ны так и не вернулись туда, где бесславно полегли солдаты Вара. «Вековечная свобода» германцев, их «потаенные боги» взяли верх над имперской мощью, над законом и порядком Рима.
Так римляне на своем горьком опыте открыли незыблемый исторический закон: кто не может справиться с горсткой свободных людей, не выиграет и войну, начатую против этого народа.
В 16 г. германцы остались на своей земле, чтобы жить там во веки веков. Кровавая молниеносная победа Арминия над легионами Вара знаменовала рождение на европейской земле новой великой общности – германской. «Арминию германский народ дал то, что был в состоянии дать: он навеки прославил его память в героической песне», – писал Теодор Моммзен («История Рима», т. 5).
Сам Арминий, впрочем, ненадолго пережил и Августа, и Германика. В 21 г. он «пал от коварства своих приближенных» («Анналы», II, 88), писал Тацит. Или смертельный удар нанесла рука римского лазутчика? Сегодня, спустя 2000 лет после его гибели, об этом можно только гадать.
Какой великий артист погибает!
68 г.
По преданиям, дошедшим до нас, он сжег Рим, велел распять апостола Петра. Его доныне считают воплощением зла, нарушителем всех возможных запретов.
Вместо того чтоб править державой, он пел на троне. Вместо того чтоб плодить себе наследников, взял в мужья двух благолепных юношей. Вместо того чтоб чтить свою мать, убил ее.
К тридцати годам он совершил столько злодейств, что римский Сенат фактически проклял его – damnatio memoriae. Саму память о нем после самоубийства пытались искоренить.
Но в памяти людской он остался. Законченный злодей, он возглавляет мировой список знаменитостей прошлого, наряду с символом добродетели – Иисусом. Добро и в исторической перспективе оказывается неразрывно связано со Злом. Нерону (37–68 гг.) посвящены полторы сотни пьес, фильмов, опер. Незабываемый кинообраз злодея создал британский актер русского происхождения Питер Устинов («Камо грядеши», 1951).
Что же заставляет писателей и художников вновь и вновь возвращаться к образу Нерона? Так ли беспросветно мрачна его жизнь? Жизнь, дошедшая до нас со страниц исторических сочинений, которые в тех своих частях, что посвящены ему, напоминают хлесткие политические памфлеты.
Посмертными биографами Нерона стали два римских сенатора, авторы знаменитых исторических трудов Тацит и Дион Кассий. Его биографию оставил и римский писатель Гай Светоний Транквилл, личный секретарь императора Адриана. Все они подробно описали деяния Нерона – этого ненасытного зверя, жаждавшего крови людей. Все они не нашли для него почти ни одного доброго слова.
Тот же Светоний через 70 лет после пожара Рима ярко, красноречиво сообщал со страниц своей книги «Жизнь двенадцати цезарей»: «Словно ему претили безобразные старые дома и узкие кривые переулки, он поджег Рим настолько открыто, что многие консуляры ловили у себя во дворах его слуг с факелами и паклей, но не осмеливались их трогать» («Нерон», 38).
Образ Нерона, запечатленный Светонием и его коллегами, стал каноническим. В любом фильме, посвященном той эпохе – времени раннего христианства, – неизменно появляется обезумевший самодур, решивший развлечения ради выжечь дотла город, которым взялся править. Даже в Библии, таково мнение историков-криптологов, именно Нерон зашифрован «числом зверя» – 666.
Убийственно звучит и приговор Теодора Моммзена: в политике Нерон был чистый нуль – он не интересовался ею.
Все так? Вот только результаты новейших изысканий рисуют «проклятого императора» совсем иными красками. Некоторые современные историки сомневаются в правдивости древних рассказов. Так, в 1990-е гг. большой интерес вызвала книга итальянского историка Массимо Фини «Nerone. 2000 anni di calunnie» – «Нерон. Две тысячи лет клеветы» (1993). В ней грозный тиран предстает в образе робкого, затравленного юноши, которого оклеветали в убийстве брата и которому пришлось убить мать только затем, чтобы спасти свою жизнь.
Попробуем же разобраться! Приглядимся вслед за Фини и другими новейшими биографами Нерона к этому правителю, который некогда повелел соорудить в свою честь колоссальную бронзовую статую той же высоты, что и возведенный тремя с половиной веками ранее легендарный Колосс Родосский. Что это, сумасбродство или «необходимый символ имперского величия»?
А рассказ об убийстве жены? Голая правда? Или ложь, поведанная политическими противниками, якобы не устававшими сочинять небылицы о Нероне после его смерти? Жена же, возможно, умерла в 65 г. от осложнений при родах, замечает немецкий историк и журналист Маттиас Шульц, автор очерка «Der singende Antichrist» – «Поющий Антихрист» (2016).
Нерон, по словам его ученых защитников, не виновен и в грандиозном пожаре Рима: в то время он находился вдали от столицы. «Как будто, – парируем их речи скептическим замечанием, – Нерон не мог нанять банду поджигателей, тех самых “слуг с факелами”»!
Так кем же был Нерон – злодеем или жертвой, политиком или артистом?
На одной чаше громадных, как его статуя, исторических весов, гора трупов одних только домочадцев: при жизни Нерона погибли «при загадочных обстоятельствах» или были казнены две его супруги, мать, тетка и сводный брат.
Не бросить ли на другую чашу весов полмиллиона кубических метров камня и земли? Ведь Нерон распорядился перекопать Истмийский перешеек в районе Коринфа (его ширина в самом узком месте составляет здесь всего 6 километров), чтобы суда могли не огибать Пелопоннесский полуостров, а следовать кратчайшим путем. Но строительство канала, затеянное Нероном и насмешливо описанное Светонием, так и не завершилось. По словам писателя, Нерон «собрал сходку, призвал преторианцев начать работу, под звуки труб первый ударил в землю лопатой и вынес на плечах первую корзину земли» (19). Однако вскоре работы были приостановлены, ибо, с технической точки зрения, задуманное было трудно осуществить. Коринфский канал будет прорыт только в XIX в.
Нерон декламирует стихи на фоне пожара в Риме. Гравюра XIX в.
Потерпела неудачу и экспедиция, снаряженная им на поиски истоков Нила. Нерон так и не продвинул географическую науку дальше того, что знал Геродот: «Что до истоков Нила, то никто из египтян, ливийцев или эллинов, с которыми мне приходилось иметь дело, не мог ничего мне сообщить об этом» (II, 28).
Царь-строитель, царь-ученый, царь-землекоп, царь-землемер… как видите, все с переменным успехом. Все, что хорошо начиналось, скверно оканчивалось. Да и то ли требовалось Риму?
Традиционно его правители, как и монархи других древних государств, были «защитниками отчизны», «покровителями народов». К этой роли, приходится признать и недругам Нерона, и его адвокатам, император был не готов. Ратная доблесть не была его уделом, как и кавалерийские подвиги – его коньком.
Нерон привык совершать свои подвиги, скорее, на поле брани с едой. Он пировал, по словам Светония, «с полудня до полуночи, время от времени освежаясь в купальнях… пировал он и при народе, на искусственном пруду или в Большом цирке, где прислуживали проститутки и танцовщицы со всего Рима» (27). К 30 годам, как свидетельствуют изображения на монетах, он обзавелся мощным двойным подбородком.
Царь-едок? Неловкий эпитет. Что он еще любил? Развлекаться. Его преемник, Веспасиан, придя к власти после недолгой гражданской войны, подвел итог правления предшественника в категориях дебета и кредита. Нерон оставил после себя недостачу в 40 миллиардов сестерциев. Величайшая трата в истории мировой экономики!
В этом рекорде, впрочем, мало было пустого мотовства. Большая часть государственных средств ушла на строительство одного из величайших монументов античности – Золотого дворца (Domus Aurea), быстро воздвигнутого и так же быстро разрушенного.
Вот как описывает это первостатейное чудо света Светоний: «Прихожая в нем (во дворце. – А. В.) была такой высоты, что в ней стояла колоссальная статуя императора ростом в сто двадцать футов (36 метров. – А. В.); площадь его была такова, что тройной портик по сторонам был в милю длиной; внутри был пруд, подобный морю, окруженный строеньями, подобными городам, а затем – поля, пестреющие пашнями, пастбищами, лесами и виноградниками, и на них – множество домашней скотины и диких зверей. В остальных покоях все было покрыто золотом, украшено драгоценными камнями и жемчужными раковинами» (31). Тацит, также вспомнивший этот дворец, иронично заметил об обстоятельствах его постройки: его архитекторы, Север и Целер, обладали «талантом и смелостью издеваться над императорской казной» («Анналы», XV, 42).
Общая площадь этого дворца, перетекавшего в парк с восхитительным прудом, составила около 100 гектаров. Он был лишь вдвое меньше, чем знаменитый московский «выставочный город» – ВДНХ. Не удивительно, что, когда Нерон умер и тело его распалось на атомы, распался и Domus Aurea. В различных частях этого грандиозного ареала зародились собственные монументы, прославившие Рим на века: Колизей (72–80 гг.), Термы Тита (80), Термы Траяна (104–109). Нероновы же постройки сгорели в 104 г. так же быстро, как и он сам.
Но пока еще нет и предчувствия скорой катастрофы; и ослепительное золотое сияние, исходящее и от самого императора, и от воздвигнутых им сооружений, разливается над всем Римом, над бескрайней Римской державой, где Нерон царит, как живой бог. Отныне, с постройкой дворца, все готово, для того чтобы заниматься делами страны. Высокую политику Нерон намерен превратить в первоклассное развлечение.
Впрочем, по традиции, биографы отказывали ему вообще в праве заниматься политикой. Еще один адвокат Нерона, немецкий историк Хольгер Зоннабенд, автор книги «Nero. Inszenierung der Macht» – «Нерон. Инсценировка власти» (2016), подчеркивает, что будущий император (в то время мечтательный юноша) оказался в 54 г. на вершине власти лишь по причине «необузданного рвения» своей матери Агриппины, отравившей мужа, чтобы возвести сына на трон.