодил туда, где находился Борман.
Фридрих Бергольд, адвокат Бормана, переспросил свидетеля: «Вы видели, что взрыв был настолько сильным, что Мартин Борман погиб?»
Кемпка: «Да. Я полагаю, что после взрыва такой силы он погиб».
Слушания закончились. Судьи не вняли сказанному. Этот свидетель тоже мог обманывать их, помогая Борману скрыться.
1 октября 1946 г. трибунал заочно вынес приговор Мартину Борману. Не пойманный пока нацист был осужден на «смерть через повешение». Еще в зале заседаний суда адвокат Бергольд с досадой промолвит, что впоследствии имя Бормана обрастет легендами из-за того, что судьба его так и осталась невыясненной. То были пророческие слова.
Кстати
Вскоре Бормана стали встречать всюду. Он появлялся в Австралии, Египте, Испанском Марокко, итальянском Больцано. В Байройте его видели с президентом Торгово-промышленной палаты, в Мюнхене он нанес визит некоему коммерческому советнику, в чешском Хомутове вел жизнь скромного егеря.
В 1949 г. Пауль Гессляйн, политик-центрист, давно эмигрировавший в Чили, сообщил, что встретил нескольких странных незнакомцев, ехавших верхом; среди них был Борман. Он узнал его на все сто процентов, ведь «с 1930 по 1933 г. часто видел его в рейхстаге». Когда кавалькада двинулась прочь, в сторону леса, он услышал, как Борман крикнул своим спутникам: «Это был Гессляйн!»
Итак, все чаще и чаще Борман, похороненный было Аксманом, преспокойно разгуливал на свободе. Его путешествиям и приключениям не могло положить конец даже решение суда, состоявшегося в Берхтесгадене в январе 1954 г. На нем было заявлено, что Мартина Бормана следует считать умершим 2 мая 1945 г. в 24.00. В одном из берлинских загсов сообщение о его кончине было зарегистрировано под номером 29 223. Церемония прошла тихо и не вызвала интереса у публики. Тем паче что покойный продолжал переписывать свою жизнь.
Уместно будет упомянуть, что в 1945–1970 гг. было собрано около 6400 фактов, доказывавших, что рейхсляйтер вел вполне плотское существование: кто-то что-то видел, слышал, находил. Не покладая рук трудились и полицейские: шестнадцать раз они арестовывали людей, напоминавших Бормана. Впрочем, все задержанные сумели доказать, что никогда в жизни не правили нацистским рейхом. Множество раз находили и могилу Бормана. В этой истории непременно следовало разобраться.
В 1959 г. берлинские судебные власти начали новое разбирательство. Через два года они передали материалы по этому делу во Франкфурт Фрицу Бауэру, одному из самых неутомимых охотников за нацистами. Поначалу тот был уверен, что Борман пережил «Сумерки богов» и теперь скрывается где-нибудь «в Южной Америке».
Кстати
4 июля 1961 г. франкфуртская прокуратура выписала ордер на арест. Участковый судья Оппер, подписавший ордер, разделял мнение «охотника за головами». Существует опасность того, подчеркнул судья, что Борман «и впредь, сознавая всю тяжесть возложенных на него обвинений, будет скрываться от правосудия, как он делал это, начиная с 1945 г.».
Летом 1965 г., дабы проверить давние показания очевидцев, провели раскопки в Берлине близ станции Лертер. Останки Бормана не удалось найти. Тела, когда-то осмотренные Аксманом, так же, как и тело, увиденное Кемпкой, таинственно исчезли. И снова стали множиться гипотезы.
Корреспондент лондонской «Санди таймс» Энтони Терри со слов некоего Эриха Карла Видвальда поведал читателям следующую историю (его статью перепечатали многие издания). Итак, Видвальд помог Борману выбраться из осажденного Берлина. Позднее они переехали в Южную Америку, причем Видвальд стал телохранителем Бормана. Сперва рейхсляйтер поселился на ранчо к югу от аргентинского городка Сан-Карлос-де-Барилоче, возле границы с Чили. Позднее он осел близ границы Бразилии и Парагвая, на берегу реки Параны, в поселке, что назван «колонией Вальднер-555». В этой цифири не было ничего случайного. В свое время Борману присвоили звание обергруппенфюрера СС, и Генрих Гиммлер вручил ему почетное удостоверение члена СС за номером 555.
Короткой строкой
«Железный канцлер» бежал из Берлина не с пустыми руками. Он присвоил 350 миллионов марок – партийную кассу и деньги фюрера. Ему же достались еще 130 миллионов – деньги СС. В джунглях Южной Америки скрывался сказочно богатый человек.
Внимательным читателем нашумевшей статьи был и франкфуртский следователь. Вскоре Видвальд давал показания. Он признался, что выдумал все – и лесную колонию, и бегство из города, и сотни миллионов, доставшиеся тому, по ком плачет веревка. Образ Бормана, едва воплотившись в фигуру владельца лесов и лугов, в экзотического ранчеро, снова растаял. Не жить ему в Аргентине, Парагвае, Чили, ибо путь он держал в СССР.
В конце 1971 г. были опубликованы воспоминания Рейнхарда Гелена, первого председателя BND – Федеральной разведывательной службы, человека, которому не пристало морочить публику россказнями о «солнечной Бразилии». О Бормане он упомянул мимоходом. Вот книга, вышедшая тогда, она называется «Служба». В ней 424 страницы, но нас интересуют не двадцать четыре, не четыре страницы, а лишь четыре абзаца.
Вот они! Торжественный зачин: «А теперь мне хотелось бы прервать длительное молчание, скрывавшее одну важную тайну». Речь пойдет об «одной из самых загадочных историй нашего столетия». Борман был русским шпионом: упрек, впрочем, не нов. Были и другие, подозревавшие «канцеляриста Макиавелли» в двойной игре. Вот только никогда еще немецкий сотрудник спецслужбы такого высокого ранга не обвинял Бормана в шпионаже. Назревала сенсация. Как же его завербовали? Что с ним стало?
В годы войны в Германии работали советские разведчики, и «самым знаменитым их информатором» был Борман, пишет Гелен. Секретные донесения передавались в Москву с помощью единственной берлинской радиостанции, которая работала бесконтрольно. И без помощи Бормана здесь, конечно, не обошлось. После войны бывший нацистский вождь, «великолепно замаскировавшись, жил в Советском Союзе».
Откуда же Гелен узнал об этом? Ему рассказали «два надежных информатора». Их имена он не хотел называть даже на допросе, учиненном ему следователем из Франкфурта Хорстом фон Глазенаппом.
Через год после этих скандальных разоблачений на след Бормана напали простые дорожные рабочие. Прокладывая новые кабели, наткнулись на череп. Тут же стройка замерла. Вызвали полицейских. Те принялись искать «страшный остов костяной».
В течение двух дней, 7 и 8 декабря 1972 г., на свет были извлечены два «относительно хорошо сохранившихся» (как писал прокурор) скелета. Позднее здесь нашли еще несколько выпавших зубов и золотой зубной мост.