Салемские ведьмы
Недалеко от американского города Бостона в штате Массачусетс находится небольшой городок Салем (Сайлем), который считается одним из старейших в США. Свое название он получил в честь Иерусалима, от слова «шолом» – «мир». Так назвали его первые переселенцы из Европы, протестанты-пресвитериане, которые постаралась внедрить на новой земле порядки религиозного Средневековья. Они боялись еретиков, а занятие колдовством приравнивали к страшному преступлению, которое можно было искупить только жертвенностью на костре или виселицей. Неукоснительное следование жестоким церковным законам, ограничивавшим нормальную жизнь, привело к «гонению на ведьм».
Эта охота на ничего не ведавших женщин началась в 1692 году. Город был объят эпидемией подозрительности и страха. Доносы поступали к судье по самым незначительным поводам. Достаточно было двум горожанам указать на человека и обвинить его в связи с дьяволом, как за подозрительным посылали стражу. Вскоре начались судебные процессы, продолжавшиеся с перерывами почти семь лет и приведшие к тяжелым трагическим последствиям в жизни горожан.
Американский писатель Натаниель Готорн (1804–1864), уроженец Салема, посвятил теме религиозного безумия в родном городе целых два романа. Первый он назвал «Алая буква». Готорн с юности испытывал угрызения совести и чувство вины за своих предков-земляков, которые в своем пуританском рвении преследовали женщин, показавшихся им по каким-то неведомым признакам ведьмами. Горожане требовали от судей жестокого наказания подозрительных особ, обвиняемых в колдовстве, чародействе, близости с сатаной, только на основании наговора. В первом романе писатель впервые приподнял завесы тайн жизни предков-пуритан и рассказал, что такие жуткие реликты прошлого, как инквизиция, в том числе аутодафе с костром, виселицей, пытками и позорный столб, не остались в дремучем прошлом, они были «перевезены» в головах людей из Европы в Новую Англию, где дали ужасающие ростки на девственной земле.
Во втором романе «Дом о семи фронтонах» Готорн был еще более откровенен. Он написал о семейном проклятии и своих ведьмах… Оказывается, его прадед, судья Джон Готорн, был тем самым участником страшных процессов 1692–1697 годов. Его дед выносил обвинительные приговоры ни в чем не виновным женщинам.
История охоты на ведьм в Салеме началась с того, что в 1692 году две девочки, 9 и 12 лет, Элизабет и Эбигейл заболели, по всей видимости, нервной истерией, называемой в те годы одержимостью. По непонятным причинам они страшно кричали, бились в истерике, их мучили судороги. Но в их криках звучали знакомые имена. Пришедшие для успокоения детей священники местной общины услышали в их криках «откровения» и решили, что девочки кричали от мучительных страданий, потому что дьявол искушал их изнутри. Они выкрикивали имена местных женщин и мужчин. Первых они называли ведьмами, вторых – колдунами. Более того, в их повторных криках священники услышали также доказательства связи названных жителей с дьяволом.
Процесс над салемскими ведьмами. Художник Я. Люйкен
Это страшное «откровение» всем показалось божеским наказанием за грехи и буквально всколыхнуло весь Салем. Люди заговорили о прозрении детей, которые указали им, взрослым, на страшное бедствие, зародившееся в чистом пуританском мире общины. Необходимо было срочно принять самые строгие меры, чтобы оградить себя от бесов и прочей нечисти. Сообща они приняли решение найти указанных людей, заточить их в подвалы тюрьмы, в которых водились крысы, и допросить. Дети своими криками заразили всех истерией и подозрительностью, весь город был парализован психозом «охоты на ведьм». Людей нашли, бросили в подвалы и допросили. Они от всего отказывались, не признавали себя ведьмами и колдунами, не понимали, почему девочки называли их имена. К ним стали применять пытки.
Не выдержав страшных мучений, некоторые признавались в обвинениях, оговаривая себя. Кто не сознавался, оставался в подвалах тюрьмы для дальнейшего расследования. В общей сложности девочки указали на 180 человек. Судьи выслушали показания каждого, но не поверили им. Решение было суровым – 31 человек был осужден за ведьминство (ведовство), 19 из них повесили, трое умерли в тюрьме, остальных наказали. Всех казненных, как прокаженных, вывезли за черту города, чтобы, не дай бог, их души не вышли из могил и не потревожили покой истинно верующих…
Лишь спустя несколько лет, уже в начале XVIII века, судьи города Салема под давлением общественности других городов опомнились, прозрели и вынуждены были признать, что поддались заклинаниям священников, были введены в заблуждение «откровениями» больных девочек. И тем не менее только в XX веке община штата Массачусетс приняла окончательное постановление об отмене обвинений всем осужденным на тех процессах 1692 года. Наконец в 1992 году в Салеме был установлен памятник жертвам «охоты на ведьм» и открыт Музей салемских ведьм. Музей расположен в старинном здании, похожем на средневековую крепость. Он является самым большим в мире музеем ведьм. Слева от входа на возвышении установлен монумент ведьме. Она в развевающихся одеждах обреченно двигается навстречу своей судьбе…
Все тюремные подвалы в Салеме сохранились до сегодняшнего дня. Там стали проводить театрализованные представления, в котором артисты местного театра в одеяниях XVII века в точности воспроизводят сцены суда, допроса и даже пыток… Помимо актеров в подвалах можно увидеть и бледные измученные лица обвиняемых – это восковые фигуры женщин, которых назвали ведьмами и приговорили к казни. Музей салемских ведьм хорошо известен в США. В год его посещают около 150 тысяч человек. Сам город, с его духом трагической старины, не раз становился объектом для киносъемок многих исторических фильмов.
Казнь на Красной площади
В 1689 году под Москвой, в селе Преображенском, состоялось венчание семнадцатилетнего царя Петра с Евдокией Лопухиной, дочерью боярина Федора Лопухина. Невеста была старше жениха на три года. Этот брак оказался несчастливым – молодые не подходили друг другу. Вскоре Петр увлекся немкой Анной Монс, а жену потребовал заточить в монастырь. В монастырской жизни привлекательная опальная монахиня-царица сошлась с майором Степаном Богдановичем Глебовым. Петру доложили, что любовники якобы готовят переворот, жаждут его сместить. Разъяренный Петр готов был лишить жизни обоих.
Евдокия Лопухина. Парсуна
В 17 лет юный царь Петр, увлеченный потешными баталиями в селе Преображенском, не испытывал ни малейшего желания жениться, но ослушаться матери Натальи Нарышкиной, которая опасалась, что трон может захватить царевна Софья, не мог. Нарышкина торопилась сделать своего сына настоящим мужчиной, тогда он стал бы полноценным царем и трон по праву наследования принадлежал бы ему одному. В условиях того времени женатый мужчина считался полноправным хозяином в семье, в своем доме, в своем государстве.
По отзывам современников, царица Евдокия, в девичестве ее имя Прасковья, была девушкой спокойной, покладистой, обладала привлекательной внешностью, но она была далека от энергичного и любознательного Петра. Евдокию воспитывали в традициях патриархальной русской семьи: послушание старшим, выполнение по дому хозяйственной работы. Петру же нравилась свободные «заграничные люди». Через год его брак практически распался, и он увлекся немкой Анной Монс, проживавшей с родителями в Немецкой слободе, недалеко от центра Москвы.
Роль несвободного женатого человека тяготила царя, он мечтал избавиться от брачных уз, однако молодая царица уже воспитывала сына Алексея, рожденного ею в 1690 году. Петр страшно раздражался, грозился, и в 1698 году ему удалось наконец спровадить ее в Суздальско-Покровский монастырь – традиционное место ссылки неугодных цариц. Там Евдокию постригли под именем Елены. Теперь царь был полностью свободен и активно занялся государственными делами, в том числе своими личными.
Как говорили, в монастыре Евдокии жилось очень тяжело. В бытность царицы она вкусила многие прелести придворной жизни, привыкла к послушным служанкам. Теперь она оказалась на положении нищенки – ее лишили даже казенного обеспечения. Продукты, одежду и все необходимое ей доставляли родственники. От тоски и бытовых трудностей «царица» чуть не заболела и умоляла своих настоятельниц отпустить ее на волю. Не поставив в известность царя, через полгода ей разрешили скинуть монашеское одеяние и жить при монастыре. Так она превратилась в мирянку. Но смена одежды не означала полноты свободы и личного счастья. Молодой женщине хотелось иметь рядом человека, который утешил бы ее. Бывший при ней духовник Федор Пустынный быстро сообразил, в чем нуждалась его подопечная.
Примерно в 1710 году, когда Евдокии исполнилось 28 лет, духовник порадовал «царицу» и пригласил к ней в гости приехавшего в город Суздаль для набора рекрут майора Степана Глебова, которому в то время тоже было 28 лет. Высокий статный мужчина приглянулся Евдокии. Но эта встреча оказалась для Степана роковой. Он влюбился в бывшую супругу царя, она ответила ему взаимностью, и оба забыли обо всем на свете. Молодые люди пытались скрыть свою связь, но это им плохо удавалось. Все жившие рядом с монастырем знали, что майор ходит к «царице». Прелюбодейство в те времена считалось большим пороком. Возможно, царь не скоро узнал бы о «преступной» любовной связи своей бывшей жены, если бы не государево дело об измене, в котором главной фигурой был его сын царевич Алексей. Царь дал указание офицерам, расследовавшим связи Алексея с дальними и близкими родственниками, отправиться в Суздаль и узнать, не была ли его бывшая жена также причастна к этому делу.
В Суздаль отправился капитан-поручик Скорняков-Писарев. Он побывал в «келье» бывшей царицы, посмотрел на ее жизнь и удивился. Оказывается, бывшую царицу обслуживали к тому времени многие служанки, в сундуках у нее имелись разные богатые одежды, на столе появлялись изысканные кушанья. Она не только ни в чем не нуждалась, она жила гораздо лучше, чем прежде. Нашлись доброхоты, которые несли отверженной и забытой царице разное добро. А еще донесли ему, что у нее появился красивый любовник, который делал ей подарки. От этого бывшая царица буквально расцвела.