В своем стремлении угодить Аттиле оба правителя состязались, ибо жили по принципу: целуй руку, которую не можешь укусить. Они регулярно посылали к гуннскому царю своих эмиссаров, дабы те оказывали ему всяческие знаки внимания.
Аттила гневался, и римляне осыпали его богатыми дарами: золотом, драгоценными камнями, изысканными тканями и сладостями, «которые гуннам были неведомы, а потому они оказывались особенно падки на них», пишет Розен. «Бич Божий» был что горькая пилюля, которую так легко подсластить.
Любовь Аттилы к подаркам порой принимала гротескные черты. Так, убедившись, что его посланников, отправленных к императорскому двору, щедро одаривают, Аттила, по словам византийского историка Приска, стал выдумывать любые пустячные предлоги, чтобы отправить делегации к императорам. Привезенные назад дары он пересчитывал, пересматривал – как ребенок. Но это дитя сразу же превращалось в бестию, если его пытались провести. Аттила велел распять своего секретаря Констанция, когда тот кое-что утаил от него, вернувшись из столицы.
По сути, большую часть времени, что Аттила со своим воинством пребывал у границ Римской империи, этот свирепый гунн был не «бичом Божьим», а какой-то ненасытной утробой – можно сказать, «преисподней, где исчезали римские богатства».
Аттила превратил основное занятие гуннов – войну – из страшной молодецкой забавы в прибыльное предприятие, «промышленную отрасль» эпохи первоначального накопления. Вместо того чтобы покорить всю Византию или Италию, он предпочитал втридорога сбывать чужой покой и свободу, получая за них сотни фунтов золота ежегодно. Кроме того, византийцы согласились, например, открыть свои рынки гуннским купцам. Как пишет Шрайбер, подобное соглашение дало гуннам счастливую возможность превратить золото, взимаемое в виде дани, в различные товары.
Обоих императоров это начинало тяготить. В 448 г. Феодосий II задумал устранить своего обиралу, подослав к нему убийцу. Но затея не удалась, а Аттила наказал двуликого обидчика-императора не «огнем и мечом», а крупной контрибуцией.
Вопреки своей репутации «великого воина», Аттила добывал себе богатства не военными походами, а – по обыкновению – шантажом. Он был для Рима не мечом карающим, а мечом крадущим. За ущерб, понесенный в стычках с римлянами, Аттила предпочитал не мстить, а брать мзду. Золото было лучшим средством в делах чести, нежели слепая ярость. Лишь одно приводило его в бешенство – и с этим нельзя было ничего поделать: если император, пусть невольно, пусть невзначай, относился к Аттиле свысока. Для него мир был устроен по его логике: где два императора, там и третий. Если же римляне не согласны с тем, что мир земной поделен между тремя императорами, пусть они расплачиваются золотом за свое неведение.
«Бич Божий» искал лишь одного – земной власти. Власти над всеми землями от Кавказа до Дуная и Рейна, что римлянам не принадлежали. Власть эта оказалась недолговечна.
17 лет сохранялось шаткое равновесие. 17 лет «бич Божий» нависал то над Западной, то над Восточной Римской империей, но не опускался, не наносил ударов. Под властью Аттилы сплотилась вся Великая степь – от Каспийского моря до Германии.
Но летом 451 г. громадная армия, состоявшая из гуннов и их союзников-германцев, пришла в движение – направилась в сторону Италии.
Именно тогда у стен города Труа якобы и прозвучали памятные слова: «Я – Аттила, бич Божий». Так, согласно позднесредневековому преданию, Аттила молвил святому Лу, архиепископу Труа. Молвил – и пощадил город.
На равнине, расстилавшейся за ним, на так называемых Каталаунских полях, его армия встретилась с римской армией, которую привел сюда Аэций. Под командованием «последнего из римлян» в одном строю сражались римляне, галлы, франки, вестготы. На стороне Аттилы боролись гунны, остготы, франки. Жестокая сеча продолжалась до ночи. Победитель в этом кровопролитном сражении так и не был выявлен, хотя гунны и понесли громадный урон. По словам Иордана, в тот день с обеих сторон пали до 165 тысяч человек, не считая 15 тысяч гепидов и франков, которые «перекололи друг друга в схватке» накануне («Гетика», 217).
В принципе Аттила остался непобежденным. Ему удалось спасти значительную часть своей армии от разгрома и истребления. Вместе с верными ему войсками он проделал долгий путь из Галлии в Паннонию, и на всем этом пути никто не отваживался напасть на отступавшую армию.
Весной следующего года гунны снова разграбили ряд городов Верхней Италии, но не пошли на Рим. «Бич Божий» просвистел над страной и умолк. А год спустя Аттила умер в разгар очередной брачной ночи, буквально захлебнувшись в крови: она пошла носом и горлом так сильно, что остановить ее было уже нельзя.
Империя гуннов пережила самого грозного и славного из своих царей всего на какой-то десяток лет. Его рожденные во грехе сыновья впали в грех раздора. В их братоубийственной войне погибла вся их держава, распавшаяся на части, – как глиняный сосуд, по которому откуда-то свыше ударил тяжелый «бич Божий».
В 469 г. погиб последний известный нам царь гуннов Денгизик, сын Аттилы. «Его голова была доставлена в Константинополь, пронесена в процессии по главной улице и установлена на шесте на площади. Весь город сбежался, чтобы посмотреть», – подвела итог триумфу и трагедии гуннов «Пасхальная хроника», анонимная византийская хроника, написанная около 630 г.
Империя, выстроенная Аттилой, превратилась в «дикое поле», населенное вольными, враждующими племенами. Пройдут века, прежде чем на этих землях вновь возникнет своя государственность.
Внезапно гунны ворвались в мировую историю, внезапно они исчезли из нее. Они не оставили потомкам ни памятных храмов, ни многочтимых законов, наследуемых народами. Они лишь «явили миру поразительный пример вторжения дикой, необузданной первородной энергии в давно устоявшееся цивилизованное пространство» (Шрайбер).
Подлинной же угрозой для Рима были все-таки германцы. Их племенам – остготам, вестготам, вандалам, франкам, лангобардам – и пришлось делить части поверженной державы.
Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет
862 г.
Эта фраза вот уже третий век разжигает споры в рядах отечественных историков. В 1749 г., к тезоименитству императрицы Елизаветы, российский академик немецкого происхождения Ф. И. Миллер написал работу «Происхождение народа и имени российского». Обстоятельно, опираясь на материалы исландских саг и русских летописей, он доказывал, что династия Рюриковичей, более 700 лет правившая на Руси, имеет скандинавское («норманнское») происхождение.
Его работа вызвала возмущение среди русских ученых, включая М. В. Ломоносова и исследователя Камчатки С. П. Крашенинникова. Неужели гордые славяне, еще недавно, при Петре Великом, разбившие шведов, в древности униженно просили их пращуров «княжить и володеть нами»?
Директор Петербургской библиотеки Академии наук, бывалый царедворец И. Д. Шумахер, некогда покровитель Миллера, а затем его заклятый враг, насмешливо писал про своего бывшего протеже, вздумавшего «умничать»: «Дорого он заплатит за свое тщеславие!»
По Шумахеру, «происхождение народов весьма неизвестно». Современные историки охотно добавят, что с глубокой древности у многих народов бытовала традиция считать себя потомками людей, переселившихся в эту страну издалека. Например, в основе «римского мифа» лежало предание о том, что после гибели Трои бежавшие из нее Эней и его спутники сумели достичь берегов Италии. От них, как считалось, и вел свое происхождение римский народ.
Столь же устойчивым было мнение и о том, что правящая династия в той или иной стране имела иноземное происхождение или опиралась на пришлых людей. Это мнение подкреплялось обычно фактами.
Рюрик, Трувор и Синеус.
Радзивилловская летопись. XV в.
Немецкий историк Х в. Видукинд Корвейский в составленной им хронике «Деяния саксов» (I, 8) приводит рассказ о том, как некогда жители Британии прибыли к саксам со слезной просьбой. «Обширную, бескрайную свою страну, изобилующую разными благами», они готовы были вручить вождям саксов, чтобы те правили ею и защищали от «постоянных вторжений врагов».
В 878 г. Альфред Великий, правитель англосаксонского королевства Уэссекс, заключил мирный договор с Гутрумом, предводителем отряда датских викингов, разорявших его страну, после чего многие викинги расселились в Уэссексе. Так на востоке Англии возникла «Дания в миниатюре», Денто – «область датского права», просуществовавшая до 955 г., когда был изгнан последний скандинавский правитель Йорка Эйрик Кровавая Секира.
В 911 г. французский король Карл III Простоватый заключил похожий договор с Хрольвом (Роллоном), предводителем отряда викингов (норманнов), осевших в долине Сены. Прирученные королем Карлом скандинавы должны были защищать Францию от нападения других, «хищных аки звери», викингов. Этот договор положил начало образованию герцогства Нормандия.
Знаменитый рассказ из древнерусской исторической хроники, Повести временных лет, описывавший события середины IX в., был схож с этими историями. В то время северные и северо-западные области расселения восточных славян, как и побережья Англии и Франции, подвергались нападениям викингов, приходивших сюда искать богатства, а то и власти. Ведь предводитель подобной «бродячей дружины», придя к славянам, в IX – середине Х вв., тоже легко мог стать правителем целой области, завоевав ее или получив приглашение «княжить» от жителей какого-либо города. Тогда «княжеское достоинство на Руси определялось не только знатностью происхождения человека, но и тем, обладал ли он этим статусом фактически», – пишет российский историк А. С. Королев («Святослав», 2011).
С одного из таких приглашений и начинается история государства Российского. В год 6370 (862), в разгар междоусобиц, одолевавших славян, они решили следующее: