Во время «Великой пролетарской культурной революции» Гу Цзеган был объявлен «буржуазно-реакционным академическим авторитетом». 25 августа 1966 года квартира учёного была разгромлена хунвэйбинами-школьниками, погибло много писем и фотографий, а 29‐го числа группа культурной революции Академии наук опечатала библиотеку Гу Цзегана и тем спасла её от уничтожения; однако пользоваться книгами стало на долгое время невозможно. Травля ученого прекратилась только в 1971 году, когда премьер Госсовета Чжоу Эньлай предложил осуществить современное издание «24 династических историй». 1 января 1972 года Гу Цзеган был назначен главой комитета по современному изданию «24 династических историй», которое завершилось в 1978 году. Учёному были возвращены конфискованные рукописи и библиотека. Также он был избран в ВСНП.
Ученый не скрывал радости от смерти Мао Цзэдуна и ареста «Банды четырёх». В 1979 году, после начала процесса над «Бандой четырёх», Гу Цзегану была заказана передовая статья в газету «Гуанмин жибао» на тему исторической критики. В том же году историк принял участие в дискуссии о древнейшем названии китайской этнической общности Ся, или Чжунхуа. В апреле 1980 года Китайское историческое общество избрало его своим председателем. 25 декабря 1980 года Гу Цзеган скончался в Пекине от ишемического инсульта. Библиотека Гу Цзегана, насчитывавшая более 46 тысяч томов, была сохранена в Информационном центре Академии общественных наук Китая.
Гу Цзеган первым предложил теорию стадийного формирования историографии китайской древности. Он полагал, что чем позже появляется мифологический персонаж в литературных текстах, тем к более древнему периоду относится его деятельность. А чем позже сложился миф, тем более детальным он является и тем более могучим изображается его главный персонаж. Причины искажения древней китайской истории Гу Цзеган видел в четырех идолах конфуцианства: идол расового единства китайской нации и ханьцев как её основы; идол исторической непрерывности китайской цивилизации; идол монархии как единственный политический принцип; идол конфуцианского канона как единственной основы науки и образования. Очистка информации древних текстов от влияния «идолов», по мнению ученого, позволяет создать истинную картину древней истории Китая. Он считал, что одному человеку не под силу охватить все аспекты древней истории Китая, а комплексное исследование палеографии, исторической лингвистики, религии, общества и этноса – это мечта о далёком будущем. Историк чаще ставит вопросы, чем дает ответы. Конфликты и интеллектуальное недовольство Гу Цзеган считал важной составной частью процесса познания, поскольку они стимулируют поиск решений проблемы. В автобиографии 1926 года ученый утверждал, что прогресс в Китае исходил не из имперского центра и высокой культуры правящих меньшинств, а от простого народа, не отравленного официальным конфуцианством, и представителей этнических меньшинств с периферии. В соединении необразованного ханьского большинство и периферийного этнического многообразия он видел возможность обновления страны. Главную задачу правительства ученый видел в «перенесении периферии в центр» посредством мобилизации масс и подъёма их культурно-образовательного уровня. Ши Ху и другие историки обвиняли Гу Цзегана в том, что он отверг академическую науку в пользу древнекитайской мифологии.
В январе 1933 года, отвечая на вопросы анкеты шанхайского журнала «Дунфан цзачжи» «Каким господин мечтает видеть будущий Китай? Какие мечты у господина относительно собственной жизни?», Гу Цзеган заявил, что мечтает о тех временах, когда в Китае не останется наркоманов, будет ликвидирована деспотическая семейная система, будет поощряться миграция и каждый получит профессию, а интеллигенция «пойдёт в народ». Ученый считал, что марксизм – «это не приправа, которую можно добавлять в любое блюдо» и он не настолько применим к области древнейшей хронологии или биографии, чтобы во имя него отказаться от принципов текстологии и других вспомогательных дисциплин. Он полагал, что задачей историка является не установление истины, а воссоздание комплексной картины изменений исторического сознания. Историк утверждал, что историческое исследование всегда политически обусловлено вследствие социального заказа и личных убеждений ученого. Но он протестовал против монополизации политического дискурса государством для продвижения определённой доктрины в массы, что имеет катастрофические последствия для исторической науки.
Гу Цзеган является автором следующих работ: «Гуцзи каобянь цункань (Собрание исследований о древних книгах)» (1955), «Цинь-Хань-ды фанши юй жушэн» («Знахари и ученые конфуцианцы периодов Цинь и Хань») (1957) и др.
Михаил Николаевич Тихомиров(1893–1965)
Михаил Николаевич Тихомиров, русский и советский историк, родился 19 (31) мая 1893 года в Москве в семье конторского служащего Никольской мануфактуры фабрикантов Морозовых Николая Константиновича Тихомирова. В 1911 году он окончил с золотой медалью Императорское коммерческое училище в Петербурге, а в 1917 году историческое отделение историко-филологического факультета Московского университета. С октября 1917 года он работал практикантом по внешкольному образованию при культурно-просветительном отделе дмитровского Союза кооперативов, был организатором Дмитровского музея родного края и его заведующим (1918–1919). С февраля 1919 года Тихомиров преподавал палеографию в Саратовском университете. В 1921–1923 годах он был преподаватель Самарского университета, а затем работал в средней школе в Москве, одновременно преподавал на Едином художественном рабфаке при Вхутемасе, в Химическом техникуме (1925–1931) и Книжном политехникуме (1931–1934). Тихомиров также был секретарем культурно-исторической секции Общества изучения Москвы (1925–1930). В 1940 году он стал заведующим отделом рукописей ГИМ. С 1934 года он являлся доцентом, в 1939–1952 годах – профессором, а с марта 1953 года – заведующим кафедрой источниковедения истории СССР исторического факультета МГУ. Степень кандидата исторических наук Тихомиров получил в 1936 году за монографию «Псковское восстание 1650 г.» (1935), а степень доктора исторических наук – в 1939 году за диссертацию, посвященную происхождению текстов Русской Правды. В 1945–1947 годах он был деканом исторического факультета МГУ. В 1935–1953 годах Тихомиров являлся старшим научным сотрудником Института истории АН СССР, а с 1957 года – Института славяноведения. С 1959 года ученый возглавлял группы по публикации Полного собрания русских летописей и «Очерков истории исторической науки в СССР», был председателем Археографической комиссии в 1956–1965 годах. В 1946 году Тихомиров был избран членом-корреспондентом, а в 1953 году – академиком АН СССР. В 1953–1957 годах он был академиком-секретарем Отделения исторических наук АН СССР. Историк также являлся действительным членом Польской академии наук (1959) и почётным членом Американской ассоциации историков (1964). Он был награжден орден Ленина (1963) и двумя орденами Трудового Красного Знамени (1945, 1953). Тихомиров скончался 2 сентября 1965 года в Москве.
Ученый занимался социально-экономической, политической и культурной историей древнерусского города, народных движений в России XI–XVII веков, историей государственных учреждений средневековой России, земских соборов XVI–XVII веков, приказного делопроизводства. Ученый опубликовал важные источники по истории русского права: «Соборное уложение 1649 года» (1961), «Мерило праведное» (1961) и др. Тихомиров считал достоверными так называемые «татищевские известия». Он утверждал, что народные массы выступают движущей силой исторического прогресса. Тихомиров полагал, что русские города превратились в торгово-ремесленные центры одновременно с европейскими городами. Историк отмечал: «Ремесленники и торговцы составляли преобладающую часть населения Москвы, и во время больших восстаний, например в 1547 г., они иногда являлись опасной силой, выступавшей против самодержавия. Московские черные люди, «чернь», как их иногда называли, порой решали судьбу правительства. Когда послы Дмитрия Самозванца прочитали его грамоты в Красном Селе, одной из московских слобод, «чернь вся» вместе с дворянами арестовала царицу Марью и царевича Федора Борисовича и принесла присягу Самозванцу. «Шубники и пирожники» посадили Василия Шуйского на престол. Позже Красносельская слобода принимала участие в восстании Болотникова, выступая против Шуйского». Тихомиров считал, что города у восточных славян выросли из племенных укреплений, которые сначала превратились в княжеские замки-крепости, а затем в центры ремесла и торговли.
М.Н. Тихомиров
Ученый выделил три редакции Русской Правды, а их происхождение связывал с социальными движениями. Тихомиров расшифровал, прокомментировал и опубликовал вместе с А.В. Арциховским тексты берестяных грамот («Новгородские грамоты на бересте») (1953). Он утверждал: «По своему экономическому развитию Киевская Русь была передовой страной Европы. Ремесло Киевской Руси достигло высокого развития, что доказано раскопками советских археологов в Киеве, Новгороде, Смоленске и других городах. Ремесленные изделия Киевской Руси XI–XII вв. достигали высокого совершенства, особенно производство дорогих изделий из серебра и золота. Большой спрос на серебряные и медные украшения доказывается находкой литейных форм для массового производства. Среди раскопок и случайных находок в различных русских городах имеется большое количество каменных литейных форм для самых разнообразных предметов. Найдены формы, в которых отливались: височные кольца, перстни, браслеты – запястья, браслеты ложновитые, колты для чернового орнамента, лоты с ложной зернью и сканью, бусы с ложной сканью, диргемы (подражания), подвески к ожерелью, пуговицы, кресты «энколпионы» и др. Производство ряда изделий достигло в Киевской Руси высокого совершенства, в частности оружейное дело. Недаром во французском средневековом эпосе прославляется «кольчуга», сделанная на Руси. На целом ряде предметов, сделанных в XI–XII вв., имеются надписи русских мастеров. Наиболее известны кратиры новгородских мастеров Братилы и Косты: «Братило делал», на другом – «Коста делал». Первый сосуд по своим палеографическим данным датируется концо