Судьбы «новиков» после революции также сложились по-разному. Некоторые были потоплены в 1918 г. в Цемесской бухте Новороссийска, некоторые вошли в состав Белого флота, в 1920‐м ушли из Крыма в Константинополь и затем в Бизерту, два корабля («Автроил» и «Капитан 1‐го ранга Миклухо-Маклай») достались Эстонии и в 1930‐х были проданы в Перу, где служили до 1950‐х; другие вошли в состав советского флота. В нем «новики», как правило, получали названия в честь вождей революции, причем они со временем могли меняться. Так, «Азард» с 1922 г. назывался «Зиновьев», а с 1928‐го – «Артем»; «Лейтенант Ильин» с 1919 г. назывался «Гарибальди», с 1922‐го – «Троцкий», с 1928‐го – «Войков». Старые корабли продолжали нести службу и во время Великой Отечественной, причем демонстрировали куда лучшую мореходность и более высокую прочность, чем современные советские эсминцы проектов 7 и 7у. За проявленные мужество и героизм эсминцы «Валериан Куйбышев» (бывший «Капитан Керн»), «Войков» (бывший «Лейтенант Ильин»), «Незаможник» (бывший «Занте») и «Железняков» (бывший «Корфу») были награждены орденом Красного Знамени. Последние советские «новики» были выведены из боевого состава флота только в конце 1950‐х. Эти красивые, высококачественные и новаторские по конструкции эсминцы единогласно признаны шедеврами русского и мирового кораблестроения.
Линейный корабль «Императрица Мария»(1913–1916)
Вопрос о постройке современных линейных кораблей для Черноморского флота остро встал в 1910 г., когда Турция начала переговоры с Великобританией о покупке трех дредноутов. Стало очевидно, что сил старых эскадренных броненосцев, в 1907‐м переклассифицированных в линкоры, на Черном море более недостаточно. 23 сентября 1910 г. на заседании Совета министров России был оглашен доклад, согласно которому для Черноморского флота следовало срочно построить три новых линкора в дополнение к старым «Евстафию», «Иоанну Златоусту» и «Пантелеимону».
Задача упрощалась тем, что уже существовал проект балтийских дредноутов типа «Севастополь», который решено было взять за основу. Однако на черноморских линкорах сразу были учтены некоторые невыгодные моменты северного проекта. В частности, благодаря тому, что развал носовых шпангоутов был увеличен, уменьшилось заливание носовой части кораблей при волнении.
Конкурс на постройку был объявлен 9 июня 1911 г., в нем приняли участие Балтийский и Адмиралтейский заводы, завод «Руссуд», Общество Николаевских заводов и верфей, германская фирма Круппа. Окончательный эскизный проект разрабатывался на основе предложений «Руссуда» и ОНЗ и В. 11 октября 1911‐го три линкора были заранее зачислены в списки Черноморского флота под названиями «Императрица Мария», «Император Александр III» и «Екатерина II». Закладка кораблей произошла в один день, 17 октября 1911‐го, при этом «Марию» и «Александра» строил завод «Руссуд», а «Екатерину» – ОНЗ и В. Однако головным линкором была объявлена «Императрица Мария» вне зависимости от того, какими темпами пойдет строительство и какой корабль будет спущен на воду первым. При этом, по контрактным данным, «Екатерина II» изначально предполагалась несколько более крупной, чем ее систершипы.
В итоге «Императрица Мария» была спущена на воду первой, 19 октября 1913 г. Название, которое носил корабль, было наследственным для Черноморского флота. Его носил парусный 84‐пушечный линкор, флагман П.С. Нахимова в Синопском сражении. Название как бы намекало на то, что новая «Императрица Мария» станет такой же смертоносной для турецкого флота, как ее предшественница. Если первая «Императрица Мария» была названа в честь вдовы Павла I, матери Александра I и Николая I императрицы Марии Федоровны, то вторая – в честь вдовы Александра III и матери Николая II, носившей такое же имя. Таким образом, названия двух кораблей из трех были «семейными» – в честь Александра III и его супруги, родителей правящего государя.
Водоизмещение корабля – 25 465 тонн, длина – 168 метров, ширина – 27,3 метра, осадка – 9 метров. Мощность – 33 200 лошадиных сил. Скорость – 21 узел. Бронирование – от 32 до 262 миллиметров. Главный калибр – 12 305‐миллиметровых орудий в четырех башнях. Противоминная артиллерия была представлена 16 новейшими 130‐миллиметровыми орудиями Обуховского завода (для сравнения – на крейсерах типа «Светлана» артиллерия главного калибра состояла из 15 таких орудий). Зенитная артиллерия – пятью 75‐миллиметровыми орудиями, торпедное вооружение – четырьмя 450‐миллиметровыми торпедными аппаратами. Таким образом, черноморский дредноут был вооружен значительно лучше, чем его балтийские прообразы. Экипаж – 1220 человек.
На ходовых испытаниях «Мария» выявила ряд недостатков: корабль сидел в воде «свиньей», т. е. с ощутимым дифферентом на нос, и неважно слушался руля. Причину этого явления своевременно устранили, и на следующих кораблях серии его уже не наблюдалось. Появление в составе флота мощного дредноута резко изменило соотношение сил на Черном море, тем более что заказанные Турцией у англичан линкоры в строй с началом войны так и не вступили. Правда, в составе турецкого флота действовал германский линейный крейсер «Гёбен», однако близко к побережью он подходить не осмеливался. Тем более что «Императрица Мария» не отстаивалась на базе, как балтийские линкоры, а почти постоянно находилась в боевой работе. Так, 13–15 октября 1915 г. дредноут прикрывал действия «Пантелеимона», «Евстафия» и «Иоанна Златоуста» у Зонгулдака, 2–4 и 6–8 ноября 1915 г. обеспечивал боевую работу 2‐й бригады линкоров у Варны и Евксинограда, в феврале – апреле 1916 г. участвовал в Трапезундской десантной операции. После назначения летом 1916 г. командующим Черноморским флотом вице-адмирала А.В. Колчака «Императрица Мария» стала его флагманским кораблем.
Загадочная гибель линкора «Императрица Мария» стала одной из главных трагедий русского флота
Однако судьба первого черноморского дредноута оказалась трагически короткой. 7 октября 1916 г. в полумиле от берега, будучи на Севастопольском рейде, корабль погиб от мощнейшего взрыва порохового погреба. Трагедия произошла в 6 часов 15 минут утра. С мест стоянок линкоров «Императрица Екатерина Великая» и «Евстафий» было хорошо видно, что на месте первой башни главного калибра «Марии» и ее передней дымовой трубы возникла гигантская горящая впадина. От огня занялись кранцы первого выстрела противоминной артиллерии… Экипаж линкора самоотверженно пытался тушить возгорание, на помощь к кораблю устремились пожарные и портовые катера, буксиры и шлюпки. Но серии взрывов продолжались. Менее чем через час агонизирующий линкор начал быстро валиться на правый борт, опрокинулся вверх килем и погрузился в воду.
Вместе с линкором погибли 225 человек, тяжело ранены были 85. Жертв могло оказаться намного больше, если бы в момент взрыва, произошедшего в носовой башне линкора, его экипаж не стоял на молитве в корме корабля. Многие офицеры и сверхсрочники находились в береговом увольнении до утреннего подъема флага, и это спасло им жизнь. Немедленно созданная комиссия так и не установила точно причину неожиданного взрыва. Версий было множество – от самовозгорания пороха до халатности членов экипажа. Однако в основном следствие склонялось к тому, что гибель новейшего корабля – это вражеская диверсия. Вывод комиссии звучат так: «Причиной взрыва послужил пожар, возникший в носовом зарядном арт. погребе главного калибра линкора, в результате возгорания картузного 305‐мм порохового заряда, повлекшего за собой взрыв нескольких сот зарядов и снарядов главного калибра, находившихся в носовых погребах. Что в свою очередь привело к пожарам и взрывам боеприпасов, хранившихся в погребах и кранцах первых выстрелов для 130‐мм орудий противоминного калибра и боевых зарядных отделений торпед. В результате – разрушена значительная часть корпуса линкора, в том числе и бортовая обшивка. Вода стала заливать его внутренние помещения, вызывая крен на правый борт и дифферент на нос, резко возросшие после экстренного затопления остальных арт. погребов главного калибра. Корабль, имея большие разрушения носовых палуб и водонепроницаемых переборок, принял много забортной воды, потерял устойчивость, перевернулся и затонул. Предотвратить гибель линкора после повреждения наружного борта, выравнивая крен и дифферент затоплением других отсеков, было невозможно…»
Уже в 1990‐х гг. сотрудники ФСБ России А. Черепков и А. Шишкин, проведя собственное расследование, пришли к выводу, что взрыв на «Императрице Марии» устроила хорошо законспирированная германская разведывательная группа «Контроль К», члены которой работали на Николаевских судостроительных заводах и до, и после революции. Руководил разведсетью уроженец Херсона Виктор Верман, который был завербован германской разведкой в 1908 г. На допросах Верман рассказывал: «Из лиц, мною лично завербованных для шпионской работы в период 1908–1914 годов, я помню следующих: Штайвеха, Блимке, Наймаера, Линке Бруно, инженера Шеффера, электрика Сгибнева». Эти лица, выполняя задание Вермана, устроились на «Руссуд», в частности Сгибнев отвечал за установку электрооборудования на «Императрице Марии». «В 1912–1914 годах, – рассказывал Сгибнев, – я передавал Верману разные сведения о ходе их постройки и сроках готовности отдельных отсеков – в рамках того, что мне было известно». Однако, вопреки ожиданиям, никакого сурового наказания Верман в 1930‐х не понес – его просто выдворили из СССР. А в 1989‐м… вообще реабилитировали, как жертву сталинских репрессий!..
Работы по подъему затонувшего корабля-гиганта начались уже в год его гибели. Проект спасения «Марии» предложил А.Н. Крылов: в загерметизированные отсеки линкора подавали сжатый воздух, благодаря чему затонувший корабль понемногу поднимался со дна. В ноябре 1917‐го «Мария» всплыла почти всей кормой, а к лету 1918‐го – целиком. Орудийные башни поднимали отдельно. В августе 1918‐го линкор отвели в док, но до его восстановления дело так и не дошло. В 1927 г. корпус «Императрицы Марии» был разрезан на металл.