ьевичу сформировать собственное литературное мировоззрение.
В то же время Железнов сближается с редакцией журнала «Москвитянин». Известно, что большое влияние на его судьбу, в том числе и литературную, оказал наказной атаман Уральского казачьего войска А. Д. Столыпин, известный своими прогрессивными взглядами государственник.
Казачий хорунжий стал публиковать свои рассказы, очерки на страницах «Москвитянина». Повесть «Уральцы. Очерки быта уральских казаков» принесла ему литературную известность. В ней автор познакомил читателей с военной историей и военным бытом казаков с берегов Урала (Яика).
Свою повесть офицер Иосаф Железнов преподнёс наследнику цесаревичу Николаю Александровичу, который наградил автора за интересный историко-литературный труд золотыми часами.
В 1857 году хорунжий добровольно остаётся на второй срок полковой службы в Москве: в казачьем Московском полку он прослужил до 1862 года. Теперь он много печатается в «Русском вестнике», «Библиотеке для чтения» и «Отечественных записках» как уже хорошо известный литератор. Он много разъезжает по станицам уральского казачества, неутомимо собирая материал по истории, этнографии и быту родного ему казачества.
Когда войсковой атаман генерал Столыпин предложил казачьему писателю написать «Историю Уральского казачьего войска», Железнов отказался, хотя имел к тому времени богатейший, собранный им на Урале документальный материал. Он не хотел связывать себя, как творческого человека, обязательствами по времени и официальности.
Иосаф Игнатьевич Железнов ушёл из жизни трагично, очень рано, в 39 лет. В 1863 году его, атамана войскового рыболовства, обвинили в «корысти и беспорядках» во время рыбного промысла. Хорунжий не смог вынести такого навета на себя и застрелился.
По другим данным, причиной его самоубийства стал конфликт, возникший на его последнем месте службы членом войсковой канцелярии. Тогда между начальником Уральского края, исполняющим одновременно обязанности наказного войскового атамана, и выборными от казачества членами канцелярии возникли серьёзные разногласия. Иосаф Железнов в том конфликте встал на сторону своих земляков, защищая старинные казачьи права.
В 1871 году почитателями писателя и историка И. И. Железнова в Уральске, на Старом кладбище, ему на могиле был поставлен памятник с надписью:
«Автору „Уральцев“ — от земляков».
Но это были ещё не все посмертные почести, отданные уральскими казаками своему знаменитому на литературном поприще земляку. Прилегающая к Старому кладбищу площадь получила название «Железновской».
Собранные им материалы он в своём большинстве не успел обработать и напечатать. Многие из них увидели свет уже после его смерти благодаря усилиям его друга М. К. Курилова. Они публиковались в 1869–1871 годах в «Уральских войсковых ведомостях».
Литературное наследство казачьего писателя велико. Это такие известные в своё время повести и рассказы, как «Василий Струняшев», «Картины аханного рыболовства», «Картины казацкой жизни», «Хива», «Предания о Пугачёве», «Сайгачники», «Маринкин городок» и многие другие.
…Железнов известен не только как казачий писатель, но и как самый видный представитель «казакоманства» — казачьей идеологии XIX столетия. Это принесло ему большую известность в общественных кругах России. Он идеализировал «казачью старину» с её патриархальным укладом жизни. «Казакоманство» в ту пору считалось частью славянофильства.
Бытописатель и историк Урала в своих статьях выступал в защиту старинных казачьих обычаев, против давления на них официальных властей. По этому поводу И. И. Железнов писал:
«Вы хотите, чтобы казак был смирен как овечка и силён как лев. Эти два качества несовместимы. Стало быть, хотение останется хотением…»
«На родине, у домашнего очага, среди родительских преданий и обычаев, в сфере хозяйственных занятий казак не должен быть стеснён ни мундиром, ни вытяжкой рук по швам и тому подобными вещами и учреждениями, полезными и разумными в казармах и лагерях, но вредными и не имеющими смысла в обществе…»
О себе лично и о своём казачьем мировоззрении хорунжий-уралец литератор Иосаф Железнов писал и говорил откровенно и прямо:
«Я, если меня разбирать с общей точки зрения — гуманист, но коснись дело до интересов казаков, я — эгоист. Я днём и ночью, и наяву и во сне желаю, чтобы казак имел не только необходимое, но и лишнее…»
Писателя Иосафа Игнатьевича Железнова в старой России хорошо помнили. В 1888 году в Санкт-Петербурге вышло его трёхтомное собрание сочинений с первым биографическим очерком о нём. Автором очерка стал Н. А. Бородин, известный уральский учёный-краевед.
В 1910 году это трёхтомное издание переиздаётся под общим названием «Уральцы». В новой России память об интересном писателе и историке казачьего Урала возвращается из незаслуженного забытья.
Василий Иродионович Серов(1829–1901)
У каждого казачества были свои герои, которые совершали удивительные подвиги на войнах и в походах. Для уральцев такое имя — иканский герой сотник Василий Серов. Он совершил со своими казаками подвиг, о котором в своё время говорила вся Россия и который остался навечно в отечественной военной истории.
Серов родился на берегах Урала. Отец имел возможность отдать своего сына на учёбу в войсковое училище, которое тот успешно закончил в 1844 году. Действительную же службу 15-летний Василий Серов, как человек, получивший немалое образование, начал урядником в Уральской войсковой канцелярии, которой требовались грамотные люди.
Он прослужил в ней четыре года, после чего получил назначение начальником степных Приузенских хуторов. Через год Серов в составе 7-го Уральского казачьего полка отправился в Венгрию. Но до дунайских равнин полк по дальности перехода не дошёл и был оставлен для несения службы в Виленской губернии.
В 1851 году полк вернулся в Уральск. И в том же году 22-летний Василий Серов получил первый офицерский чин хорунжего и вышел на «льготу», то есть стал войсковым запасником. Через два года его призвали в строй и назначили младшим офицером Гурьевской линейной команды.
В Гурьеве Серов женился и продолжил службу в должностях комиссара (начальника) гурьевского и сарайчикового провиантских магазинов (складов) Уральского казачьего войска.
Затем он стал смотрителем войсковых судов на Каспийском море. Должность по тому времени было значимой, поскольку основной доходной статьёй уральского казачества, в отличие от других войск России, было рыболовство на Каспии и реке Урал.
Служба у Василия Серова ладилась. В 1855 году он получает чин сотника. В 1859 году становится есаулом. И в тот же год награждается первым своим орденом — Святого Станислава 3-й степени.
…Действительная офицерская служба его проходила в эпоху, когда Российская империя через Киргизскую (Казахскую) степь начала своё продвижение в Среднюю Азию, которая тогда называлась Туркестаном. В Туркестанских военных походах казаки, как пешие, так и конные, оказались незаменимой силой.
В 1864 году принимается решение соединить две пограничные линии — Сырдарьинскую и Сибирскую. От казачьих войск — Уральского, Оренбургского и Сибирского — вытребовали дополнительное, сверхштатное количество людей, как это бывало в подобных случаях. Уральцы, кроме обычного наряда, обязывались послать на берега реки Сырдарьи отдельную конную сотню. В её состав брали только добровольцев-льготников, которые в войнах старой России назывались охотниками.
Такая сотня сформировалась быстро. Командовать ею было поручено есаулу Василию Серову. Охотников вооружили тогда новейшим стрелковым оружием — штуцерами со штыками, которого в восточных казачьих войсках ещё не было.
Серовская сотня сперва стояла в степной крепости Перовске. Затем её перевели южнее, на границу с Кокандским ханством, в крепостной городок Туркестан. Под его стенами сотне уральских казаков-охотников и довелось вписать себя в летопись славы не только родного войска, но и всего отечественного казачества.
В ноябре 1864 года воинственный правитель Коканда хан Алимкул задумал нанести русским неожиданный и сильный удар. Речь шла о смелой военной операции. Со своей армией, которая, по разным источникам, оценивается в 10–15 тысяч человек, большей части конницы, Алимкул выступил из Ташкента в обход главного отряда противника, через его тылы, на город Туркестан. То есть речь шла о достаточно глубоком и хорошо продуманном манёвре.
Уже потом стало ясно, что главным экспедиционным силам генерала Черняева грозила серьёзная опасность. Внезапное взятие ханским войском укреплённого Туркестана отрезало русских от их главной коммуникационной линии, по которой к ним поступали подкрепления и провиант. Черняев о неприятельских замыслах не знал.
Ничего не подозревал о дерзких замыслах кокандцев и полковник Жемчужников, комендант Туркестана. Но его не могла не интересовать обстановка в дальних окрестностях вручённой ему на сохранение крепости, взятой в своё время с боем. Поэтому комендант приказал сотне есаула Серова провести рекогносцировку, то есть разведку близлежащего района. В другом случае это была бы рядовая, боевая задача.
В сотне насчитывалось немногим более ста конных казаков, вооружённых штуцерами. На всякий случай комендант крепости Жемчужников отправил с ней орудийный расчёт единорога с ограниченным запасом боевых зарядов.
4 декабря сотня уральцев-охотников выступила из Туркестана и почти сразу же неожиданно и для себя, и для неприятеля оказалась перед всей армией Алимкула. Кокандцы уже приблизились к Туркестану, о чём русское командование и не подозревало. Встреча сторон состоялась у небольшого селения Икан, от которого и произошло название того знаменитого боя.
Есаул Василий Серов понял, что вражеское войско надо задержать у Икана любой ценой. По его приказу казаки-охотники создали в степи укрепление, положив перед собой на землю лошадей, которые стали укрытием для людей. Единственное орудие было поставлено там, откуда уральцам грозила наибольшая опасность.