На всю страну он сообщил, что в партии есть зоны «вне критики». Он разоблачил привилегии «партийной знати». Он, наконец, призвал перетряхнуть все руководство партии: «Считаю, что некоторые члены Политбюро, виновные как члены коллективного органа, облеченные доверием ЦК и партии, должны ответить: почему страна и партия доведены до такого состояния? И после этого вывести их из состава Политбюро».
Одно имя он назвал сразу же. Он сказал, что из состава Политбюро должен быть немедленно «удален» Егор Кузьмич Лигачев (1920). Так был найден «главный враг» Перестройки. В ближайшие три года он стал самой ненавистной политической фигурой в стране. Все это время в СМИ не прекращались нападки на него. И все это время он достойно защищался, доказывая, что его дело правое, а Ельцин и все, кто пошел за ним, не правы.
Уже в тот день он впервые сказал это. «Ты, Борис, не прав! – громко произнес он прямо из Президиума, пока Ельцин выступал со своей «оправдательной» речью. – Мы с тобой уже не только в тактике расходимся. Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная!»
В стенограмме конференции будет записано следующее: «Борис, ты пришел к неверному выводу!» А в одном из «монологов» Г. В. Хазанова фраза Лигачева обретет свой «канонический» вид: «Борис, ты не прав!» В стране же стали необычайно популярны значки с надписью: «Борис, ты прав!»
Время рассудило их спор. И пока шел суд Времени, распался Советский Союз, в стране изменился государственный строй, была разрушена промышленность, уничтожены многие отрасли народного хозяйства, произошло обнищание большей части населения бывшего СССР, начались нескончаемые межнациональные конфликты и «бандитские войны», жертвами которых стали многие сотни тысяч людей.
Обо всем этом, еще очень смутно представляя, что может произойти со страной, и пытался предупредить народ почти не услышанный никем Лигачев. Судьба дала ему очень долгую жизнь, и он давно успел убедиться, что, бросив в тот летний день свою взволнованную реплику «Ты, Борис, не прав!», сам был абсолютно прав.
В 1999 г. немецкий писатель Кристиан фон Дитфурт издал альтернативно-исторический роман «Die Mauer steht am Rhein. Deutschland nach dem Sieg des Sozialismus» – «Стена стоит на Рейне. Германия после победы социализма». В этой книге Лигачев побеждает своего оппонента не только на словах, но и на деле. Он совершает путч, приходит к власти и с успехом отстаивает завоевания социализма.
Действие в романе начинается в 1987 г., незадолго до XIX партконференции в Москве, показавшей, что КПСС уже не способна бороться со своими противниками даже внутри партии. Но все теперь дано иное. Реформаторы во главе с Ельциным все время убеждаются на опыте, что они не правы. Торжествуют консерваторы и их вождь Лигачев. Они свергают Горбачева и с успехом противостоят США и их союзникам. Чтобы избежать ядерной войны, США, Великобритания и Франция подписывают с СССР Женевский договор, по которому две Германии, Западная и Восточная, воссоединяются – точнее говоря, ФРГ становится частью ГДР. Войска НАТО выводятся с территории Западной Германии, и там размещаются советские войска. Наконец, 3 октября 1990 г. провозглашается «Демократическая Республика Германия». Страна уверенно идет к торжеству социализма. Что ж, у этой альтернативы для Германии тоже было право на существование.
Если бы роман Дитфурта был экранизирован в современной России, то в финальных кадрах депутаты очередного съезда КПСС встречали бы появление на трибуне своего любимца, великого вождя партии, не только нескончаемыми овациями, но и беспрерывным скандированием фразы: «Егор, ты прав!»
Мы являемся свидетелями не просто конца холодной войны, но конца истории как таковой
1989 г.
8 декабря 1991 г. Республика Беларусь, Российская Федерация и Украина подписали «Соглашения о создании Содружества Независимых Государств», или Беловежские соглашения. Советский Союз перестал существовать.
Холодная война окончилась. В ней победили Соединенные Штаты Америки.
Вскоре после их триумфа, в 1992 г., вышла книга американского философа японского происхождения Фрэнсиса Фукуямы (1952) со знаменательным названием «The End of History and the Last Man» – «Конец истории и последний человек» (Рус. изд. 2004).
Ее основные идеи, впрочем, были обнародованы еще раньше, в 1989 г., когда Фукуяма опубликовал статью «Конец истории?». Летом 1989 г. она вышла в издаваемом раз в два месяца американском журнале «The National Interest», а в конце года появилась и в ежеквартальном австрийском журнале «Europäische Rundschau» (№ 4). Статья вызвала сенсацию, но ее автор как будто еще не был уверен в своей правоте.
Три года спустя он подвел окончательную черту и под холодной войной, и, может быть, под всеми крупными войнами вообще. В эти три года его критики, «понимая историю в обычном смысле, как последовательность событий» («Конец истории и…), указывали ему на «новые исторические повороты» – вторжение Ирака в Кувейт, подавление китайскими военными массовых протестов на площади Тяньаньмэнь. Он справедливо возражал, что эти мелкие (по историческим меркам) события будут повторяться и впредь. Но ничего великого уже не должно свершиться. Подошла к концу «История с большой буквы – то есть история, понимаемая как единый, логически последовательный эволюционный процесс, рассматриваемый с учетом опыта всех времен и народов» («Конец истории и…), ведь «эволюция человеческих обществ не бесконечна». Еще великие философы XIX в. Георг Гегель и Карл Маркс предсказывали это. У эволюционного исторического процесса должна быть цель. История не прекратится, пока человечество не обретет свое идеальное, окончательное устройство.
Так модница не успокоится, до тех пор пока не переберет в магазине все шляпки и не отыщет одну, для нее самую привлекательную. И так лежебока, ворочаясь в постели, не успокоится, пока ему ничто не перестанет мешать.
На протяжении почти полутораста лет после Гегеля европейские государства примеряли на себя все новые формы власти, присматриваясь к ним, как к шляпкам. Мелькали и сбрасывались на пол монархии и империи, вертелись над головой диктатуры и коррумпированные республики, заманчивым казался то фашизм, то коммунизм – их кровавый оттенок вроде бы так молодил, так был к лицу. Но и эти шляпки обреченно шли в мусорную корзину. Самая капризная «дама на свете» – народная толпа – все ерзала, впадала в смятение, сотрясала и ломала все вокруг себя, но долго не могла выбрать ничего сносного, пока не остановилась. Нашла.
«Она остановится (уже не дама, а эволюция человеческих обществ. – А. В.), когда человечество достигнет той формы общественного устройства, которая удовлетворит его самые глубокие и фундаментальные чаяния» («Конец истории и…). И такая форма все-таки была найдена к концу XX в., уверен Фукуяма. Это либеральная демократия.
Фрэнсис Фукуяма – пророк конца истории
Уже сейчас, после распада СССР и смены государственного строя в странах Восточной Европы, история в традиционном понимании этого слова завершена. В упорной конкуренции с социалистическим лагерем восторжествовала либеральная демократия – та государственная система, для которой характерны демократическая форма правления и рыночная экономика. Мир достиг высшей ступени своего развития. На этом эволюция человеческих обществ вообще прекратится. История кончится.
«То, чего искал на протяжении всей истории человек, то, что двигало ранее шагами истории, – это признание». Именно либеральная демократия решила вопрос «о признании путем замены отношений господина и раба универсальным и равным признанием», писал в своей книге Фукуяма, развивая идеи знаменитого интерпретатора Гегеля, одного из крупнейших философов русского зарубежья Александра Кожева (1902–1968), очень популярного во Франции еще в 1930—1940-е гг. (он предрекал появление «универсального и однородного государства»).
«Конец истории», по Фукуяме, это постепенное растворение всех незападных культур в западной. «Конец истории» – это «выравнивание» всех культур, их взаимная интеграция при условии, что приоритет всегда и везде будет отдаваться западным ценностям, то есть свободе и правам человека.
«Конец истории» вовсе не означает, что «больше не будут происходить важные события». Он означает лишь, что «более не будет прогресса в развитии принципов и институтов общественного устройства, поскольку все главные вопросы будут решены» («Конец истории и…).
История ближайших десятилетий и, может быть, веков сведется к тому, что окраины Западного мира – весь необъятный Юг и Восток – будут устанавливать в своих странах либерально-демократические режимы, навсегда отказываясь от культурно-исторических традиций, которые, с точки зрения Фукуямы, примитивны и нежизнеспособны. Не будет ни эллина, ни иудея, весь мир должен превратиться в глобальный Запад, мир без проблем и противоречий, рациональный, оптимистичный мир потребления.
Окончание холодной войны воодушевило не только Фукуяму, но и президента США Джорджа Буша-старшего. В 1991 г. тот гордо заявил, что установлен New World Order, «новый мировой порядок», основанный на правах человека и всеобщем стремлении к счастью.
Увы, это была прекрасная иллюзия. Уже после того как благая весть о «конце истории» и наступлении «нового мирового порядка» облетела Америку и весь мир, история вновь начала неожиданный разбег, а новый порядок стал рассыпаться, как вавилонская башня, возведенная из песка.
11 сентября 2001 г. знаменовало начало другой исторической эпохи – «эпохи борьбы с терроризмом». Геополитика снова вернулась. В мире теперь идут войны без начала и конца: Ирак, Сирия, Ливия, Йемен, Афганистан.
Политологи уже сравнивают современность с эпохой, наступившей после Французской революции, когда на протяжении четверти века в различных частях Европы шли войны, слившиеся в одну великую войну, получившую название «эпохи Наполео