Из телеграммы Ферзена царю: «Будучи… отрезанным от эскадры и не имея возможности соединиться, решился прорваться во Владивосток и дал полный ход, чтобы уйти от начавших погоню неприятельских крейсеров. Рассчитывая встретить неприятельские крейсера при изменении курса на Владивосток и при неимении к тому времени и угля, взял курс на бухту Владимир, куда и пришёл ночью с 16-го на 17-е… При входе, вследствие мглы, в 1 час 30 минут ночи выскочил всем корпусом крейсера на камни. Имея угля только 10 тонн и не видя возможности снять крейсер, свёз команду на берег и, чтобы крейсер не достался в руки врагов, взорвал его. Ранено в бою 6 нижних чинов; офицеры и остальная команда здоровы».
Команда добиралась до Владивостока пешком больше месяца. Поскольку прорыв «Изумруда», пусть даже закончившийся гибелью корабля, выгодно отличался от участи сдавшихся и интернированных кораблей, начальство решило расценивать его как подвиг, и барон Ферзен даже получил наградное Георгиевское оружие «За храбрость». Японцы действительно появились в бухте Святого Владимира, но намного позже, в июле. Разумеется, останки русского крейсера их ничем заинтересовать уже не могли. Впоследствии все, что возвышалось над водой, разобрали на металл, но под водой некоторые конструкции еще сохранились, в частности днище, плиты броневой палубы, фрагменты борта; в 1988 г., незадолго до кончины советской власти, нашли перо руля, одну из дымовых труб крейсера и подняли целую 120-мм пушку (она теперь во владивостокском музее), а судовой колокол ранее находился в старой экспозиции Центрального военно-морского музея в Санкт-Петербурге. Участник экспедиции 1988 г. С. Бевз пишет: «Мы попробовали обнаружить верп, малый якорь, который команда крейсера завела с кормы при попытках сняться с камней. В прошлом году (1987. – Е.С.) дальнегорцы видели его на грунте, но не придали значения находке. А зря – верп поможет положить конец слухам, что Ферзен намеренно посадил корабль на отмель. Если так, зачем заводить верп?» Конечно, такие слухи немногого стоят, но важно отметить: если верп действительно «существовал» в районе крушения и притом принадлежал именно «Изумруду» (что тоже надо доказать, там за века скопилось много различных корабельных обломков), стало быть, со стороны капитана и команды были попытки спасти корабль, что заставляет несколько с другого ракурса смотреть на свидетельство А. С. Новикова-Прибоя.
Японский броненосец «Микаса»: четырежды спасенный
«Микаса» – наверное, самый знаменитый корабль японского флота. С ним в этом плане может разве что сравниться гигант Второй мировой войны «Ямато». Но «Микаса» оказался счастливее: несмотря на то что над ним четырежды нависала опасность сгинуть, на сегодняшний день он является единственным в мире сохранившимся (пусть хотя бы частично) классическим эскадренным броненосцем. Пребывает себе на покое в Йокосуке. Как он дошел до жизни такой сквозь бои и аварии – расскажем вкратце.
«Микаса» был шестым японским эскадренным броненосцем, построенным в Англии в преддверии Русско-японской войны. Первые два, уже устаревавшие «Фудзи» и «Ясима», копировали английской проект броненосца «Ройял Соверин», последующая четверка ориентировалась на проект «Канопуса», однако все они были настолько разными, что говорить об их серийности можно было лишь условно; например, «Сикисима» и «Хатсусе» имели по три трубы, «Асахи» и «Микаса» – по две, и вдобавок у последнего была самая сильная и совершенная система бронирования (каждая шестидюймовка в казематной батарее его собратьев дополнительно обносилась броневым редутом, у «Микасы» же казематная батарея была забронирована целиком, создавая тем самым словно третий броневой пояс), расстояние меж башнями артиллерии главного калибра было намного короче. Именно поэтому адмирал Того избрал его в качестве своего флагмана.
Броненосец «Микаса». 1901 г.
Выстроен «Микаса» был на фирме «Виккерс» в г. Бэрроу в 1899–1902 гг., имел водоизмещение в пределах 15 140—15 979 тонн, длину – 131,7 метра, ширину – 23,23 метра, осадку – 8,23 метра. 25 котлов Бельвиля обеспечивали скорость в 18 узлов – увы, в реальности, а не только на бумаге, как наши новейшие эскадренные броненосцы типа «Бородино», не говоря уже о «старичках» типа «Сисоя Великого», «Наварина» и др. Артиллерию составляли четыре 12-дюймовых орудия главного калибра и четырнадцать 6-дюймовок (на две больше, чем на «Бородине»).
Японские броненосцы превосходили наши по многим статьям – они были крупнее, быстроходнее, но гораздо серьезнее была отработанная в течение первого этапа войны система массированного огня, сосредотачиваемого на одной цели, и, конечно, гигантское превосходство количества и качества взрывчатого вещества в снарядах.
«Микаса» честно отвоевал всю войну, находясь в авангарде японских сил, и получал тяжелые повреждения в обоих генеральных сражениях – в Желтом море 28 июля 1904 г. (получил более 20 попаданий, в том числе шесть 12– и 10-дюймовыми снарядами) и при Цусиме 14–15 мая 1905 г. (получил более 40 попаданий, в том числе 10 12-дюймовых и 22 6-дюймовых). Но главного чаяния русских артиллеристов «Микаса» не выполнила – на дно не пошла. И всего через несколько дней после окончания войны, 11 сентября 1905 г., гордый боевой корабль взлетел на воздух в Сасебо – главной базе японского флота. По неизвестной причине возник пожар в кормовом артиллерийском погребе; боеприпасы сдетонировали, произошел мощнейший взрыв, и флагман Того ушел на дно до спардека, став на ровный киль. Погибли порядка 251–256 человек, еще 343 получил ранения и ожоги. Официальной причиной назвали разложение нитроцеллюлозного пороха, повлекшее за собой его самовозгорание. Может, и так, ну на то она и официальная версия. Не исключена безалаберность расслабившегося экипажа и отмечание им долгожданной победы, тем более что адмирал отбыл в Токио, а большая часть офицеров на борту отсутствовала.
Итак, перед японцами стояла непростая задача – спасти свой флагманский броненосец, и они с ней справились, хоть и не без труда. После трех неудачных попыток они обратились к долгосрочному, но беспроигрышному варианту: вокруг «Микасы» набили сваи, залепили щели между ними и откачали из образовавшегося бассейна воду. Огромную пробоину в 25 квадратных метров залатали железными щитами, после чего вернули воду, и 7 августа – через 11 месяцев после катастрофы! – броненосец всплыл. Его ремонтировали более двух лет, так что на парадном смотре японского флота 14 октября 1905 г., на котором предстали и наши поднятые (хотя еще капитально не восстановленные) и пленные корабли, роль флагмана Того играл «Асахи». Так «Микасу» спасли в первый раз.
В 1921 г. броненосец принял участие в интервенции против Советской России и, следуя от Сахалина к Владивостоку, крепко сел на мель у южной оконечности острова Аскольд. Снять его не могли, и казалось, что он должен стать жертвой штормов, однако один из них оказался для «Микасы», как ни парадоксально, спасительным: сила стихии сдвинула корабль с мели, после чего его старые соплаватели, «Фудзи» и «Кассуга», привели его во Владивосток. Там вражеский корабль был поставлен в док, в сентябре – октябре подлатан и после этого отведен в Японию для полноценного ремонта. Учитывая его возраст, это вряд ли уже было благоразумно, но у японцев свой взгляд на такие вещи, причем весьма похвальный. Мы, не задумываясь, пустили на гвозди знаменитого «Потемкина», провоевавшие две мировых войны дредноуты «Гангут» («Октябрьская революция») и «Севастополь» (одно время – «Парижская коммуна»), макаровского «Ермака», да и «Авроре» несколько раз за ее историю грозила та же участь. А японцы мало того что во второй раз спасли старый корабль; когда по Вашингтонскому договору 1922 г. мировые державы обязывались пустить большую часть своих флотов на слом, японцы, не дрогнув, отправили на переплавку более современные корабли, а всю «великолепную четверку», разбившую три русские эскадры, сохранили. «Фудзи» стал ученым судном и плавказармой японских курсантов в Йокосуке (потоплен американцами в гавани и разобран только в 1948 г.), «Сикисима» – брандвахтой в Сасебо (в итоге повторил судьбу «Фудзи»), «Асахи» был переоборудован в судно для спасения и подъема затонувших подводных лодок (потоплен американцами в мае 1942 г. у берегов Индокитая). А из «Микасы» было решено сделать мемориал.
Сознавая все проблемы и риски, связанные с поддержанием броненосца на плаву, японцы вырыли на набережной в Йокосуке котлован, завели в него «Микасу» и засыпали его корпус по ватерлинию. На открытии музея 12 ноября 1926 г. присутствовал сам старый адмирал Хэйхатиро Того. Так «Микасу» спасли в третий раз. На его борту создали экспозицию, посвященную войне с Россией, там же было помещено много мемориальных предметов, в том числе, например, щит артиллерийского орудия с русского крейсера «Баян» (ставшего у японцев «Асо»), затем на одной из фотографий отчетливо видна одна из барбетных башен, явно снятых с одного из собратьев «Микасы».
Японцы любят символизм. 14 мая 1905 г. молодой мичман Исороку Ямамото находился на борту броненосного крейсера «Ниссин», когда в корабль угодил русский снаряд, и его осколком мичману оторвало два пальца. Распланировав уничтожение американского флота в Перл-Харборе в 1941 г., адмирал Ямамото распорядился, чтобы в момент начала атаки над флагманским японским авианосцем «Акаги» подняли священную реликвию – флаг «Микасы», который развевался над броненосцем 14–15 мая 1905 г. (такова «каноническая версия» из работы Н. Н. Яковлева о Перл-Харборе; иногда, впрочем, это оспаривается, как всего лишь красивая легенда, и просто был символически использован точно такой же сигнальный флаг Z, а будто «тот самый» сигнальный флаг Z Того подарил англичанам на коронацию Георга V, и флаг вернулся в Японию только в 2005 г. и помещен в синтоистском храме, посвященном адмиралу Того (грубо говоря, он стал у японцев святым). По крайней мере, такой же сейчас висит на ноке рея броненосца).
Разгром милитаристской Японии, казалось, сокрушил все основы, на которых зиждилось Японское государство и его идеология. Старый броненосец явно не вписывался в новые реалии. На фото 1950-х гг. отчетливо видно: корабль-музей полностью разорен, снято все, что можно, – трубы, мачты, башни, орудия, почти все надстройки. Остался только врытый в землю корпус.