В марте 1915‐го линкор вместе с «Цесаревичем» возглавлял группу кораблей в Або-Оландском районе, а в июле, после вступления германской армии в Курляндию и резко возросшей активности кайзеровского флота у Либавы и Виндавы, перешел в Рижский залив. 26 июля немцы стянули к Ирбенскому проливу огромные силы – 8 дредноутов, 7 додредноутов, 3 линейных крейсера, 9 крейсеров, 34 эсминца и миноносца, 39 тральщиков, не считая более мелких кораблей. Этим силам, почти втрое превышавшим весь Балтфлот, противостояли «Слава», дивизия эсминцев, минзаг «Амур», четыре субмарины и четыре канонерских лодки.
На рассвете 26 июля немецкие тральщики под прикрытием линкоров «Эльзас» и «Брауншвайг», крейсеров «Тетис» и «Бремен», начали траление Ирбенского пролива. Их начали обстреливать канонерские лодки «Храбрый» и «Грозящий», после чего немедленно попали под огонь главного калибра линкоров. Когда к месту боя подошла «Слава», немцы перенесли огонь на нее, дав шесть безрезультатных залпов. Комендоры «Славы» огня не открывали, заставив немцев строить по этому поводу разные предположения. Истина же заключалась в том, что орудия линкора были изношены и страдали недостаточной дальнобойностью, а командование русского флота не хотело это демонстрировать.
В тот день прорыв немецкого флота в Рижский залив не удался – пройдя три линии минных заграждений, немцы напоролись на третью, где два тральщика погибли, а крейсер и эсминец были повреждены. После этого вице-адмирал Эрхард Шмидт приказал отходить. Через неделю попытку повторили с участием линкоров «Позен» и «Нассау», крейсеров «Бремен», «Аугсбург», «Пиллау» и «Грауденц», 30 эсминцев и миноносцев, 26 тральщиков. Бой со «Славой» начался 3 августа 1915 г. в 14.05. Залпы как немецких линкоров, так и русского ложились с недолетами. Кроме линкоров, «Слава» стреляла также по немецким крейсерам, миноносцам и тральщикам. 4 августа артдуэль началась ранним туманным утром, и в 8.45 немцы добились первых трех попаданий в «Славу». Повреждения в руле и пожары устранили быстро, но пороховой погреб левой кормовой башни затопили во избежание возгорания. Дальнейшее положение линкора представлялось крайне тяжелым – «Слава» не могла ни вернуться на базу через Ирбенский пролив, ни пойти на север из-за большой осадки и была обречена на гибель в неравном бою. Положение спасло лишь то, что 8 августа, столкнувшись с яростным отпором канонерской лодки «Сивуч» (см. отдельную статью), немцы сами ушли из Рижского залива.
В сентябре – октябре 1915 г. «Слава» неоднократно обеспечивала высадку десанта и артиллерийскую поддержку русской пехоты, вела бои с береговыми батареями противника. Во время одной из таких дуэлей около Туккума (ныне Тукумс, Латвия) прямым попаданием снаряда в боевую рубку был убит командир линкора с декабря 1914‐го, капитан 1‐го ранга Сергей Сергеевич Вяземский. Посмертно он был произведен в чин контр-адмирала и награжден Георгиевским оружием. 14 апреля 1916‐го линкор подвергся внезапной атаке двух немецких гидросамолетов, в «Славу» попали три бомбы, убившие 5 и ранившие 4 матросов. В дальнейшем германские гидропланы еще дважды атаковали линкор, но 29 бомб цели не достигли, как, впрочем, и огонь русских зенитчиков. Летом 1916‐го «Слава» снова поддерживала огнем наступление русской 12‐й армии к западу от Риги. Ответный огонь береговых батарей вреда линкору не причинял. (Этот эпизод показан в фильме «Адмиралъ», где «Слава» названа крейсером, а никогда не командовавший ей А.В. Колчак – ее командиром.) 12 сентября 1916‐го шедшая на полном ходу «Слава» была атакована одновременно подводной лодкой UB-31 и несколькими торпедоносцами, но безуспешно. Это была первая в истории атака самолетов-торпедоносцев на движущийся боевой корабль.
Февральские события 1917 г. «Слава» пережила намного сдержаннее, чем ее «соседи» по бригаде линкоров, на которых бушевали расправы над офицерами. Более того, матросы «Славы» возмутились тем, что «Император Павел I» навел на них восьмидюймовые орудия и прислал своих «десантников» для расправы над офицерским составом. 4 марта 1917‐го матросы линкора поклялись в верности своим офицерам. Конечно, такое поведение моряков было обусловлено тем, что, в отличие от других линкоров, «Слава» в 1915–1916 гг. постоянно находилась в боях, и офицеры с матросами спаялись в крепкую боевую семью. Однако весной – летом 1917‐го в состав экипажа влилось и новое пополнение, уже зараженное революционными идеями.
Летом 1917‐го «Слава» вышла в Моонзунд на усиление сил Рижского залива. 29 сентября того же года германцы предприняли операцию по захвату Моонзундских островов и прорыву в Рижский залив. 4 октября германские линкоры «Кёниг» и «Кронпринц» в сопровождении крейсеров «Страсбург» и «Кольберг» и эсминцев двинулись вперед. Им противостояли линкоры «Слава» и «Гражданин» (так после революции стал называться «Цесаревич»). В 10.05 «Слава» открыла огонь по немецким тральщикам, накрыв их с третьего залпа. Немецкие линкоры отвечали, но пока под их огонь попали только «Гражданин» и крейсер «Баян». При этом в маневрировании были крайне стеснены как русские корабли, так и немецкие.
В 10.50 немецкие тральщики, невзирая на огонь русских, сумели проделать проходы в минных заграждениях, и «Кёниг» с «Кронпринцем» на большой скорости пошли на сближение с русскими линкорами, яростно обстреливая их. В 12.25 «Кёниг» добился трех попаданий в подводную часть левого борта «Славы». Образовалась огромная сквозная пробоина, погасло электричество, были затоплены артпогреба в носу, возник сильный крен на левый борт, а носом линкор осел на полтора метра. Но плавучести корабль не терял и имел возможность идти на малом ходу. Тем не менее немцы зашли тяжелораненой «Славе» с кормы, и в 12.29 линкор получил еще два попадания в церковную и батарейную палубу, а в 12.39 – еще два, в церковную палубу и радиорубку. В корпусе образовалась сильная течь, котлы заливало, и ход корабля замедлялся. Осевшая уже на 10 метров носом «Слава» медленно уходила на север, редко-редко отстреливаясь из кормовой башни и отбиваясь от немецких гидропланов зенитками…
Но было очевидно, что уйти от преследования линкору не удастся. Поэтому было решено взорвать корабль. В кормовые бомбовые погреба заложили тротиловые патроны, экипаж сняли подошедшие миноносцы, и в 13.42 «Славу» покинули ее командир, капитан 1‐го ранга В.Г. Антонов, и последние пятеро офицеров. В 13.58 раздался первый взрыв, в 14.12 – второй, а в 14.20 – третий, и «Слава» с оторванной кормой погрузилась в воду. Но пожар на полузатопленном линкоре продолжал бушевать до ночи 5 октября…
С выжженного остова «Славы» уже в 1917–1918 гг. было снято все, что можно – сперва местными рыбаками, затем немцами. Еще в начале 1930‐х «скелет» линкора был хорошо виден над поверхностью Рижского залива. Но время и люди не пощадили славный корабль. В частности, пикрин из разобранных снарядов «Славы» эстонцы с острова Муху использовали как краситель, в результате чего ярко-желтые женские юбки стали традиционным элементом местного народного костюма.
В советском флоте название «Слава» использовалось также неоднократно, однако из «балтийского» оно стало «черноморским». Через сорок лет после гибели линкора, в августе 1957 г. оно было присвоено крейсеру «Молотов», который входил в состав Черноморского флота до 1972 г. А в 1976–1995 гг. название «Слава» носил ракетный крейсер, затем переименованный в «Москву» и до 2022 г. бывший флагманом Черноморского флота.
Гидротранспорт «Орлица»(1903–1964)
Тесное взаимодействие военной авиации и Военно-морского флота началось в 1910‐х годах. Именно тогда в различных флотах мира появились первые корабли, призванные обеспечивать деятельность аэропланов – сперва разведчиков, позже истребителей и бомбардировщиков. В русском флоте такие корабли сначала классифицировались как гидроавиатранспорты или гидрокрейсера. И первым из них стала «Орлица». Правда, «в девичестве» она носила совсем другое название – «Вологда».
Идеей «скрестить» авиацию и флот Россия обязана капитану корпуса инженер-механиков флота Льву Макаровичу Мациевичу, который в 1909 г. выступил в Петербурге с докладом «О состоянии авиационной техники и возможности применения аэропланов в морском флоте». В этом докладе Мациевич утверждал, что «при помещении одного или нескольких аэропланов на палубе судна, они могут служить в качестве разведчиков, а также для установления связи между отдельными судами эскадры и для сообщения с берегом». Идея Мациевича была одобрена, но, к сожалению, трагическая гибель летчика в авиакатастрофе не позволила ему в полной мере встать у истоков русской морской авиации. Первые реальные опыты по оборудованию боевого корабля устройством для базирования самолета были предприняты на Черноморском флоте (линкор «Три Святителя», ноябрь 1912 г., затем крейсер «Кагул» и яхта «Алмаз»). Командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. Эссен также высказался за оснащение крейсеров «Баян» и «Паллада» устройствами для несения кораблей. Но приоритет был у Черноморского флота – там предполагалось приспособить для несения самолетов транспорт «Днепр». Все изменилось с началом войны, и «центр тяжести» развития русской морской авиации сместился на Балтику, где в то время совершала мирные рейсы будущая «Орлица».
Грузопассажирский пароход был построен в Великобритании на верфи «Каледон шипбилдинг энд инжиниринг» в 1903 г. и 9 июля того же года продан за 74 060 фунтов стерлингов московскому Торговому дому братьев Лассман. Судно получило приписку к порту Виндава (ныне Вентспилс, Латвия) и патент на подъем русского коммерческого флага. Затем «Вологда» была продана рижской компании «Гельмсинг и Гримм» и получила название «Императрица Александра». Параметры судна: водоизмещения – 3800 тонн, длина – 91,5 метра, ширина – 12,2 метра, осадка – 5 метров. Мощность – 2200 лошадиных сил, скорость – 12 узлов.
В 1903–1914 гг. судно совершало регулярные рейсы на грузопассажирской линии Петербург – Лондон. После начала Первой мировой войны, 27 декабря 1914 г., «Императрица Александра» по предложению Н.О. Эссена была приобретена в собственность Морского ведомства и переименована в «Орлицу». Переоборудование судна для нужд Военно-морского флота началось в январе 1915 г. на Путиловской верфи. Первым командиром «Орлицы» был назначен капитан 2‐го ранга Борис Петрович Дудоров. Этот офицер стоял у истоков создания русской морской авиации, с июля 1915 г. был начальником авиаотдела службы связи флота, а с декабря 1916 г. был начальником Воздушной дивизии Балтийского моря. В 1917 г. Дудоров был произведен в контр-адмиралы и назначен морским агентом (атташе) в Японии, откуда в Россию так и не вернулся.