Вскоре в поле зрения полицейских случайно попал некий мелкий уголовник, давно служивший осведомителем полиции, который в подпитии хвастался своему закадычному другу, как он соблазнил и убил красотку из Голливуда. Поделился с ним своим опытом умерщвления – перерезал ее пополам, смыл кровь в ванне и затем выкинул по дороге. На поиски подозреваемого, нелегального осведомителя, срочно отправились опытные следователи. Но, увы, их ждало глубокое разочарование. Этот бывший уголовник по имени Эл Моррисон буквально перед приходом следователей сгорел при пожаре в номере одной гостиницы…
Лос-Анджелесской полиции так и не удалось на сто процентов установить, с кем из мужчин (или женщин) Элизабет Шорт была вместе после 9 января 1947 года, кто был ее убийцей. Тайна ее смерти осталась нераскрытой до сегодняшнего дня.
Продавец Эйфелевой башни
Существовавшая с середины XIX века до 1963 года знаменитая американская тюрьма-крепость на острове Алькатрас в заливе Сан-Франциско предназначалась для особо опасных преступников. Бежать с каменистого скалистого острова было практически невозможно – в холодных морских волнах, в бурных течениях беглецы, как правило, погибали. В 1936 году именно в эту особую тюрьму за свои особые махинации угодил один из самых образованных и благородных мошенников XX века Виктор Люстиг, называвший себя графом. А всего у него было 45 псевдонимов.
Он родился в 1890 году в небольшом городке Хостинне Австро-Венгерской монархии (сегодня Чехия), где его отец, уважаемый человек, был мэром. Виктор, не по годам смышленый мальчик, был еще дерзким и бесстрашным. Учение давалось ему легко, он успевал в математике, прекрасно говорил на пяти иностранных языках, рано пристрастился к азартным играм, особенно картежным, при этом научился искусству обмана. В 19 лет Виктор подрался из-за девушки, на левой щеке у него навсегда остался ножевой шрам. В конце концов за разные мелкие правонарушения его посадили в тюрьму. После освобождения прозябать в провинции молодой человек не захотел, его потянуло в дальние страны, ему хотелось опробовать свои «таланты» на денежных людях.
Некоторое время он проучился в Париже в Сорбонне, потом бросил курс и решил приступить к аферам. Его ничего не пугало, выглядел он вполне аристократично – всегда в хорошем костюме, приятной внешности, улыбчивый, воспитанный, одним словом, аристократ. Используя эти внешние достоинства, он стал зарабатывать деньги на трансатлантических судах, курсировавших между Европой и Америкой. Люстиг (по-немецки «веселый»), который выдавал себя за графа, снимал недорогую каюту и все время проводил на верхних палубах, заходил в игровые салоны, где господа из высшего общества крутили рулетку, играли в бридж, покер, выпивали и курили. Виктор подсаживался к ним и через некоторое время становился душой компании. Он был неплохой психолог, умел расположить людей, и те ему доверяли. Таким он оказывал особое внимание, «по секрету» показывал свое изобретение – чудо-аппарат по производству настоящих стодолларовых банкнотов.
Эйфелева башня
Это был металлический ящик с разными ручками и окошечками для цифр. Граф говорил, что вставляемые в него белые листы бумаги размером со стодолларовую купюру через 6–12 часов, в зависимости от обстоятельств, выходят новенькими банкнотами с разными номерами. Машинка, в зависимости от солидности клиента, предлагалась от 5 до 30 тысяч долларов. Продавал он ее перед самым прибытием в конечный порт. И находились покупатели, которые отдавали за «денежный аппарат» запрашиваемую сумму, запускали его в действие и ждали 6–12 часов. Этого времени Люстигу было достаточно, чтобы сойти с корабля и навсегда исчезнуть из поля зрения надутого покупателя.
Оказавшись в Америке, он отправился в Чикаго, где в 1930-х годах правил бал известный гангстер Аль-Капоне. Люстиг втерся к нему в доверие и уговорил выдать ему кредит на 50 тысяч долларов. Через два месяца он обещал вернуть ему 100 тысяч. Аль-Капоне не очень поверил, но все-таки выдал. Получив деньги, Люстиг положил их на свой счет в Нью-Йорке и занялся другими делами. Ровно через два месяца он снял деньги, проценты положил себе в карман и прибыл в Чикаго. Грустным голосом он поведал гангстеру печальную историю о своей неудаче в сделке. Он говорил, что при этом полностью разорился и возвращал 50 тысяч. Аль-Капоне, который не ожидал такого поступка, был тронут его честностью, сжалился и выдал ему «на жизнь» 5 тысяч долларов.
Люстиг всегда искал новые оригинальные способы добычи и отъема денег. В 1925 году он провернул одну махинацию, которая принесла ему 50 тысяч долларов и прославила на весь мир. Он успешно продал одному бизнесмену… Эйфелеву башню. Из газет мошенник знал, что знаменитый символ Парижа, построенный к Всемирной выставке 1889 года, который весил 7 тысяч тонн, сильно проржавел и нуждается в ремонте. Этого факта было достаточно, чтобы Люстиг разработал целый сценарий.
Вместе с напарником-аферистом Дэном Коллинсом он снял номер в дорогой гостинице «Грийо» и представился важным чиновником министерства почт и телеграфов. Затем на поддельных бланках министерства он разослал коммерсантам, занимающихся скупкой черного металла, письма с предложением принять участие в аукционе по продаже разваливающейся Эйфелевой башни, которую втайне от парижан собирались снести.
В письмах он указал, что этот аукцион закрытый, что на него допускаются только доверенные лица. Люстиг был умным и изобретательным человеком. Коммерсанты клюнули и собрались… Люстиг выбрал наиболее подходящего предпринимателя Андре Пуазона, с которым провел доверительные переговоры и сказал, что хотел бы представить ему единоличное право приобретения Эйфелевой башни на слом. Только за эту услугу надо дать высоким чинам в министерстве некоторые комиссионные… Тот намек понял.
«Аукцион» прошел успешно. Башня перешла в собственность Анри Пуазона, а Люстиг и его подельник, получив запрошенные за сделку 50 тысяч долларов, тотчас уехали из Парижа. На следующий день «обладатель» Эйфелевой башни отправился к своей собственности, но, поговорив со служащими башни и позвонив в министерство почт и телеграфов, понял, что его крупно надули. Однако начинать компанию по поимке графа Люстига не стал, не хотел в кругу своих знакомых предпринимателей прослыть глупцом.
В том же году, окрыленный удачей, Люстиг попробовал еще раз продать символ Парижа. Вся операция походила на предыдущую. Только на этот раз один из коммерсантов, которому доверительно была предложена вся сделка, не сплоховал, а позвонил в полицию. Люстиг успел сбежать и скрылся в Америке. За разные мошеннические проделки его около 50 раз арестовывала полиция, но за недостатком улик всегда выпускали. У него был богатый послужной список, и когда в 1935 году его схватили за очередную аферу с банком, то решили серьезно наказать. Присяжные признали его виновным, ему присудили 20 лет тюрьмы и отправили в Сан-Франциско, оттуда через пролив на остров Алькатрас. Эта тюрьма стала его последним пристанищем. Он отсидел 12 лет и в 1947 году умер в тюремной больнице от пневмонии.
Бойня в День святого Валентина
В 1920 году Чикаго, второй после Нью-Йорка финансовый центр Америки, приобрел международную славу города гангстеров. В нем действовали сотни банд. Наиболее известную возглавлял итальянский «торговец мебелью» Аль-Капоне (Альфонс Капоне), который во времена «сухого закона» в США занимался бутлегерством – подпольной торговлей спиртным, контролировал также игорный бизнес и сутенерство. В 1929 году 14 февраля, в День святого Валентина, в гараже на улице Норт-Кларк люди Аль-Капоне расправились со своими конкурентами, расстреляли семь членов банды Багса (Клопа) Морана. Расследование этого нашумевшего преступления привело страну в ужас – торговцы запрещенным алкоголем оказались сильнее полицейских.
Борьба бандитов за лидерство на рынке нелегального алкоголя в Соединенных Штатах в начале 1920-х годов была ожесточенной. Введенный в то время «сухой закон», запрещавший изготовление, транспортировку и продажу спиртных напитков, был крайне непопулярен среди населения. Еще бы, у американцев отняли национальный напиток – виски, который стоил намного дешевле завозимого импорта. Сложилась парадоксальная ситуация: «сухой закон» был введен, но виски в стране производилось, транспортировалось и продавалось. Правда, нелегально. По официальным данным, население крупных городов почти на 80 процентов было обеспечено местным виски. Гангстерские группировки, занимавшиеся поставкой запрещенного товара, баснословно обогащались. «Сухой закон» вместо пользы нанес ущерб экономике страны и нравственному состоянию общества, государственные служащие и полицейские подкупались, и преступники оставались безнаказанными.
Гангстеры чувствовали себя хозяевами в своих районах Чикаго. Они открыто встречались в ресторанах, борделях с другими бандитами, устраивали разборки. Желая вытеснить с рынка Морана, банда которого состояла преимущественно из представителей немецко-ирландского происхождения, итальянец Аль-Капоне вместе с земляками-сообщниками разработал целый сценарий. Все должно было выглядеть как обычная полицейская операция.
Аль-Капоне
Итальянцы предложили людям Морана, состоявшим в группе Багса, по сходной цене партию контрабандного виски. Те купились на дешевизну. Встречу назначили на 14 февраля в подпольном складе-гараже. Первыми на встречу прибыли люди Морана. Осмотрелись, ничего подозрительного не обнаружили. Сам Моран, зная коварство Аль-Капоне, решил не торопиться, и это спасло ему жизнь. Неожиданно к складу подкатила полицейская машина. Из нее выскочили двое полицейских и ворвались в гараж. Наставив пистолеты, они приказали семерым членам банды Морана встать к стенке. Те повиновались стражам закона. Следом в гараже появились двое гражданских. Они вытащили из-под пальто свои пистолеты-пулеметы и открыли шквальный огонь. Стоявшие у стены попадали. Затем «полицейские» вывели со склада двух своих подельников с поднятыми руками. Со стороны все выглядело как полицейская облава. Мужчины сели в угнанную ими заранее полицейскую машину и скрылись.