Скорняков-Писарев рассказал царю подробности жизни опальной Евдокии, в том числе интимной, положил на стол письма, в которых «царица» откровенно делилась со своим любовником мнением относительно их будущего, ругала своего мужа. Ошеломленный Петр пришел в такое неистовство, что готов был тотчас отправиться в Суздаль и самолично вершить расправу не только над Евдокией и Глебовым, но и над всеми монастырскими угодниками, которые потакали любовной связи его бывшей жены. Оказывается, наказанная им «царица» вовсе не страдала от одиночества и тяжелой работы. Более того, она не была монахиней, сама превратила себя в мирянку! И никто этому не препятствовал! Последнее особенно разозлило царя, ведь если Евдокия мирянка, то, по церковным законам, его брак не был расторгнут! Значит, его вновь рожденные дети не имели права на престол. И только царевич Алексей, рожденный от Евдокии, изменивший царю и желавший сместить его, был единственным законным наследником.
Расправа готовилась страшная. В Суздаль срочно был направлен вооруженный отряд во главе с капитаном, которому вменялось в обязанность арестовать всех людей, связанных с Евдокией и Глебовым, доставить их в Преображенское и учинить допрос с пристрастием. Все так и было сделано. Главными преступниками среди привезенных десятков обвиняемых оказались: Степан Глебов, Федор Пустынный, иеромонахи, настоятельницы, монашки. Все, кроме Глебова, как один признались в своем злонамеренном потакании бывшей царице, но оправдывали себя тем, что не могли перечить ее приказаниям. Допрошенный отдельно Глебов, признался только в любовной связи с царицей, но отрицал какие-либо встречи с царевичем Алексеем, отрицал какие-либо замыслы относительно свержения царя. Пытали всех. Глебова особенно. Били кнутом, подвешивали, прикладывали к ранам раскаленное железо. Глебов всячески выгораживал Евдокию, которую, как утверждал, любил всем сердцем и душой.
20 февраля 1718 года в застенке Преображенской пытальни Глебова свели с Евдокией. Они оба признались в любовной связи. И тут на стол выложили его письма, написанные якобы тайно, в которых он гневно отзывался об известной персоне, против которой следовало бы поднять возмущение. Писал ли на самом деле так Глебов, теперь сказать трудно. Скорее всего, судьи решили его опорочить, чтобы придать делу политическую окраску. Петр не мог простить «сопернику» интимное оскорбление. И хотя не было найдено никаких доказательств связи Глебова с «заговорщиками», об этом процессе иностранные послы сообщали своим монархам страшные подробности, якобы любовника бывшей царицы приговорили к мучительной казни: сначала привязали к доскам, утыканным деревянными гвоздями, и держали в таком состоянии трое суток, потом отправили на казнь.
В марте 1718 года на Красную площадь был выведен растерзанный Степан Глебов. Он едва передвигал ногами. Из него так и не смогли выбить признание об участии в заговоре против царя. Петр согнал всех придворных, а также велел присутствовать при казни Евдокии и своему сыну царевичу Алексею. Глебова стражники вели под руки, обнажили нижнюю часть и голым задом посадили на остро отточенный кол. Он промучился 14 часов.
Впоследствии были замучены и казнены многие настоятели, монахи и монахини суздальских монастырей. Некоторых монахинь прилюдно бичевали на Красной площади. Евдокию из Суздаля перевели в Ладожский Успенский монастырь, а в 1725 году во время правления Екатерины I поместили в Шлиссельбургскую крепость. В то время она считалась государственной преступницей. Только после смерти Екатерины I, с воцарением ее внука Петра II, затворницу с почетом привезли в Москву. Она стала жить в полном довольстве в Новодевичьем монастыре в Лопухинских палатах. Умерла она во время правления императрицы Анны Иоанновны в 1731 году.
Трагедия Марии Гамильтон
В 1783 году императрица Екатерина II назначила на пост директора Петербургской академии наук свою подругу и сподвижницу Екатерину Романовну Дашкову (1743/44–1810). Просматривая архивы академии, Дашкова обратила внимание на большой расход спирта. Вызванный смотритель объяснил, что спирт понадобился для колб, в которых находятся заспиртованные головы: одна мужская – Вилима Монса, отца Анны Монс, другая женская – Марии Гамильтон. Колбы выставлены в Кунсткамере для всеобщего обозрения. Головы обоим отрубили по приказу императора Петра I. Историю любви Петра I к немке Анне Монс, изменившей царю, Дашкова знала, а вот о судьбе Гамильтон ей ничего не было известно. Как сообщили сведущие люди, Гамильтон тоже была любовницей Петра и рожденного от него ребенка удавила. Это и послужило поводом к ее казни.
Мария Гамильтон перед казнью. Художник П.А. Сведомский
Примерно в 1713 году в московский дворец царя Петра привели новую девушку, Марию Даниловну с нерусской фамилией Гамильтон. Некоторые называли ее на русский манер Гамонтовой. Предками Марии были шотландские дворяне, которые служили еще царю Ивану Грозному. Мария была изящна, красива, не по годам умна. Ее определили камер-фрейлиной супруги царя Екатерины. Теперь Петр стал чаще видеть девушку и отметил, что она не только красива, умна, но и беспечно весела, а такие ему особенно нравились. Покорить сердце новоявленной красавицы царю ничего не стоило. Царю в ту пору был 31 год, а Гамильтон около 19. Но роман Петра с Марией продолжался недолго. Царь быстро пресытился новой пассией.
Мария очень переживала, не знала, как снова завоевать расположение царя, и на всякий случай тайно сошлась с его денщиком Иваном Орловым, простым парнем, который служил Петру верой и правдой и выполнял многие его поручения. По своему развитию и манерам Мария совсем не подходила Ивану: Мария хорошо танцевала, пела, могла изъясняться по-иностранному. Орлов ничего этого не мог и ревновал свою любовницу, бранил, нередко бил ее. Но она не порывала с ним по одной простой причине – хотела оставаться вблизи царя и чаще попадаться ему на глаза.
И все же тайная любовная связь денщика и бывшей любовницы Петра скоро вскрылась. В 1717 году Орлов подал царю донос, в котором было написано против заговорщиков, которые якобы готовились свергнуть Петра. Донос Петр потерял и вызвал к себе Орлова, которого подозревал в его краже. Орлов, не зная, в чем провинился, бухнулся царю в ноги и стал просить прощения за то… что блудит, живет не по-христиански с камер-фрейлиной Гамонтовой, что она несколько раз беременела от него…
Так ошеломленный Петр впервые узнал, что бывшая его пассия уже несколько месяцев как любовница денщика. Ему хотелось наказать их, но за что? Повод к страшному наказанию быстро нашелся сам. Петр еще раз допросил Ивана. И тот рассказал, что Мария делала ему подарки: разные ценные вещицы, кисеты, кольца с бриллиантами, медальоны, а также червонцы. Мария неоднократно от него беременела, но вытравляла плоды разными снадобьями. Царь вызвал на допрос Марию. От нее он узнал еще более поразительные вещи: оказалось, что все подарки для Ивана его бывшая любовница тайно «брала» у царицы Екатерины. Воровка в царской свите! Мария чистосердечно призналась царю, что действительно прерывала беременность, а еще раньше даже задушила только что рожденного ребенка… Она еще и убийца!
Царь вспомнил, как в прошлом году ему докладывали, что при чистке дворцового нужника в выгребной яме рабочие обнаружили сверток. Когда его развернули, то ахнули – в нем находился труп новорожденного младенца с пуповиной. Он был завернут в большую царскую салфетку. Тогда Петр не знал, на кого подумать. И вот теперь все вскрылось. Оказывается, это был ребенок Марии Гамильтон. При простом временном подсчете получалось, что отцом задушенного Марией новорожденного мог быть только один человек – сам царь Петр. Это его ребенка Мария отправила на тот свет. По церковным и государственным законам того времени она подлежала анафеме и страшному наказанию – закапыванию живьем по грудь в землю. Царь долго не мог прийти в себя.
21 июня 1718 года преступницу Гамильтон допрашивали в Тайной канцелярии ее глава Петр Толстой и генерал Иван Бутурлин. Мария снова рассказала о кражах у государыни Екатерины Алексеевны червонцев, из них 300 отдала Орлову, и созналась в убийстве младенца, которого самолично задушила и велела служанке выбросить в нужник. Ее допрашивали, пытали, хотели выяснить, не была ли она связана с делом царевича Алексея Петровича. Но признаваться ей было не в чем. Пытали и Орлова. Он проявил малодушие и во всех грехах обвинил обманщицу Гамильтон.
Суд приговорил преступницу к смертной казни, а Орлова по велению Петра освободили. Четыре месяца томилась в тюрьме Мария, надеясь на смягчение приговора. Царица Екатерина, родные Гамильтон уговаривали царя не губить молодую душу. Но он, подозревая, что Мария удавила его ребенка, остался непреклонен. К месту казни девушка шла в белом шелковом платье с черными лентами. У помоста она стала молить Петра о пощаде. Он только обнял ее и поцеловал в уста. Как отмечали современники, при этом сказал: «Я не могу тебя простить, ты нарушительница государственных и божественных законов. Прими казнь за грехи свои. Молись Богу о прощении» – и дал знак палачу…
Как в своих отчетах отмечали иностранные послы, Петр поднял ее отрубленную голову и снова поцеловал в окровавленные уста. Потом стал рассказывать всем присутствовавшим при казни об анатомическом строении головы и человеческого тела…
Виселица для правителя Сибири
Первым сибирским губернатором, назначенным царем Петром I, был князь Матвей Петрович Гагарин (ок. 1659–1721), человек умный, властный, честолюбивый. Он хорошо знал Сибирь, умел организовывать людей на работы, но и не забывал о собственном кармане. За короткий срок князь настолько разбогател, что подумывал превратить Сибирь в собственное государство. Петру доложили о тайных планах губернатора. В 1719 году Гагарина вызвали в Санкт-Петербург. В результате судебного расследования вскрылись чудовищные злоупотребления. Судьба князя Гагарина была решена, его приговорили к казни через повешение.