революции. А в 1918‐м началась новая война в жизни лодки – Гражданская. Согласно приказу В.И. Ленина, «Минога», «Окунь», «Касатка» и «Макрель» были 30 сентября 1918 г. по железной дороге отправлены из Петрограда в Саратов, на усиление Астраханско-Каспийской военной флотилии. Само это путешествие секретного эшелона № 667 через всю страну уже было серьезным испытанием.
На Каспии «Минога» приняла участие в боевых действиях против британского флота, однако явных успехов не добилась. Лодку неоднократно бомбили вражеские гидросамолеты, но ни одна из таких атак успешной не была. 21 мая 1919 г. появившаяся у побережья Мангышлака английская эскадра во главе с вспомогательным крейсером «Президент Крюгер» подвергла силы небольшой красной флотилии интенсивному обстрелу, была сильно повреждена и загорелась плавбаза «Ревель», у борта которой стояла «Минога». Командир лодки Ю.В. Пуарэ сумел вовремя отвести субмарину на большое расстояние от горящей плавбазы и благодаря этому «Минога» была спасена.
С весны 1920 г. «Минога» вместе с подводными лодками «Окунь», «Макрель» и «Касатка» ошвартовалась у плавбазы в Баку. В июле она была зачислена в состав Морских сил Каспийского моря, а через пять лет ее сдали в отдел фондового имущества для разборки. 21 ноября 1925 г. в связи с износом всех механизмов «Минога» была сдана в Комгосфонд для демонтажа и реализации и впоследствии разделана в Бакинском военном порту на металл.
Первенец русского и советского подводного флотов, «Минога» не прославилась яркими боевыми победами, однако навсегда осталась в морской истории как принципиально новый боевой подводный корабль, оснащенный дизельными двигателями, своего рода прародитель всех последующих малых русских и советских субмарин.
Линейный корабль «Севастополь/Парижская коммуна»(1911–1957)
Вскоре после Русско-японской войны, в апреле 1907 г., император Николай II утвердил судостроительную программу, направленную на восполнение потерь и усиление Балтийского флота. Опыт прошедшей войны был тщательно проанализирован, что позволило подойти к созданию нового (вернее, забытого старого) класса боевых кораблей – линейных (в 1870–1907 гг. линкоров в составе русского флота не было). Коренным образом были пересмотрены требования к живучести, непотопляемости корабля, уровню его бронирования и, главное, к качеству артиллерии. Внимательно изучали и зарубежный опыт, тем более что в Великобритании как раз появился приниципиально новый линкор «Дредноут» (в переводе «Несокрушимый»). Это название стало нарицательным – с 1910‐х гг. дредноутами называли современные линкоры нового типа. Основное соревнование в постройке подобных кораблей развернулось между Великобританией и Германией. В России предпочли брать не количеством, а качеством – проект первых русских дредноутов разрабатывался чрезвычайно тщательно, что в итоге позволило получить первоклассные корабли, с честью служившие долгие годы.
Изначально Морской технический комитет рассматривал девять вариантов будущего линкора. Затем число участников конкурса сократилось до двух – английский проект Виккерса и русский «Новое судостроение». Выбор остановили на отечественном варианте. Строить предполагалось четыре корабля, задачей которых было «передвижение на военном театре, действия в составе эскадры и бой в линии баталии на различных дистанциях». В феврале 1908 г. был объявлен второй этап конкурса, в котором участвовали уже 18 фирм с 51 проектом. Лидерами были немецкая «Блом унд Фосс», Балтийский завод и проект В. Куниберти, но победа в итоге досталась Балтийскому заводу. Технический проект на заводе разработали к апрелю 1909 г. Главными авторами выступили профессора Морской академии И.Г. Бубнов и А.Н. Крылов.
Каждый из четырех линкоров стоил огромных денег – 37 миллионов золотых рублей. Дополнительные ассигнования зависели от позиции Государственной думы, а она своего разрешения не дала на том основании, что флот охвачен революционной смутой и строительство четырех дредноутов только «увеличит количество бунтарей». И тем не менее Морское министерство в мае 1909 г. распорядилось о закладке кораблей. В их постройке участвовало огромное количество русских фирм и предприятий: судостроительную сталь поставляли Кулебакский завод и объединение «Продамет», башни – Металлический и Путиловский заводы, элеваторы и системы аэрорефрижерации погребов – завод «Г.А. Лесснер», электрооборудование – заводы «Дюфлон, Константинович и К°», «Сименс и Шуккерт», «Вольта», «Всеобщая компания электричества», телефоны и приборы управления стрельбой – заводы Гейслера и Эриксона, якорные и рулевые устройства – нижегородский завод «Сормово», Франко-русский завод изготовлял для строившихся на Адмиралтейском заводе линкоров паровые турбины, котлы и вспомогательные механизмы.
В один день 3 июня 1909 г. на Балтийском и Адмиралтейском заводах были заложены все четыре корабля будущей серии. Но работы начались только осенью. Поскольку денег на строительство фактически не было, на стапелях будущие линкоры простояли почти два года. Правительство вынуждено было пойти на уступки Думе и провести чистку Морского министерства, после чего запрос на кредиты был все-таки одобрен депутатами и утвержден императором 19 мая 1911‐го. После этого работы пошли значительно быстрее, и уже 16 июня 1911‐го головной линкор серии был спущен на воду. Он получил название «Севастополь» в честь героической обороны Севастополя в 1854–1855 гг. и был уже четвертым русским боевым кораблем, носившим это название. Предыдущий «Севастополь», эскадренный броненосец типа «Полтава», прослужил всего четыре года и был затоплен экипажем в 1904‐м в Порт-Артуре. Названия всей серии были повторены теперь в названиях дредноутов («Севастополь», «Петропавловск», «Полтава»), но к ним еще добавился «Гангут».
На протяжении 1912‐го на линкоре устанавливали броню, делали фундаменты под орудийные башни и артпогреба. Весь 1913 г. «Севастополь» постепенно обзаводился мачтами, трубами, мостиками, рубками, настилом палубы, а в начале 1914‐го рабочие Балтийского завода монтировали на линкоре артиллерию и системы управления. После этого «Севастополь» перешел в Кронштадт на ходовые испытания, которые прошли успешно и продемонстрировали большой потенциал дредноута. Так, на испытаниях машинной установки она смогла на протяжении трех часов поддерживать мощность 32 950 лошадиных сил – это почти на тысячу лошадиных сил превосходило проектную мощность.
Самый мощный русский боевой корабль начала Первой мировой войны – линкор «Севастополь»
В целом тип «Севастополь» получился очень удачным, и его по праву можно назвать одним из мощнейших линкоров мира начала ХХ в. Полное водоизмещение – 26 900 тонн, длина – 181,2 метра, ширина – 26,9 метра, осадка – 9,1 метра. Мощность – 32 950 лошадиных сил, скорость – 19 узлов. Экипаж – 31 офицер, 28 кондукторов и 1066 матросов. Бронирование – от 25 до 203 миллиметров, причем броней закрывался почти весь надводный борт, что было нетипично для дредноутов. Главным «козырем» линкора была его артиллерия. Главный калибр – двенадцать 305‐миллиметровых орудий Обуховского завода образца 1907 г., установленных в башнях Металлического завода. Практическая скорострельность составляла 1,2 выстрела в минуту, дальнобойность – более 23 километров. Время заряжания – 40 секунд, расчет – 10 человек. Противоминная артиллерия состояла из 16 120‐миллиметровых орудий. Зенитное вооружение на всех линкорах предполагалось стандартное – по восемь 75‐мм, четыре 47‐мм и четыре 63,5‐мм зенитных орудия, – но фактически на каждом корабле оно было индивидуальным. Торпедное вооружение состояло из четырех однотрубных, неподвижных 450‐мм подводных торпедных аппаратов, установленных в бортовых отсеках в носовой части корабля.
В сравнении со своими зарубежными «ровесниками» «Севастополь» и его систершипы выигрывали практически во всем. Строившиеся одновременно с ними германские дредноуты типа «Остфрисланд» и «Кайзер» имели крайне неудачное расположение главного калибра, не позволявшее вести огонь при определенных углах. Американские линкоры типа «Флорида», французские «Курбэ», британские «Колоссус» – все они имели по десять 12‐дюймовых орудий главного калибра, а не двенадцать, как «Севастополь». Лишь итальянский линкор «Данте Алигьери» имел такие же огневые возможности, как русские корабли. Но по качеству самой артиллерии «Севастополь» снова вырывался вперед – обуховские 305‐миллиметровые пушки и 470‐килограммовые снаряды к ним образца 1911 г. были поистине идеальными. По качеству броневого пояса «Севастополь» и его систершипы также превосходили немецкие «Кайзеры». Таким образом, перед Первой мировой войной русский флот пополнился новейшими кораблями, которые могли с легкостью противостоять своим «одноклассникам» всех флотов мира.
Но, к сожалению, яркими победами во время кампаний 1914–1917 гг. «Севастополю» прославиться не было суждено. Задачи у Балтийского флота были сугубо оборонительными. Если германские и английские линкоры активно «гонялись» друг за другом по всем океанам, участвовали в масштабных сражениях, а их экипажи получали бесценный боевой опыт, то командование русского флота считало, что каждый линкор, на постройку которого ушли миллионы золотых рублей, – это бесценное сокровище, которое нужно беречь как зеницу ока. Каждый конкретный случай боевого использования линкоров решала Ставка. В итоге участие дредноутов в Первой мировой войне было скорее пассивным и, в сущности, обесценило все усилия, затраченные на постройку таких кораблей.
Весной – летом 1915‐го «Севастополь» несколько раз выходил на учебные стрельбы и маневры. 14 августа линкор прикрывал русские эсминцы, выставлявшие в сильный шторм минные заграждения в Ирбенском проливе. На другой день «Севастополь», возвращавшийся в Гельсингфорс, трижды ударился килем об отмель и в конце концов остановился. Нижнюю часть форштевня помяло, повреждено было и днище корабля. Сквозь пробоины в корпус поступило 350 тонн воды. Ремонт занял полтора месяца. Впоследствии «Севастополь» еще дважды повреждал днище и килевую балку: Балтийское море было слишком мелким и «тесным» для такого гиганта. Еще одно ЧП произошло 17 октября 1915‐го – тогда при погрузке боеприпасов полузаряд 305‐мм орудия, находившийся в металлическом футляре, рухнул на палубу зарядного погреба и загорелся. К счастью, взрыва не последовало, но один матрос умер от ожогов, четверо были ранены.